Квентин Тарантино подтвердил в интервью Deadline, что «Кинокритик» станет его последней картиной.
В 2009 году режиссер рассказывал, что планирует закончить режиссерскую карьеру в 60 лет. В марте этого года Тарантино достиг этого возраста, и разговоре с журналистом издания он повторил намерение уйти на пенсию.
«Да, [последнее] кино», — ответил он на прямой вопрос интервьюера.
Впрочем, фильм может быть не последней его работой: «Нет, я могу сделать телешоу. Я не сказал, что собираюсь раствориться в тьме ночной, хорошо? Я могу сделать телешоу. Я могу снять короткометражный фильм. Я могу поставить пьесу. Да много чего я мог бы сделать, но, наверное, я буду писать больше сценариев. Но моя фильмография точно закончится».
«Просто пришло время. Просто пришло время уходить. Мне нравится идея уйти на вершине. Мне хочется отдать себя всего в течение 30 лет, а потом сказать: «Ну все, хватит». И мне не нравится работать и быть все менее влиятельным. И я имею в виду, что сейчас самое время, потому что я имею в виду, что вообще такое кино? Это просто что‑то, что показывают на Apple+? Это и есть убывающая отдача», — объяснил режиссер.
О разнице между кинотеатром и стримингами.
«Ну я всегда думал, [что фильмы должны выходить в кинотеатрах]. Но затем их стали показывать по телевизору. Я смотрел многие из них именно так. Скорее всего, я буду снимать фильм с Sony, потому что они — последняя студия, которая абсолютно, абсолютно, абсолютно привержена кинотеатрам. Им не нужно кормить свой стриминг. Они привержены театральному опыту. Они оценивают успех по задницам в креслах. И они оценивают успех по фильмам, вошедшим в моду, а не по тому, что они просто снимают большой дорогой фильм, а затем выкладывают его на стриминг, и никто даже не знает, что он там есть.
В смысле я не хочу ни к кому придираться, но вроде бы Райан Рейнольдс заработал 50 млн долларов на одном фильме, 50 млн долларов на другом фильме и 50 млн долларов на третьем фильме для Netflix. Я не знаю, что это за фильмы, я никогда их не видел.
Я никогда не разговаривал с агентом Райана Рейнольдса, но его агент скажет: «Ну мы заработали 50 млн долларов». Что ж, рад за него, что он зарабатывает так много денег. Но эти фильмы не оставляют след. Такое впечатление, что их вообще не существует».
О популярных сериалах
«Я не имею ничего против телевидения, но все смотрят все эти шоу, и все они — просто мыльные оперы. Они могут быть очень увлекательными, пока вы их смотрите, но, в конце концов, это все мыльная опера. Вы узнаете о куче персонажей, вроде как знаете все их предыстории, а потом смотрите, как они дерутся или встречаются, или то, или другое. Но это просто мыльная опера.
На это очень увлекательно смотреть. Но когда все заканчивается, через три недели после просмотра последней серии я обычно не испытываю тех же чувств, что после просмотра хорошего фильма».
О том, как Тарантино хотел снять «Казино «Рояль»»
«На самом деле у нас [с продюсером серии фильмов о Бонде Барбарой Брокколи] не было ни одной встречи. Случилось то, что я попытался что‑то сделать, но ничего не вышло.
[Eon Production не имели прав на «Казино «Рояль»»], потому что их продали партнеру [режиссера «Казино «Рояль»» 1967 года] Говарда Хоукса Гарри Зальцману (вероятно, Тарантино путает фамилии: Зальцман был сопродюсером серии фильмов о Бонде, а производством «Казино «Рояль»» занимался Чарльз Фельдман. — Прим. ред.). Именно поэтому этот фильм не был среди тех, которые они могли сделать с Шоном Коннери. И именно поэтому сняли тот нелепый фильм «Казино «Рояль»» в 1967 году с Вуди Алленом, Питером Селлерсом, Дэвидом Нивеном и всеми остальными.
Мы [со студией Miramax] связались с людьми Яна Флеминга, и они предположили, что права на «Казино «Рояль»» все еще принадлежат им. Вот что я хотел сделать после «Криминального чтива» — снять свою версию «Казино «Рояль»», причем действие происходило бы в 60-е годы и не было бы связано с серией фильмов о Бонде. Мы бы наняли актера и все. Поэтому я решил, что мы могли бы это сделать.
Но потом выяснилось, что Брокколи тремя годами раньше догадалась, что кто‑то попытается сделать то, что сделал я. И тогда они заключили сделку с наследниками Флеминга и сказали: «У нас есть права на экранизацию всего, что он когда‑либо написал. Мы просто дадим вам кучу денег. Это за все его труды. Если кто‑то захочет сделать из этого фильм, он должен прийти к нам». Например, каждый рассказ, каждая книга о путешествиях. Если я хочу снять фильм «Захватывающие города» (книга о путешествиях Флеминга по миру. — Прим. ред.), мне придется идти к Брокколи.
У нас были общие знакомые с Брокколи. И через них мне всегда говорили очень лестные версии типа: «Слушай, мы любим Квентина, но мы снимаем определенный тип фильмов. Если мы не облажаемся, мы заработаем миллиард долларов за каждый раз, когда будем такие фильмы, ясно? Мы не хотим, чтобы он это делал. И неважно, что у него получится хорошо. Он может испортить нам наш миллиард долларов».
Может ли Тарантино отказаться от ухода на пенсию, если ему предложат снять фильм про Бонда?
«Нет, потому что «Кинокритик» — мой последний фильм, ясно?!»