Ариэль Пинк, Виктория Дайнеко, Боровик Ералаш, Faust, Смоки Мо и другие

Как звучит

Несмотря на свое дурашливо-игривое название, «Pom Pom» ставит перед нами классическую ловушку «автор и его произведение». За последнее время в интервью Пинк наговорил слишком много — но все это для него лишь фильтр, отсеивающий от тех, кто не способен слушать именно музыку, на которую стоит обратить внимание в первую очередь. Альбом сравнивают с ранними работами Пинка, а зря: здесь практически нет игр со звучанием, присущих «Lover Boy» и «House Arrest», — это скорее нечто усредненное между всеми его альбомами. Метод выжимки работает на ура: ностальгическое сталкивается с современными реалиями, всегдашний пересмешнический задор Пинка — с серьезными темами, а талант самого музыканта — с гением Кима Фаули. На этом контрасте, собственно, и строится самый цельный альбом Пинка.

Чем интересен

На то, что сделал человек, которому дали прозвище «самый ненавидимый человек в инди-роке», определенно стоит обратить внимание в любом случае, но «Pom Pom» ценен даже не этим: известно, что, когда Пинку задают глупые вопросы, он прогоняет дикую пургу без возможности его остановить — и тут примерно то же самое. Не в смысле, конечно, пурги — скорее, музыкант не дает тебе сделать передышку и оценить все происходящее. Пинк часто говорит в последнее время о разнице его и лирического героя, и «Pom Pom» — это путешествие в голову Ариэля Пинка, а совсем не Ариэля Маркуса Розенберга.

Как звучит

Сразу стоит оговориться, что «Кара-тэ» — это святой Грааль русского рэпа: альбом, соорудивший настолько мощную мифологию вокруг себя и своего автора, что любая попытка прикоснуться к оригиналам воспринимается пуристами как кощунство. Если же трибьют, вышедший к его десятилетию, включит человек, от такого максимализма далекий, то он точно расстроен не будет. Над ремиксами работало с десяток продюсеров (среди них — Баста и Влади), поэтому стилевой разброс удивляет. Дрейкообразный продакшен со стрекотанием Roland TR-808 («46») сменяется классическим русским рэпом, построенном на фортепианном семпле («Антон»), а перед этим идет акустическая босанова («Время молчания»).

Чем интересен

«Кара-тэ» в первую очередь отличала каменная монолитность: добавить или убрать оттуда что-то было невозможно. Здесь ни о чем таком речи нет (трибьюты попросту не ставят такой цели), что не менее интересно: слушается все как альтернативная версия истории. И да, это еще одно звено в мифологии вокруг «Кара-тэ»: ни одна пластинка русского рэпа до этого не удостаивалась таких юбилейных торжеств.

Как звучит

«Силой истины при жизни я завоевал Вселенную» — значение простой, но красивой татуировки у певицы Дайнеко; на ее альбоме о завоевании Вселенной пока речи нет, но поворот воистину удивительный: тут и трэп, и новый хаус, и новый R’n’B, и постдабстеп, и что-то вроде мумбатона (или, по крайней мере, Major Lazer), и, куда же без них, румынская поп-музыка и EDM — честно говоря, глаза лезут на лоб от того, насколько это совпадает с повесткой дня. Впрочем, с учетом альбомов Нюши, «Винтажа» и синглов «Серебра», на интересный женский поп жаловаться не приходится — но «V» определенно радует; это еще один путь к оздоровлению (или возрождению) русской поп-музыки.

Чем интересен

«V» важен не только как этот самый знак исправления ситуации, но и как всамделишный претендент на местный поп-альбом года — тем больше огорчения вызывает то, что его мало кто заметил. В ближайшее время нас ждут еще несколько подобных случаев: вот-вот должен выйти альбом нового проекта Димы Билана Alien24, а солистка «Серебра» Ольга Серябкина начинает проект Holy Molly с трэпом и плясками. Что-то точно будет — и то, что Дайнеко находится в авангарде это движения, довольно отрадно.

