10 лучших фильмов 2022 года: выбор Никиты Лаврецкого

Кино — искусство, застрявшее в прошлом. Ничто не доказывает этот тезис лучше, чем эпидемия фильмов последнего времени, в которых режиссеры, как один, отправляются ностальгировать в собственное детство. Речь о «Фабельманах», «Времени Армагеддона», «Руке бога» и прочих «Белфастах». При этом обыкновенным зрителям чаще всего немного пофигВ частности, «Фабельманы» — самый провальный по сборам фильм в карьере Спилберга, а «Время Армагеддона» не окупилось даже на треть. на эти биографические мифы собственного сочинения.

Скромность красит. «Солнце мое» дебютантки Шарлотты Уэллс — аналог вышеуказанных картин с той лишь разницей, что кинопленочный фетишизм здесь сменяется восхищением цифровыми шумами любительской камеры MiniDV, а вместо вдохновляющей и поучительной истории о старте карьеры и устаревших общественных устоях — один банальнейший отпуск в Турции конца 90-х. Завязка — перекур папы (Пол Мескаль) на балконе; кульминация — неловкое караоке в компании аниматоров из отеля и «Losing My Religion»; развязка — рейв двадцать лет спустя. То, как это антидраматическое кино неминуемо разбивает сердце всех зрителей-миллениалов, одновременно и парадоксально и абсолютно закономерно.

«Солнце мое» все еще претендует на реализм, хотя он в разговоре о детстве и не достижим (беремся утверждать, что даже у режиссерки не было такого красивого папы, а турецкий отель не был пиком комфорта и уюта). Ричард Линклейтер идет дальше и вообще не притворяется, что реконструкция детства на экране — нечто иное, кроме грезы: да, он коллекционирует детали быта давних лет с документальной точностью, однако превращает все в мультик в кислотных цветах «Желтой подводной лодки». Киноакадемики в какой‑то момент попытались оспорить, что обведенные актеры — настоящая анимация, но в конце концов сдались и признали, что перед ними и правда всего лишь мультфильм, пускай и наполненный самыми реальными наблюдениями о взрослении. Тот случай, когда фантазийный кинематограф — самый честный.

Главный хит мирового проката в 2022 году — американский патриотический блокбастер «Топ Ган: Мэверик». Да, голливудское кино все еще в топе, однако и у него есть серьезные конкуренты: всем, кто смотрел, очевидно, что индийский патриотический блокбастер «RRR» легко затыкает за пояс «Топ Ган» в плане чистого адреналина, безумия и красочности экшена. К тому же незамутненный милитаризм «Топ Гана» и обесчеловечивание врага на фронте в 2022 году смотрится как‑то стремно, а антиколониальному (то есть направленному против Британской империи) пафосу телужского «Форсажа» на максималках сопереживать проще.

В эру тиктоков и твитч-стримов традиционному кинематографу стало гораздо труднее завоевывать многочасовое внимание зрителей, не говоря уже о попытках выманить человека из дома на кинотеатральный сеанс, сопровождающийся, дай бог, получасом непроматываемой рекламы. Но все это не значит, что движущиеся картинки перестали быть важнейшим из искусств.

Идеальное доказательство, что кино все еще может захватывать 200 процентов внимания и не отпускать, — анимационно-документальное эссе «Человек в пещере» одного из лучших ютьюберов современности Internet Historian. За повесть об американце, застрявшем век назад в узком месте пещеры и ставшим на многие недели главным героем новостей, вполне мог бы взяться Голливуд. Но вряд ли у них получилось бы что‑то настолько напряженное, захватывающее и непретенциозное. Арсенал кинематографических приемов Internet Historian весьма специфический — стоковые фотографии (в роли рассказчика — по традиции Гарольд, скрывающий боль), лица и голоса знакомых блогеров да нарочито топорная анимация уровня эффектов в Power Point. Но, как ни странно, все это работает блестяще: непринужденная ироничность повествования в конце концов сменяется сентиментальной развязкой в лучших голливудских традициях.

