Анкета Роман Сенчин

— Что вы сейчас видите перед собой?


— Отвечать традиционно, что вижу экран компьютера, не хочется. Вижу нормальную русскую зиму, которая, правда, в Москве доставляет много неприятностей и проблем. Тянет на природу, в деревню, но очень много пут, которые удерживают. 



— Про что будет ваша следующая книга?


— Про довольно еще молодого человека, небедного, вроде бы даже успешного. Ему многие завидуют. Может быть, поэтому на него валятся беды одна за другой, и в итоге его ломают. Книга получается большой, длинной и подробной. Действие происходит в Москве 2006–2009 годов. В общем-то, я ее тогда и писал, а теперь второй год пытаюсь довести до ума.


— Как вы думаете, кто лучший писатель вашего поколения и почему? (Необязательно конкретную фамилию)

— Думаю,что все-таки («все-таки», так как долго сомневался, стоит ли называть «конкретную фамилию») — Захар Прилепин. Он написал пока самый живой роман нашего поколения «Санькя», во многих рассказах — например, «Славчук», «Грех», «Какой случится день недели» — я чувствую нечто большее, чем просто хорошая проза. Но вообще поколение очень сильное, и в нем совсем разные писатели. Отлично, что их вещи (большинства из них, точнее) не «вылеживаются» годами в издательствах и редакциях, как было с произведениями предыдущих, практически потерянных поколений. Можно сказать, что нынешние тридцатилетние — первое за многие десятилетия поколение, которое развивается нормально. Посмотрим, во что разовьемся в итоге. 

— На какую историю можно поймать любого читателя?

— Для меня история как таковая не столь уж важна. Главное — как рассказать даже о вроде бы совершенно неинтересном, обыкновенном.

— В русской литературе правда есть что-то особенное — или все это отговорки людей, которые неинтересны никому, кроме своих соотечественников?


— В русской литературе второй половины девятнадцатого века действительно есть особенное. Неспешные, широкие, глубокие романы. Сейчас особенного в русской литературе я как-то не вижу. Большинство писателей в 1990-е догоняли Селина, Миллера, Берроуза, Буковски, теперь догоняют Уэльбека, Паланика, Уэлша. Так же, впрочем, было и в начале позапрошлого столетия, когда Скотт с Купером были для нашей литературы недостижимыми образцами. Надеюсь, скоро мы всех догоним и начнем перегонять. А материала для великой и особенной литературы в России хоть отбавляй.