Йонас Кауфман, Джон Кейдж, The Nash Ensemble и другие новые академические записи

Jonas Kaufmann, Orchester der Deutschen Oper Berlin, Donald Runnicles «Wagner»

кто это Выдающийся вагнеровский тенор, к тому же пытающийся изменить представления о высоком мужском голосе.

как звучит Даже удивительно, почему, учитывая его двадцатилетнюю карьеру, Йонас Кауфман записал вагнеровский диск только сейчас (зато охват на пластинке по-юбилейному широкий: эпизоды из «Риенци» и «Кольца» плюс песенный цикл). Самое удивительное в его голосе — это насколько разным он умеет быть. Да, Кауфман может казаться необычно тяжелым, округлым и мрачным для тенора (но, к примеру, партию Зигмунда Вагнер написал на грани с баритоновой тесситурой); но ему также доступны и нежнейшее пиано, и патина задумчивости, и блеск со звоном, и легкоатлетическое управление дыханием — в общем, все то, из чего сделан так называемый хельдентенор, уникальная «героическая» порода мужского голоса. Оркестр Немецкой оперы под управлением Дональда Ранниклса создают наиболее удобную для героя темповую и динамическую среду, особая же кристальная палитра этой записи — заслуга уникальной акустики в студии Центрального отделения радиовещания в Восточном Берлине.

зачем слушать Главная интрига диска — исполнение Кауфманом «Пяти песен на стихи Матильды Везендонк», традиционно ассоциирующихся с сопрано или меццо. По словам певца, иное исполнение для него всегда было непредставимо, ведь лирический герой цикла (по мнению, опять же, Кауфмана) — сам Вагнер.

пример

«In Fernem Land, Unnahbar Euren Schritten»

Christian Poltéra, Bergen Philharmonic Orchestra, Andrew Litton, Kathryn Stott «Barber»

кто это Американский классик в исполнении многообещающего швейцарского виолончелиста.

как звучит Виолончельный концерт Сэмюэла Барбера был написан точно по мерке виолончелистки Раи Гарбусовой (для этого она сыграла Барберу целиком свой репертуар), но до сих пор из-за высоких требований к технике остается вне внимания концертных залов и рекорд-лейблов. Кристиан Полтера преодолевает эти трудности с артистизмом и даже агрессией — это не самый «зрелищный» концерт Барбера, но саспенса и трений с оркестром тут предостаточно. В ранней виолончельной сонате Полтера и пианистка Кэтрин Стотт чутко и с энтузиазмом прочитывают партитуру, исполненную брамсовского порыва. Адажио для струнных (наоборот, известное, востребованное и чуть ли не заезженное произведение Барбера) — девять минут сердечного сокрушения, которые утонченный Эндрю Литтон и его Бергенский филармонический выдерживают с мужеством, без надрыва и единого шва на оркестровой ткани.

зачем слушать Виртуозное и необычно жесткое исполнение виолончельного концерта, имеющего незаслуженно мало интерпретаций.

пример

«Cello Concerto, Op. 22 — I. Allegro moderato»

Anssi Karttunen & Barbara Hannigan under Esa-Pekka Salonen «Dutilleux: Correspondances»

кто это Самый неспешный — в хорошем смысле — современный композитор и его ученик за дирижерским пультом.

как звучит Из ныне живущих композиторов у Анри Дютийе, пожалуй, самый узнаваемый стиль: подчеркнуто французский, с любовью к сонорике и нетривиальным сочетаниям тембров (ураганная перкуссия, аккордеон, вокал на грани разговорного голоса), с ненавязчивой торжественностью и при этом очень современный. Руку композитора будто бы ведет некая воля к звуку, но уж никак не конвенции и правила. Самое мощное на этой записи — заглавный вокально-эпистолярный цикл (солистка — Барбара Ханниган, способная как давать убедительную диву, так и трогать сердца по-детски наивным звуком) и третья часть «The Shadows of Time» для трех солистов-мальчиков, посвященная памяти Анны Франк.

зачем слушать Бесспорные шедевры музыки XX–XXI века; оркестровка тут — отдельное удовольствие.