Хотим мы этого или нет, но важнейшая революция в культуре последних десяти лет — новый уровень взаимной настороженности в отношениях женщин и мужчин. Как и все главные шедевры хоррора в истории, «Род мужской» берет на вооружение эту витающую в воздухе напряженность и доводит до гротеска. У мужчин в кадре — одно страшное лицо на всех; на уме у одинокой женщины — исключительно подозрение по отношению к ним. Главное достижение режиссера в том, что в какой‑то момент он выбрасывает в окно сюжет, диалоги, логику и оставляет лишь извращенные визуальные образы и языческий трепет перед природой. Что, если и в самой революции #MeToo инстинкты играли более важную роль, чем рациональность?

Величие голливудского кинематографа — в том, с какой божественной легкостью он способен расправляться с самыми тяжелыми темами в мире. Вышедшая в прокат 24 февраля комедия о дружбе качка и овчарки «Лулу и Бриггс» рассказывает об уживании с ПТСРПосттравматическое стрессовое расстройство. — им страдает как герой Ченнинга Татума, так и его четвероногий товарищ; о кризисе бездомности; наконец, о месте маскулинности в современном мире. При этом постановщики-дебютанты Татум и Кэролайн ведут повествование так экономично, лаконично и мудро, что у них выходит моментальная классика для комфортного просмотра, за которую мы когда‑то все и полюбили Голливуд.

Сталин, Гитлер, Черчилль и Муссолини встречаются в авраамическом чистилище (в качестве ориентира есть камео Иисуса) и многословно бредят — каждый на своем языке (в частности Сталин — на грузинском). Что это — оккультный хоррор или советский анекдот? На самом деле и то и другое сразу.

Александр Сокуров — один из главных визионеров на планете, способный воплощать на экране такие невиданные образы, о которых только что никто и помыслить не смел, но без которых постфактум представить кинематографический год (десятилетие, эпоху) невозможно. Для съемки кошмарного сна о диктаторах в аду понадобилась реальная историческая хроника, компьютерные алгоритмы и монохромные гравюры. Результат будет преследовать зрителей и напоминать о 2022 годе всю оставшуюся жизнь.

Главнейшая описательница нравов эпохи новой этики, постиндустриальной экономики и постироничной культуры Лена Данэм сняла секс-комедию. Результат — история, беспечная героиня которой за свою наивность оказывается не наказана, а напротив, вознаграждена: с такими чувствительными порнозвездами, такими заботливыми сестрами-инфлюэнсершами и даже с такими лопуховатыми боссами-соблазнителями (актер года Джон Бернтал) никто не отказался бы повстречаться в жизни.

«Острая палка» — что‑то настолько свежее, что в конкретной морали разобраться невозможно, концентрация странности героев вызывает дискомфорт, а реалистичность происходящего в целом сомнительна. Но для тех, кто ищет в кино по-настоящему провокационные идеи, парадоксальные наблюдения и обманутые ожидания, более любопытного зрелища не отыскать.

Кино, которое могло появиться на свет только в 2022 году: эмо-рэп-опера с Machine Gun Kelly в роли селебрити-мудака, отравляющего жизнь родным людям. Ближайший конкурент картины на территории, где пересекается публицистическая повестка и саспенсовые приемы, — драма «Тар» про закенселенную дирижерку. Однако, в отличие от Тодда Филда, Тим Саттон не пытается раздуть из полуторачасового портрета персонажа приговор эпохе и миру, а вместо этого без задних мыслей упивается уродством и красотой героя, кринжем и трагедией его жизни. И достигает какой‑то феноменальной грандиозности — как и в случае со всеми величайшими поп-хитами, речь о сложнейшем искусстве непреднамеренного попадания в самый нерв времени.

Удивительно, но факт: «Все везде и сразу», гиперэклектичный постмодернистский инди-фильм о мультивселенных, затыкает за пояс вообще все фильмы Marvel не только с точки зрения фантазии, искренности и оригинальности, но и в плане чистой зрелищности. При этом хореография боев на экране в десять раз изобретательнее последней «Матрицы». Дюжину лет назад лучший боевик своего времени «Скотт Пилигрим против всех» прорабатывал травмы поколения неудачников-миллениалов. Теперь же «Все везде и сразу» проворачивает подобное с детьми XXI века, идущими за руку с расстройствами пищевого поведения, антидепрессантами и трудностями самоидентификации. Для своей родной аудитории кульминация супергеройского боевика, где мама спасает взрослого ребенка, станет главной художественной отдушиной в черном-пречерном 2022-м.