Новинки нон-фикшна Жижек о протестах, Гройс о современности, Робин о консерватизме и другие книги
Раз в две недели «Афиша» рассказывает о новинках нон-фикшна, вышедших за отчетный период.
Кори Робин «Реакционный дух. Консерватизм от Эдмунда Бёрка до Сары Пэйлин»
Для тех, кто не в курсе: первый труд американского политолога Кори Робина «Страх: история политической идеи» считают едва ли не главной книгой по политической философии последних лет, вышедшей на русском языке. Вторая работа Робина посвящена (несмотря на то что в названии присутствует указание на глобальность темы) в большей степени американским проблемам. Например, имя Сары Пэйлин, напарницы Джона МакКейна на президентских выборах 2008 года, вынесенное в подзаголовок, — абсолютный, скажем так, стеб автора. «Сару Пэйлин многие ее соотечественники не считают даже просто умным человеком». О значимости ее политической фигуры, понятное дело, тут речи уже и не идет вовсе. Книга Робина антиконсервативна, это, если угодно, критика чистого американского консерватизма или — шире — чистого реакционного духа, который, тем не менее, дышит, где хочет».
Борис Гройс «Политика поэтики»
Ни много ни мало — книга года. Сборник статей Бориса Гройса, многие из которых уже печатались на русском языке, разумеется, в «Художественном журнале». Но есть и те, которые были переведены специально для этого издания. Важно, что статьи эти Гройс отбирал сам, это настоящий пример того, что издатели именуют «авторским сборником». Автор этот — философ Борис Гройс, которого этим летом в Москве встречали едва ли не как пророка, — все-таки не пророк, но блестящий мыслитель и аналитик. В современном обществе, по Гройсу, искусство создается только двумя способами: как продукт рыночного потребления или как средство политической пропаганды. Разбираясь в этом, Гройс отвечает на куда более важный вопрос: а что такое современное общество? чем оно отличается от предшествующих эпох? По Гройсу, мы живем в эпоху «критической теории», без которой невозможно существование современного искусства; человек тоже стал «объектом взгляда критической теории», которая постоянно «призывает совершать его какие угодно действия». Это легко проследить на примере активности людей в социальных сетях, в которых они ведут себя так, будто каждый час стараются доказать кому-то, что они живы, что они существуют. «Любая критическая теория утверждает необходимость совершения безотлагательных шагов». Ее цель — показать человеку, что ему надо «жить здесь и сейчас». Отсюда — повышенная активность всего человечества, в том числе и в художественном ключе. Искусства много, слишком много, и это искусство слабых образов. А если мы сталкиваемся с таким прогрессирующим ослаблением образов искусства, когда все большее количество людей получает средства для активности и самовыражения, то в случае если эта активность станет тотальной, искусство вовсе лишится своей образной составляющей.
Славой Жижек «Год невозможного. Искусство мечтать опасно»
«Годом невозможного» вполне можно обозвать жизнь России в 2012 году. Особенно учитывая двойственность этого словосочетания: год, в котором произошло то, чего всего несколько лет назад невозможно было представить, и год, доказавший невозможность развития дальнейших событий. Но Жижек пишет совсем не о России — даже удивительно, отчего он так нарочито обходит тему «русского бунта» стороной, хотя он вполне может продолжить жижековский ряд: арабская весна, «Окупай Уолл-стрит», греческие беспорядки и т.д. И как бы издатели ни старались обратить внимание на то, что русский перевод выходит одновременно с оригиналом (в том числе и обложкой с балаклавой), эта работа Жижека не может претендовать на какой-то абсолютный текст, на подведение итогов или на картографирование ситуации в мире. Жижека по-прежнему интересуют левые, их роль в событиях прошлого года, а вернее, ослабление этой роли, так как многие протесты были пропитаны правым духом. А то, что происходило в России, едва ли можно встроить в схему жижековских размышлений и тем более европейского протестного движения. Как это ни банально, но «у ней особенная стать», и уж кто-кто, а Жижек не может этого не знать.
Вениамин Смехов «Золотой век Таганки»
Золотой век Театра на Таганке связан в первую очередь с Юрием Любимовым, который в первый раз покинул пост худрука театра еще в 1980-е годы, — после этого произошло разделение театра и конец прекрасной эпохи. Поэтому те годы, о которых рассказывает актер Таганки Вениамин Смехов, покоятся в далеком шестидесятническом и семидесятническом прошлом. Смехов вспоминает время, когда Таганка была главным авангардным театром Москвы и всей страны. Но взять на себя роль единственного рассказчика Смехов не решился. Эта книга, созданная по мотивам цикла передач на «Культуре», — настоящий актерский хор: здесь и дневниковые записи, и отрывки из спектаклей, и воспоминания современников, и обязательные в такого рода изданиях многочисленные фотографии.
Лола Звонарева «Серебряный век Ренэ Герра»
Ренэ Герра — французский славист, коллекционер и друг многих русских эмигрантов. Герра всю жизнь доказывает, что так называемый серебряный век в русском искусстве не закончился с крушением Российской империи и торжеством авангарда, а продолжался вплоть до второй половины XX века, только уже на территориях тех стран, в которых поселились эмигрировавшие русские писатели и художники. На сегодняшний момент у Герра самая большая коллекция наследия деятелей искусства русского зарубежья. В его собрании — материалы из архивов Бориса Зайцева (у которого он служил литературным секретарем), Бунина, Анненкова, Адамовича и многих других. В книге историка Лолы Звонаревой приводятся многие ранее никогда не печатавшиеся материалы из собрания Герра, которые она — как искусный гид — комментирует и представляет исключительно в выгодном свете.
Книги предоставлены магазином «Циолковский».