Гражданские манифесты Маша Гессен, журналист

9 марта с десяток человек остались после «Мастерской протестных действий», чтобы придумать, как отметить инаугурацию. Мы исходили из того, что «Марш миллионов» 6 мая будет несогласованным, и хотели придумать акцию для людей, заведомо не готовых участвовать в протесте, который власти считают незаконным. Что делать? Надо было придумать акцию, не требующую согласования, — как «Белое кольцо». Но было понятно, что 7 мая даже «Белое кольцо» повторить не удастся: какое бы место мы ни назначили, там в назначенное время будет оцепление. Следовательно, надо придумать акцию без места и без времени. То есть призывать людей просто выходить на улицу с белой символикой — весь день. Но поскольку бесцельная акция никого не привлечет, надо обозначить вектор: выходим из дома, идем к центру города. В моих мечтах люди выходили из дома на «Бабушкинской» или в Ясенево и шли по солнечному городу по направлению к центру, по дороге встречая других людей в белом, — и так весь день. Акцию решили назвать «Белый город».

Дальше начались бесконечные переговоры. Каждый понедельник мы встречались разными составами и обсуждали наш «Белый город». Удальцов, Немцов и многие другие ругали нас за бессмысленность предложенной акции. Несколько раз на меня откровенно орали (не они). Владимир Корсунский, редактор «Граней», говорил, что главной целью акции 7-го числа должно быть создание альтернативной «картинки», в первую очередь для западного телевидения, и что «Белый город» такой картинки не даст. В последний понедельник перед акцией меня чуть не согнали со сцены на собрании нашей же «Мастерской», которое я вела. «Не в бадминтон надо играть, а Кремль брать», — орал парень из Лермонтова (я непосредственно перед этим предложила играть на бульварах в бадминтон). За все это время единственным, кто безоговорочно оценил изящность придумки, был Гарри Каспаров.

Это история вовсе не о том, как маленькая группа из «Мастерской» была права, а все остальные не правы. Потому что в конечном счете в результате всех этих переговоров мы не только все договорились, но и уточнили план акции: выходим из кольцевых станций метро, идем к бульварам (в апреле несколько бульваров были перегорожены стройкой, так что мы обозначили бульвары от Рождественского до Гоголевского), а кто более рисковый — идет на Новый Арбат «приветствовать» кортеж. Смешно: Немцов с пеной у рта убеждал группу, что закрыть Новый Арбат для пешеходов невозможно, — и убедил. Вообще же, честно говоря, по ходу дела меня почти убедили в бессмысленности прекрасной придумки, и об этом я жалею больше всего: я в результате сделала куда меньше для рекламирования акции, чем могла бы. Ну и в результате того, как долго мы согласовывали план акции и текст листовки, сами листовки появились слишком поздно. В довершение всего 3 мая, когда выяснилось, что «Марш миллионов» все-таки согласовали, мы чуть было не отменили «гулянья».

Пока мы вели все эти переговоры, мои аргументы были такими.

1. Любое гражданское движение рано или поздно делится на тех, кто готов к конфронтации и хочет ее, и тех, для кого принципиально выражать протест мирными средствами. Необходимо придумывать акции для обеих групп.

2. Аудитория нашего протеста не власть, а те, на ком эта власть стоит, — нижняя часть той пирамиды, которую являет собой нынешний режим. Это члены избирательных комиссий, рядовые полицейские, мировые судьи — да, вообще-то, все мы. Цель протеста — дать этим людям возможность присоединиться так или иначе, в том числе выполнив свою работу честно (как, например, полицейский, который отказывается от ложных показаний, или мировой судья, не находящий состава преступления там, где его нет).

3. Этот режим падет в тот момент, когда полиция и внутренние войска ослушаются приказа давить протест. Чем человечнее протест и абсурднее приказ его давить, тем этот час ближе.

Следует признать, что в ситуации, когда выход на улицу с белой ленточкой превратился в конфронтационное действие, первый аргумент уже несостоятелен (следует даже, пожалуй, признать, что я несколько преувеличивала изящность моей идеи рассеянного протеста — да, и его тоже можно давить). Но тем сильнее становятся второй и третий аргументы. Вот поэтому не стоит уходить с улицы. Можно уйти с бульваров — так, думаю, и произойдет после «контрольной прогулки», запланированной на 13 мая, — теперь, когда у полиции наконец хватило ума перестать играть в автозаки-разбойники. Но давайте продолжим гулять — с белыми ленточками на работу, в театр, в кафе. Это вызов, это напоминание о том, что в любой момент мы можем выйти массово, но главное — это приглашение жить по-другому уже сейчас.