Критика за неделю «Завтра» Андрея Грязева, «Лиссабонские тайны» Рауля Руиса, «Ледниковый период-4: Континентальный дрейф»
«Готовые типажи и сюжетная конструкция: странная компания как будто искателей приключений — он, его жена, ее ребенок, их друг. Они изгои, бессребреники, стихийные анархисты, художники. Ссорятся, мирятся, делают общее дело, утирают реальности нос и мужественно переносят положенные за это от реальности звонкие оплеухи — и нету в фильме никаких прошлых заслуг, тянущих на полноценную ретроспективу, есть только в этом месте, в это время — и это роднит картину Грязева с искусством перформанса». — Анастасия Лисицина в Gazeta.ru про «Завтра» Андрея Грязева
«Грязева многие обвинят в том, что толком не поставил себе задачу: ведь об участниках «Войны» можно сказать так много — а еще больше можно у них спросить. Как можно, организуя антигосударственные акции, получить одну из главных премий в области искусства «Инновация»? Возможно ли, кочуя по чужим квартирам и питаясь крадеными продуктами, считать себя взрослыми, состоявшимися людьми? Не преступление ли, в конце концов, кормить двухгодовалого ребенка сырокопченой колбасой, еще и предлагая ему самостоятельно разорвать упаковку? Но нет, автор этих вопросов не задает, ограничиваясь отрывистыми закадровыми «а как вы познакомились?», «и че дальше?». — Ольга Шакина в «Ведомостях» про него же
«За последние полтора года с «Войной» произошло довольно много всего. Лишение свободы, объявление в розыск, несколько акций, связанных с прямой агрессией против полиции, — все это эскалация хаоса, в котором живет «Война». Это само по себе могло бы стать прочной основой сюжета — драматическое развитие каждого из героев происходит прямо на глазах, ни одного мгновения они не находятся в покое. Но в фильме они не меняются. Получился фильм-портрет, отсюда, видимо, и хронологические неточности — можно предположить, что режиссера интересовал не реальный порядок событий и не их суть, а общее впечатление, которого он добивался». — Елена Костылева на сайте журнала «Сеанс» про него же
«Фильмы Руиса иногда выглядят эзотерическими, труднодоступными для толкования, но «Лиссабонские тайны» чрезвычайно демократичны: кажется, они не смутят и домохозяек. Фильм отличается удивительной для авангардиста ясностью, четко структурирован, лишен ложной «артхаусной» многозначительности. Хотя Руис ни в чем не пошел против своих художественных принципов». — Андрей Плахов в «Коммерсанте» про «Лиссабонские тайны» Рауля Руиса
«В финальном сюжетном повороте — новаторском для писавшего в XIX веке Бранку — все несуразности находят свое (тоже вполне борхесовское) объяснение. И тогда зрителю становится понятно, почему Рауль Руис, которого часто называли наследником испанских сюрреалистов, взялся адаптировать для экрана историю, на первый взгляд напоминающую сценарий латиноамериканской мыльной оперы. Но даже несмотря на заключительный «твист», экранизация «Лиссабонских тайн» неизбежно бы стала пусть и хитрым, но все же сериальным «мылом» — будь ее режиссером не маргинал Руис, декларирующий приоритет формы над содержанием, а кто-нибудь другой». — Максим Эйдис в Gazeta.ru про него же
«В «Лиссабонских тайнах» нет недостатка в случайном абсурдизме, хотя предположение, что человеческое существование — это загадочный божественный план, выдуманное священниками и кающимися — это напоминание, что литературный сюрреализм по большей части был изобретением католиков. Чуть менее скромно, чем божественное, Руис транслирует и свое присутствие (в крайнем случае, свои намерения): эксцентрично расставляя камеры, стратегически рассчитывая отражения в зеркалах, повторяя сцены, где слуги подслушивают или шпионят за делами аристократов, нанявших их, и иногда провоцируя приступы истерического, немотивированного смеха». — Дж.Хоберман в The Village Voice про него же
«Опираясь на повествовательные традиции в диапазоне от популярных мелодрам до авангардного театра, мистер Руис, известный в Америке по экранизации «Обретенного времени» Пруста, превращает «Лиссабонские тайны» в еще одни поиски утраченного времени». — Манола Дэргис в The New York Times про него же
«Смотреть «Ледниковый период» было для меня безрадостным упражнением. Все персонажи маниакальны и идиотичны, диалоги — болтовня, действие целиком предназначено для демонстрации 3D-эффектов, фильм строится на громких звуках, ярких цветах и паре песен в решающие моменты. С другой стороны, я не десятилетний. Но и не шестилетний. Мне кажется, даже десятилетние подумают, что это фильм для их младших братьев и сестер». — Роджер Эберт в Chicago Sun Times про «Ледниковый период-4»
«Дрейк и Ники Манай — мамонты, которые обеспечивают это приключение подростковой сюжетной линией. Ванда Сайкс — с ее голосом не ошибешься — пожилой ленивец, приносящий настоящее комическое облегчение в это по большей части натянутое веселье. А злобный пират-примат, на идентификацию голоса которого вы потратили целых 90 минут (ну по крайней мере я)? Питер Динклейдж! Шестилетние фанаты «Игры престолов» с ума сойдут от радости». — А.О.Скотт в The New York Times про него же