пример

«The Shadows of Time — III. Memoire des Ombres»

Jonathan Plowright & Szymanowski Quartet «Juliusz Zarębski & Władysław Żeleński, Piano Quintet, Op. 34 and Piano Quartet, Op. 61»

кто это Тут важнее не кто, а что — малоизвестные шедевры польской камерной музыки второй половины XIX века: пылкий романтический персонаж Юлиуш Зарембский и лирично-интровертный Владислав Желеньский.

как звучит Всемирно известный пианист-виртуоз, ученик Листа (Зарембский) и один из создателей Краковской консерватории и успешный оперный композитор (Желеньский) не на слуху у широкой публики, хотя заслуживают того не меньше, скажем, Сибелиуса или Макса Бруха. Работ у обоих, правда, немного — один начал спешно сочинять, лишь когда узнал, что болен туберкулезом; многие работы другого попросту утрачены. Фортепианный квинтет соль минор Зарембского — самая захватывающая часть диска, с шоу-пианизмом в первой части, приключениями хроматической гармонии во второй, ритмическим ловкачеством скерцо и удивительным образом все балансирующим финалом.

зачем слушать Восполнить довольно обширную лакуну музыкальной истории, пролегающую между Шопеном и исполнителями из Польши, прославившимися уже в XX веке.

пример

Юлиуш Зарембский «Piano Quintet in G minor, Op. 34 — III. Scherzo presto»

The Nash Ensemble «Brundibár: Music by Сomposers in Theresienstadt (1941–1945)»

кто это Четверо первоклассных чешских композиторов, погибших от рук нацистов, в точном и деликатном исполнении британцев The Nash Ensemble.

как звучит Все произведения на этой пластинке были либо написаны, либо многажды исполнялись в Терезине, транзитном лагере, откуда депортировали напрямую в Освенцим. О неком общем стиле говорить, правда, не приходится: слишком разный темперамент у композиторов, разные влияния. Павел Хаас был учеником Яначека, Виктор Ульман в своем квартете ориентируется на Шенберга, Ханс Краса в детской опере «Брундибар», самом популярном произведении терезинского гетто, кажется, блестяще адаптировал для дошкольников Равеля. Самый молодой автор, Гидеон Кляйн, не успевший даже окончить университет, написал в Терезине на удивление зрелое струнное трио на темы из моравского фольклора.

зачем слушать Трагичная пластинка о четырех неслучившихся блестящих композиторских карьерах.

пример

Klein String Trio «2 Variations on a Moravian Folksong Lento»

Pi-hsien Chen «Changes: Domenico Scarlatti & John Cage Performed by Pi-hsien Chen»

кто это Пианистка Чень Писянь, получившая титул «китайское чудо» задолго до того, как это стало мейнстримом; материал ее здесь — прародитель фортепианной сонаты Доменико Скарлатти и Джон Кейдж, уничтожающий композиторское эго с помощью «Книги перемен».

как звучит В семь лет вышедшая на профессиональную сцену пианистка Чень своей специализацией выбрала репертуар, далекий от того, что обычно (до седин) играют вундеркинды. Она один из самых вдумчивых исполнителей-исследователей «музыки случая». На диске двухлетней давности Чень сталкивала антагонистов современной композиции Пьера Булеза и Джона Кейджа (мания контроля vs. открытая форма). На новой пластинке, напротив, очень мирно уживаются «Музыка перемен» того же Кейджа и подборка сонат Доменико Скарлатти. Элегантные, с изобретательной гармонией, сонаты простой двухчастной формы переплетаются в равных пропорциях с облаками звуков и пауз, сгенерированных книгой гаданий «И Цзин» (64 указания-гексаграммы для исполнителя записаны в таблицах 8 на 8).

зачем слушать Подчеркнуто невиртуозная (но технически, разумеется, безукоризненная) манера Чень, в которой нет места ни самолюбованию, ни угрюмому псевдофилософствованию, позволяет через сопоставление заново открыть обоих композиторов.

пример

Джон Кейдж «Music of Changes, Book I»

Доменико Скарлатти «Sonata K. 24»