TV on the Radio, Iowa, One Direction, саундтрек к «Интерстеллару» и другие

Как звучит

C теми, кто обвиняет TV on the Radio в упрощении и минималистичности музыки, хочется поспорить: минимализм этот, может, и есть, но он роскошен: после неоднозначного альбома о тлении «Nine Types of Light» у группы явно появился утраченный ранее стержень. Их великолепный дебют «Desperate Youth, Blood Thirsty Babes» был словно панихидой по ушедшему веку, теперь пришло время панихиды настоящей — без упоминания басиста Джерарда Смита, скончавшегося три года назад, не обойтись. TVotR вспоминают и всю музыку 2004–2011 от The Strokes до Cut Copy, и источники вдохновения в виде госпела и рока 1970-х. В итоге плотный синтезаторный звук вступает в диффузию с классическим гитарными риффами: здесь явно хотят взрастить на старых наработках звук не будущего, но настоящего; с переменным успехом, но получается. И все-таки группа очень ловко уходит от статуса культовой — несмотря на гимничность отдельных песен, они все равно остаются крепко сбитой командой, исправно выдающей альбомы, делающие жизнь чуть лучше.

Чем интересен

Чем лучше? Например, тем, что TVotR лучше всего удавались песни о любви или же ее отсутствии; именно на «Seeds» эта опора на текст — во главе угла. Смешивая французские и английские трюизмы, идиомы и просто честные слова, группа лучше многих других говорит о чувствах утерянных, найденных или вечных. Прощальное «прости» и душераздирающий монолог оставшегося в дураках — «Seeds» почему-то уже сейчас кажется одним из самых незаметных больших альбомов за год, а зря; лучшей документации мыслей человека, в котором зреют семена сомнения, пока не найти.

Как звучит

Традиции российской скомороховской эстрады встречают похожие западные — к сожалению, слегка устаревшие: дворовую песню 5’Nizza и «Бумбокса», сочный поп-фанк и хулиганскую девичью подачу, взращенную Пинк и Гвен Стефани. «Простую песню» все зрители сериала «Физрук» уже не раз слышали, остальное, в общем, примерно такое же.

Чем интересен

Российской эстраде всегда не хватало весельчаков: за последние годы к «Дискотеке «Авария» присоединился разве что проект A-Dessa и поющие резиденты Comedy Club, у которых шутливость довлеет над музыкальностью. Поэтому любая группа, которая может для массового слушателя спеть легко и непринужденно, и при этом честно и с парой цепких хуков, тут на вес золота — и IOWA пришлись как раз кстати. Хотя, если вслушаться, легкость довольно условная, и за ней всегда кроется широкая душа, чем-то да загруженная, из-за чего группа больше напоминает не «Аварию», а скорее A-Studio. Спасает от статуса очередных певцов боли душевной уже упомянутый фанковый грув и светлая харизма вокалистки — возможно, на новогодних буйных корпоративах Iowa самой востребованной группой не станут, но на добрых новогодних капустниках свое место найдут, и это будет тот случай, когда на месте находятся самые правильные люди.

Как звучит

Почему-то сложился общественный консенсус о том, что все межзвездное должно звучать как электроорган, вероятно, сказывается, что начало освоения космоса по времени совпало с популяризацией аналоговых синтезаторов. И это притом что в космосе вообще-то царит холодная и беспросветная, способная свести с ума тишина. Для озвучки «Интерстеллара» Циммер решает не открыто спорить со стереотипом, а аккуратно его с реальностью подружить — половину 70-минутного саундтрека занимает почти буквальная тишина, но сквозь нее в самые торжественные моменты все-таки пробивается аналоговый гул, вторящий всем музыкальным пионерам космоса прошлого: от советской электроники и Жана-Мишеля Жарра до ранних M83. В другие же моменты Циммер нагоняет пафоса и страха целым симфоническим оркестром, также постепенно выныривающим из тишины, чем напоминает то ли Вагнера, то ли Godspeed You! Black Emperor. Отдельно хочется отметить мастеринг саундтрека — динамический диапазон тут варьируется от уровня шуршания мыши до рева межпланетного двигателя; хорошо, что хоть кто-то сегодня может себе позволить не выравнивать звук до скучной прямой линии.

