«За пределами хорошего вкуса»: московские архитекторы — о новом здании Et Cetera

25 сентября стало известно, что Москомархитектура утвердила проект нового здания театра Et Cetera на Тургеневской площади. Его несколько раз отправляли на доработку, автор нового здания неизвестен. Новое здание театра будет двухэтажным, туда перенесут главный вход с фойе и гардеробом. В корпусе построят карман большой сцены, новый репетиционный зал, дополнительные помещения для администрации и артистов, а также служебный лифт и подъемник для декораций. План также предполагает благоустройство Тургеневской площади: ее хотят превратить в новое общественное пространство с деревьями и лавочками. Реконструкцию и стройку собираются проводить за счет городского бюджета — на это уйдет примерно 640 миллионов рублей. Работы должны начаться в ближайшее время и завершиться в 2017 году. «Афиша» поговорила с архитекторами, архитектурным критиком и журналистом о том, как они относятся к проекту нового корпуса на Тургеневской площади.

«Мне кажется, относительно первоначального проекта — это неизмеримо лучше. Саму площадь, если честно, я не особо рассмотрел, а вот дом, мне кажется, облагородит пространство с этим ужасным зданием театра. Кто архитектор — неизвестно. Проект очень долго не проходил, так как там всегда были какие-то адские предложения. Сейчас, на мой взгляд, это совсем не худший вариант из возможных. К сожалению, главное здание театра находится за пределами хорошего вкуса. Его нельзя обсуждать на профессиональном уровне, оно просто не может нравится. Видимо, архитектор (Андрей Боков, президент Союза архитекторов. — Прим. ред.) хотел, чтобы дом выглядел таким балаганчиком. Просто этот балаганчик очень большой, и в центре, и окружают его красивые здания, поэтому, конечно, жалко, что он портит обстановку. Но я думаю, пристройка может поправить ситуацию — она все-таки сдержанная».  

«Я с самого начала на Архсовете скептически отнесся к предложению построить второй корпус этому театру. Et Cetera— одно из самых одиозных зданий, построенных в Москве за последние несколько десятилетий. Просто раньше оно не было развернуто в город и было немного на задворках. Здесь есть ряд предметов для обсуждения: что этот пустырь представляет собой для города? Почему эту площадь отдают Калягину? Почему там не построят что-то другое? В центре не бывает случайных пустырей. Мне кажется, пространство в таком месте заслуживает уникального архитектурного события, которого, к сожалению, не произошло. Я в принципе не считаю, что этот театр заслуживает такой роскошной площади. В Москве мало у каких театров есть такое общественное пространство — площади есть у Большого и Малого, у Театра Российской армии, и все. Я не знаю, кого тут надо винить — архитектора или того, кто дал задание для проектирования. Это здание как было нелепым архитектурным китчем, так оно им и остается. Теперь же оно разрастается и выворачивается на площадь — это очень плохо. К сожалению, такие ляпы в Москве происходят регулярно, и это большая проблема для города». 

«Архсовет долго не соглашался с проектом, поэтому его одобрили другими путями — видимо, через главного архитектора. Людям из Et Cetera уже надоело бегать с проектом — лучше все равно уже не будет. На Архсовете мы давали им огромное количество советов, как упростить, минимизировать зло. Ситуацию могла бы спасти площадь, но они даже не стали проводить конкурс на ее реконструкцию и решили все сделать своими силами. Здание мы советовали сделать максимально скромным. Однако это совершенно не входило в планы художественного руководителя театра, который, наоборот, хотел, чтобы оно выглядело побогаче и более вычурно. Сейчас, я так понимаю, был найден компромисс. Но я тут подумал — может, надо было дать этим людям отвязаться по полной? Знаете, обычно страшные здания со временем превращаются в памятники архитектуры. Как это было с Эйфелевой башней, например. Возможно, мы зря пытались успокоить проект, потому что обычно такие решения приводят к тому, что здание становится никаким. А это, кажется, еще хуже, чем ужас. Просто оставить первоначальный проект было невозможно: слишком много москвичей и членов Архсовета не хотели мириться с тем, что такое может быть сегодня построено в центре Москвы». 

«Я живу на Мясницкой и практически каждый вынужден проходить мимо здания Et Cetera, с трудом сдерживая рвотные позывы, — без сомнения, это самое уродливое здание, которое построили в историческом центре Москвы в годы правления Лужкова. Но похоже, что Собянину не дают покоя лавры предшественника, — на прошлой неделе все-таки утвердили проект пристройки к этому кремовому торту с ЛСД. Мне-то казалось, что серьезно говорить об увеличении объемов этого совместного бреда архитекторов и Калягина не приходится: каждому, кто хоть раз видел Et Cetera, ясно, что обсуждать тут можно только сроки сноса. Но нет, не перевелись еще мастера лужковской школы — больше, больше ада на улицы Москвы! 

Судя по картинкам на сайте Архсовета, к зданию театра планируется пристроить стеклянную шашлычную на стероидах, перед которой стоит премиленькая арка. Сбоку кусты, деревья и скамеечки — ровно так и должна выглядеть культурная точка общепита (желательно с бензозаправкой) где-нибудь на сотом километре Ярославского шоссе. Проект прекрасно рифмуется с окружающей застройкой: гнилыми торговыми павильонами у исторического входа в метро «Чистые пруды», вентиляционными шахтами подземного гаража у здания Минрадиопрома СССР, стеклянной мансардой офисного центра «Чистые пруды». Гармонию несколько нарушают Почтамт (архитектор О. Мунц, 1912 год) и здание академии живописи (архитектор В. Баженов, 1780–1790 годы), но их, видимо, тоже скоро разъяснят.

На уже построенном здании театра Et Cetera висит неприметная табличка: «Это здание возведено стараниями московского правительства и Мосгордумы в 2005 году для господ артистов и зрителей». Фамилий архитекторов на нем нет, что, конечно, очень жаль. Надеюсь, что фамилии архитекторов пристройки появятся на специальной табличке, которую следует прикрутить к замечательной арке при входе. Чутье мне подсказывает, что не укажут имен и на новой пристройке. А жаль – у каждого позора должно быть имя».