Как звучит

Боровик Ералаш отложил поиски темного логоса в ископаемом русском роке и вернулся к тому, с чего начинал, — предельно тяжелой электронике. «Сибирская Мутант-мантра» — это крик о большой нелюбви к человечеству. Это злобная химера, слепленная из озверевшего брейккора, дебилизированного восьмибитного блэка, свободного джаза, мрачного хауса, аутичного ковырястриала и множества других звуковых вешек, выдающих интерес Боровика Ералаша к творчеству западных формалистов. Во многом благодаря этому «СМ-м» получилась, пожалуй, самой вещественной запись русского аудиоэкстремиста. Композиции Боровика лишь на первую пробу кажутся выплесками чистой разрушительной энергии, внимательное прослушивание раскрывает масштабы проделанной работы с ритмами и звуком — чего стоит стимпанковское осмысление трэпа в «Thelemite Necrocash». Настроение пластинки понятно с первого взгляда на треклист, написанный на грайнд-эсперанто: «Javapunk Gore Party», «IllumiNato Nuclear Winter Labyrinth», «Fuck Your Blitzkrieg». Погружаться страшно, но определенно стоит — впереди лютое инструментальное напряжение, выход солистов соц-арт-ансамбля «Ленина пакет», запрятанный хейт-спич Доренко, цитаты из ангела мизантропии Алексея Фомина. Последних всего две, зато они объясняют все — «время законченных пидарасов» да «прыгай в гроб». По концентрации ненависти «Сибирская Мутант-мантра» уделывает большинство современных блэк-металлических записей — и тем страшнее, что, по сути, это альбом о том, что произошло в умах людей вокруг с марта по декабрь. Зомби-Есенин, выкуривающий рептилоидов из разрушенного торгового центра, — такой образ предлагает новому времени исполнитель. В этой ситуации можно только повторить слова Алексея Вишни о Боровике Ералаше — если артист поет про холокост, то, скорее всего, он его не отрицает.

Чем интересен

В недавнем интервью Боровик Ералаш заявил, что русский человек рожден для «плотной, тотальной психоделии», — вот и «Сибирскую Мутант-мантру» стоит рассматривать как звуковую дорожку к бэд-трипу в России вечной.

Как звучит

Глухо стучит нечто в «Palpitations», скрипит, кажется, кровать в «Der Kaffee Kocht», а в финале «Ich bin ein Pavian» кто-то вроде бы начинает есть. «j US t» (читается «Just Us») — это четко организованная по ритму какофония, прерываемая внезапными вспышками мелодичности и общего благодушия (см. «Cavaquiñho» и гитарные переборы в финальной «Ich Sitze Immer Noch»).

Чем интересен

Жан-Эрве Перон и Заппи Дирмайер — двое участников оригинального состава Faust, записавших «j US t», — будто бы оживили скелет краутрока и заставили его клацать зубами. Кому, спрашивается, как не исполнителям классической «Krautrock», этим заниматься — если, конечно, этим вообще нужно заниматься.

Как звучит

На удивление негромко, ровно и минималистично — особенно учитывая, что поучаствовали довольно большие в мире авангарда музыканты (Джим О’Рурк, Томас Бринкман, играющая на табле японка У-жаан и сам Амбарчи). «Quixotism» стартует с пульсирующей бринкмановской перкуссии и так до конца трещит, кипит и перемалывается, гипнотизируя неясными и будто незначительными вставками, к которым хочется прислушиваться. В последней части марево рассеивается благодаря уже упомянутой У-жаан.

Чем интересен

Почему этот сонм поверх, считай, минимал-техно называется «Донкихотство», не очень понятно — может, потому, что много знающие и умеющие люди витают здесь в перистых облаках.

Как звучит

В самом начале — практически как обескураживающая «Variation of Birds» The Knife, затем — все страньше и страньше: делириум долгого нахождения в четырех стенах здесь описывается довольно точно. Жалящие синтезаторы, погружающие даже не в транс, а в какой-то морок мелодии, тревожное пианино, голоса из бруновского казанка, то бишь приходящие из ниоткуда и уходящие в никуда; казалось бы, все то же, на чем специализируется уральское трио, в этом году продуктивное, как никогда, но нет: это какой-то особый сумрак закрытого пространства, от которого не оторваться на протяжении всего часа. В качестве неожиданного открытия — после трека «...И стены, щурясь, наблюдают» группу «5’Nizza» уже нельзя будет слушать без проходящих мурашек.

Чем интересен

Удивительно, как «4 позициям Бруно» при всем их, грубо говоря, автономном от кого бы то и чего бы то ни было существовании и пугающей продуктивности удается держать планку качества — это, впрочем, слишком частая фраза в их адрес. Куда интереснее то, что в «Позициях»-альбомах музыканты уходят в несколько иные миры: можно было бы сравнить «Девятую» с «Откровенным Ванным», но здесь несколько иная причина, по которой им так важна бессловесная электроника — к тому же тут она несколько жестче и куда больше бьет по больному.