«Jugband Blues» Сида Барретта

Вот как выглядела последняя встреча оригинального состава Pink Floyd в студии. Была, кажется, весна 1968 года. Общаться с Сидом Барреттом становилось все сложнее; музыканты пригласили в группу Дэвида Гилмора, но все еще пытались играть впятером. Барретт пришел в студию с новой песней, сыграл несколько аккордов, посмотрел на остальных и спросил: «Ну что, врубаетесь?» Ответ был утвердительный, и музыканты попытались сыграть песню вместе — правда, ничего не вышло, потому что Сид стал играть слегка другие аккорды и слегка в другом темпе. Так повторялось несколько раз: каждый раз Барретт спрашивал: «Ну что, врубаетесь?»; наконец, после девятой или десятой попытки, Роджер Уотерс ответил: «Ах да, я врубился!» — и демонстративно отложил свою гитару в сторону. Больше вместе они не играли.

Разумеется, в достоверности этой истории нельзя быть до конца уверенным — по всей видимости, это очередная легенда, и даже то, что рассказывал про это лично Роджер Уотерс, не делает ее более правдоподобной: многие другие вещи, которые Уотерс рассказывал про Барретта, затем неоднократно опровергались. История жизни Сида Барретта давно и закономерно превратилась в миф, и понять, где в нем правда, а где красивые выдумки, сложно; даже по поводу наркотиков, которые музыканта вроде бы сгубили, существует как минимум четыре разных мнения. Впрочем, кое-что достоверное все-таки осталось — песни. В частности, вот эта: «Jugband Blues», последняя и, наверное, лучшая совместная песня Барретта и Pink Floyd.

Версия с альбома «A Saucerful of Secrets»

Эта туманная и безотрадная вещь — наверное, самая нестандартная из тех, что Барретт записал вместе с группой. «Jugband Blues» не похожа ни на одну другую песню Pink Floyd. Во-первых — музыка: три как бы не связанных между собой части. Такая структура — не то чтобы редкость для Pink Floyd, но здесь эта многосоставность доведена до абсурда: фрагменты настолько странно сочетаются друг с другом, что есть даже версии, будто песня была склеена остальными членами группы из нескольких разных песен Барретта. Или вот деталь, которая делает все настроение: «Jugband Blues» — трагичная песня, и начинается она, мягко говоря, грустно, а потом — бац, посреди песни вдруг появляется проигрыш на духовых, как будто сыгранный оркестром умалишенных школьников. Это, как часто бывало с Барреттом, результат случайности: Сид попросил записать оркестр, игравший в соседней студии; но эта неожиданная смена интонации делает «Jugband Blues» только пронзительнее. Наконец, текст. Про песни Барретта обычно говорят, что в них мало чего понятно, но возьмите любую с «The Piper at the Gates of Dawn» — за текстом каждой стоят простые и понятные вещи: вот песня про кота, вот про велосипед, вот про пугало. Другое дело — «Jugband Blues», которая вся эмоция, порыв, а потому загадка (в этом смысле песня ближе сольным альбомам Барретта, которые, по правде говоря, сильнее записей Pink Floyd). В «Jugband Blues» он поет от лица потерянного человека, с которым вдобавок еще как-то не очень хорошо обошлись, — и можно было бы трактовать это как простой и расхожий образ и не продолжать, но только в том случае, если бы песню пел кто-нибудь другой.

Вот несколько простых и ясных фактов: весной 1968 года, когда Pink Floyd записывали свой второй альбом, у Барретта начались серьезные проблемы с коммуникацией — он мог перестать играть посреди песни, пропускал репетиции и концерты, плохо шел на контакт (и в итоге его выгнали из группы). Во время записи «A Saucerful of Secrets» Барретт записал с группой пять песен, но в итоге Pink Floyd включили в альбом только одну, да еще и последним треком, в чем трудно не усмотреть определенный символизм. Из этого растет самая популярная, так сказать, фанатская, интерпретация песни: «Jugband Blues» — это прощание с группой, Барретт понимал, что его дни в группе сочтены, и спел об этом, а еще понимал, что сходит с ума, и попытался это зафиксировать. Вот он поет: «It’s awfully considerate of you to think of me here/And I’m much obliged to you for making it clear/That I’m not here», — как бы заранее прощаясь с Pink Floyd: мол, спасибо, что дали мне понять, что меня здесь нет. А «And I’m wondering who could be writing this song» и «And what exactly is a dream?/And what exactly is a joke?» — ну как же, помутненное сознание на секунду проясняется и осознает свое бедовое положение. И это, конечно, очень соблазнительная трактовка, но очевидно, что это тот самый случай, когда культ личности подминает под себя творчество этой личности. «Jugband Blues» была написана еще в конце 1967-го — до того момента как разлад с группой стал очевидным, оставалось еще несколько месяцев.

Вот еще один вариант интерпретации, как бы «реалистичный» (в этом тексте, например, он доведен до предела). Барретт к тому моменту, на самом деле, еще не сошел с ума (и правда — иначе как бы он после этого записал еще целых два альбома), а просто был эксцентриком и мизантропом и попросту издевался над группой и менеджерами. Строчки «It’s awfully considerate of you to think of me here/And I’m much obliged to you for making it clear/That I’m not here» — это насмешка. Это потом уже весь романтический ореол вокруг фигуры Барретта был использован группой в своих целях — и песню в конец альбома они поставили не просто так. Да и вообще, согласно этой версии, «Jugband Blues» склеен-таки из нескольких других песен, и самый последний, тихий кусок явным образом взят музыкантами Pink Floyd откуда-то еще, чтобы придать песне пущего драматизма. Но это тоже не до конца правда. Вот, например, живая запись «Jugband Blues» с BBC, которая доказывает, что песню не склеили, а звучит она ровно так, как Барретт замышлял.

Версия с выступления на BBC

В общем, можно было бы придумать и найти еще с десяток разных трактовок того, о чем все-таки пел Барретт, но все они проиллюстрировали бы одну простую мысль: в некоторых случаях лучше не смешивать биографию автора и его творчество. Тем более что «Jugband Blues» прекрасно работает и в отрыве от жизненных обстоятельств ее автора. Что она такое? Очень тонкая, пронзительная и красивая песня, поразительным образом сочетающая высокий трагизм с безумием. Лично у меня от строчек «I don’t care if the sun don’t shine/And I don’t care if nothing is mine» при всей их простоте всякий раз слезы наворачиваются.

Рубрика «История одной песни» до настоящего момента крутилась вокруг разных версий одной и той же песни. С кавер-версиями «Jugband Blues» плоховато, но одну все-таки стоит напоследок послушать: эту песню на концертах иногда играет Джон Фрусчанте, человек, который, как и Барретт, побывал где-то за границей этого мира, но сумел вернуться. «Jugband Blues» в его исполнении тоже в каком-то смысле освобождается от всего лишнего, и становится окончательно понятно, что музыка в данном случае важнее всего.

Джон Фрусчанте