Генеральный директор российской кинокомпании «Централ Партнершип» Вадим Верещагин дал интервью газете «Ведомости». Выбрали главное из беседы.
Показатели
В 2022 году сборы кинотеатров в России по сравнению с 2019-м упали на 57,2% и составили 23,7 млрд рублей. Если сопоставлять с 2021 годом, то снижение составило 41,9%.
Падение в крупнейших регионах оказалось сильнее, чем в среднем по России: на 45% в Москве и на 49% Петербурге. В среднем по стране фиксируется снижение бокс-офиса на 43%. «Аномальным» названо сокращение выручки от проката в Туве (77%), «несущественным» — в Ямало-Ненецком автономном округе.
Если раньше на столицу приходилось около 30–35% продаж кинобилетов, то в последние годы этот показатель составляет примерно 15%. Среди причин — снижение потока зрителей, рост числа кинотеатров в регионах, а также уменьшение числа артхаусных и фестивальных проектов, которые всегда были популярны в Москве и Петербурге.
Прогнозы
«Точные сроки восстановления пока спрогнозировать сложно. Хотелось бы по итогам 2023 года выйти на показатели 2021-го, потенциал такой у рынка есть. На уровень 2019-го, думаю, выйдем через 2–3 года», — заявил Верещагин.
Он добавил: «Сейчас все будет зависеть исключительно от российского кинематографа. Очевидно, что нужно выпускать больше российских фильмов, в том числе заметных, приучать аудиторию ходить на них. Сейчас в год мы выпускаем порядка 150 отечественных кинокартин, из них заметных 10–15. А надо порядка 60».
В 2023 году «Централ Партнершип» планирует выпустить порядка десяти картин, сборы каждой из которых, по оценке Верещагина, могут составить не менее 500 млн рублей. Согласно его заявлению, «Голливуд своим уходом подарил нам просто сумасшедший шанс — стать принципиально другой индустрией, которая не будет сильно зависеть от иностранного контента».
Нелегальный прокат
Первая проблема, которую обозначает здесь Верещагин, — непрозрачность рынка кинопроката: «Мы не видим, сколько реально собирает пиратский контент». Вторая, по его мнению, — отсутствие контроля в части содержания таких лент: они не получают прокатное удостоверение.
Третья звучит так: «Им [кинотеатрам] выгоднее ставить „Аватар“, чем некоторые российские релизы». С таких показов кинотеатры забирают 100% сборов, в то время как с легальных российских релизов — 50%.
«Кинотеатры сейчас откровенно заявляют средним и маленьким дистрибьюторам, которые прокатывают не самые большие российские фильмы, что залов для показа их проектов нет. И дистрибьюторы вынуждены переносить свои кинокартины на более поздний срок».
Принудительное лицензирование иностранных лент
Главу кинокомпании попросили прокомментировать инициативу, разрешающую показ в кинотеатрах зарубежных фильмов без согласия правообладателей. Минэкономразвития подобные начинания не поддерживает. Минюст, напротив, выступает за. Минкульт, в свою очередь, заявляет, что прокат без согласия правообладателей противоречит международным договорам России.
ㅤ
Каким будет этот ответ, можно только гадать: отключение от зарубежных магазинов приложений, прекращение защиты нашего контента на иностранных платформах и т. д. То есть негативные последствия могут перекрыть положительный эффект от внедрения этого механизма».
По его словам, метод мог бы быть эффективным, если бы в России не было собственного кинопроизводства. «Но мы точно знаем сейчас, что замещать нам есть чем», — заявил руководитель «Централ Партнершип».
Об успехе «Чебурашки»
Побившую ряд рекордов ленту выпустила «Централ Партнершип». Верещагин сообщил: «„Чебурашка“ будет работать долго. И мы планируем, что он останется в прокате до тех пор, пока зрительский ручеек не иссякнет. Вот пока последний зритель его не посмотрит, он будет в кинотеатрах».
По словам руководителя компании, на интерес к картине повлияли узнаваемость персонажа, практика походов в кино с детьми, доступность подобных развлечений, а также сюжет и повествование фильма. «В случае с „Чебурашкой“ есть практика повторных походов», — заявил Верещагин.
Он при этом указал, что в сегменте аудитории 16–25 лет лента «недобрала»: «[Это] пока проблемный для российского кино сегмент. <…> Главным образом это поколение, выросшее на смартфонах. Они в принципе потребляют контент иным способом».