Чем интересен

В связи с союзом режиссера Кристофера Нолана и композитора Ганса Циммера вспоминается другой такой известный дуэт — Сержио Леоне и Эннио Морриконе. По легенде, работа итальянской пары складывалась так: Леоне снимал фильм и приносил Морриконе черновой вариант монтажа, усаживал в кинозале и заряжал проектор. Морриконе, стоило ему только увидеть на экране суровых ковбоев, начинал истерично хохотать, Леоне начинал беситься, нервничать и метаться по залу, заламывая руки. Потом пленка заканчивалась, и Морриконе шел сочинять еще один великий саундтрек Дикого Запада, в котором совсем не считывалась ирония. Собственно, у Циммера с Ноланом, кажется, все примерно по такой же схеме проходит: Циммер оценивает весь пафос, монументальность и несмешливость задумки режиссера и аккуратно, не оглядываясь на собственные предпочтения, их воссоздает. Оттого саундтрек к «Интерстеллару» получается таким же громоздким, как фильм, но при этом не чувствуется, будто сам автор этой эпичностью заражен: он лишь выступает посредником, отчего удается не перейти грань претенциозности. И приемы выбирает схожие с методами режиссера: так, главная композиция «Detach» также берет что-то очень простое (пять нот) и разгоняет до космического масштаба. В общем, музыкальная сказка о космосе по версии Кристофера Нолана.

Как звучит

Вступление в духе альбома «Arrival» не должно вас смущать: на «Four» группа исполняет все ту же смесь бабл-гам-попа и классической гитарной музыки. Впрочем, какое-никакое взросление имеется: на смену сладким и несколько приторным балладам, исправно покоряющим сердца только начинающих задумываться о любви девочек, приходит чуть более уверенная в себе музыка, куда больше опирающаяся на гитары. Тут и переборы в духе золотого периода U2, и обезжиренный Спрингстин, и под конец — чуть ли не группа Phoenix. Отношения все еще навсегда, но уже не столь невинны, пауэр-поп больше пауэр, чем поп, но есть ощущение, что коллектив несколько боится разойтись в полный рост и потерять поклонниц, из-за чего никак не может отвертеться от того же бабл-гама. Впрочем, все эти отсылки к «папиной музыке» могут быть для того, чтобы отцы наконец не скучали на концертах любимой группы дочерей — не хотелось бы верить в этот маркетинговый ход, но почему бы, собственно, и нет.

Чем интересен

Во-первых, на «Four» есть действительно привязчивые и красивые песни «Girl Almighty» и «Stockholm Syndrome». Во-вторых, для группы про мужские прически и юные смешные голоса это и правда шаг вперед — из-за чего интересно, как это все для ведущих исполнителей тин-попа продолжится. В-третьих, «Four» — это, из-за тех самых хороших песен, повод для разговора не только благодаря тому, что OD нельзя не замечать; впрочем, есть подозрение, что завалившим твиттер хэштегом #дирекшионерфолловьдирекшионера и требовавшим закрытия телеканала «Ю» русским фанаткам группы такое снисходительное описание вряд ли понравится. Ну и ладно.

Как звучит

Ретроориентированная лоуфайная электроника Уайтта балансирует между чиллвейвом, нью-эйджем и краутроком. Клокочет водопад из семплов и синтезаторов, извивается залитая дилэем гитара, хлопает драм-машина, иногда будто пародируя двигатель драндулета годов эдак 1930-х. Музыка выходит добродушной, крепкой и неуступчивой — так человек, вспоминая о прошлом, борется с бессмысленным чувством тоски по нему.

Чем интересен

От подобных подражаний старине нередко веет вторичностью и изношенностью, но при прослушивании Torn Hawk прямые аналоги на ум не приходят. Некоторые снимают на VHS не ради моды или эффекта, а просто потому, что по-другому не хотят и не могут — и пленка не врет, и это всегда чувствуется, и Уайатт как раз из таких.

Как звучит

The Pogues вместе с призраками The Birthday Party отправляются на прогулку в кельтский лес. Лидер группы Шон Рагон, раньше записывавшийся как Cult of Youth сольно, дерет глотку либо поет утробным басом; безмятежное бренчание на акустической гитаре прерывается сокрушительным шумом.

Чем интересен

Cult of Youth говорили, что хотят сделать «Final Days» «постиндустриальной версией альбома «Pet Sounds» — и это то ли лукавство, то ли намек на то, что они стремятся записывать музыку, способную разбудить толпу огнедышащих чудовищ. Первый трек на альбоме называется «Todestrieb», что переводится как «инстинкт смерти», и это вполне могло бы быть другим названием «Final Days».

Как звучит

Лучшая композиция здесь самая первая, сыгранная на вибрафоне и построенная на эффекте стерео «Ahull». Ее название означает один из способов переждать бурю (с убранными парусами и рулем на наветренном борту) —  зная это и глядя на обложку, легко нафантазировать, будто альбом «Sea Island» целиком про заброшенный остров, на котором лежат куски корабля после крушения.

Чем интересен

Скрипка, фортепиано и тот же вибрафон очень удачно вплетены в непрерывно мерцающую электронную подложку. «Sea Island» — один из самых глубинных и на эту глубину увлекающих эмбиент-альбомов года; для лейбла Kranky вполне себе предмет гордости.