Oligarkh — сермяжная электроника из Петербурга

Вы, скорее всего, слышали об исполнителе Oligarkh: колокольные переливы и церковный хор под современную электронику, альбом со знакомым каждому по курсу истории названием «Земля и воля», Прокудин-Горский на обложке. Все это разлетелось еще в прошлом декабре по «ВКонтакте», но сам музыкант все еще остается, по сути, новичком; так же решили и устроители премии JIA, сделавшие его финалистом в номинации Young Blood. Говорить с анонимом — одно удовольствие: первое, что ты спрашиваешь у них, это «расскажите немного о себе, из того, что вы можете рассказать». Анкетные данные простые — его зовут Виктор, ему 28 лет, есть высшее образование, играл и играет в группах преимущественно гитарных, но о них предпочитает не говорить. В общем-то, все.

Oligarkh — это не только он, это еще и безымянный барабанщик и человек, ответственный за все остальное: дизайн, видеосопровождение, общение с внешним миром, которого зовут Антон. Началось все это в какой-то степени спонтанно: «Просто все как-то сложилось — все это у меня в голове как-то не противоречит друг другу, и я решил их как-то подружить. Не помню, когда это было, кажется, в субботу утром — я проснулся и решил записать первый трек. Он сразу появился у меня в голове, я написал его за пару часов — после этого я отослал его знакомому и сам долгое время находился от него под впечатлением. А когда написал второй, то под еще большим. Так вошел в зависимость от треков, и накопилось на альбом. Это был такой отчет за период — а потом оказалось, что кому-то это понравилось. Главное, что мама оценила. Хотя, когда я прислал ей первые два трека, она сказала, чтобы я завязывал. А папа сказал, чтобы я продолжал — увидел в этом божью искру. Естественно, я послушался папу. А маму я люблю».

Насчет «завязывал» — это предсказуемо: впрочем, сам Виктор говорит, что от писем возмущенных людей он не отбивается: «Никто не смог уличить нас в том, чего нет. В этом есть маленькая доля юмора, но она только украшает». Антон, присоединяющийся к разговору, добавляет: «При этом вы же видите, как наша музыка распространяется по «ВКонтакте» — ее все пытаются привязать к таким полупровокационным картинкам на тему русского быта и реалий». Паблики «Березка» и «ЖЭК-арт» им максимально не близки — «Я во всем этом вырос. Это воспоминания о прошлом — и они же бытовые, а мы от этого далеки». Это, в общем-то, правда: колокольный звон, голос Сергея Безрукова, церковный хор и Шаляпин — это все вещи, с повседневной жизнью не соотносящиеся. Какие картинки им подходят, можно узнать по видео к треку «Drug» (да, с семплом из Высоцкого), который входит в их концертную программу, — кадры из фильмов двадцатых годов, плавленый веб, балаклавы, то есть русская жизнь, которая внешне выглядит скорее как смерть. Oligarkh, когда-то певший в хоре и имевший дело с духовными песнями, вроде бы и тот человек, которого трудно обвинить в спекуляции на теме, но сложно отрицать, что в тренд ко всеобщему поиску русской души он попадает очень точно и вовремя.

Почему олигарх? —  «Потому что духовно богатый». Есть ли другие участники? — «Нас трое. Ну и конечно же, есть всякие другие, о которых я мало что могу рассказать, — их участие всегда призрачно. Это помощь, которую я могу не замечать, а она присутствует — я же думаю только о музыке. Ну и они совершают какую-то анонимную работу». Не нужно заканчивать семинарию, чтобы понять, на кого намекает музыкант, — и это кажется очень важной деталью. Это все не шутка, не издевка, это очень серьезно — и Антон вспоминает, как обратился к киевским специалистам по каллиграфии, но те отказались работать, потому что музыка вызвала у них сомнения. Признаюсь честно, что-то подобное по поводу Oligarkh есть и у меня. Вывести на чистую воду конъюнктурщиков не получилось — это действительно довольно искренние в своих поступках люди, довольно простые и ироничные, умеющие посмеяться над собой и над тем, что происходит, но в словах о том, что второй их альбом, возможно, выйдет на Крещение, нет никакого жеста.

И у Oligarkh, и у приютившего его лейбла Beryoza есть одна проблема — за их переосмыслением русской действительности не видно собственно автора, что иронично, учитывая, что половина из них анонимы. То есть ремикс на Кристалинскую или же семплы из молитвы — это интересно, но нет ли в этом какого-то упрощения, чаще всего неосознанного? Лучшие треки были написаны здесь все-таки после того самого внезапного озарения, самыми первыми, — но сейчас Виктор привлекает (по крайней мере в работе над концертами) все больше инструментов и не исключает новых музыкантов. Когда я спрашиваю, не хочет ли он поработать с настоящим хором, он говорит, что это, конечно, не исключено — но нужны будут и колокола, и тогда он будет скорее сродни дирижеру. «Хор — это же люди, с ними нужно говорить, как-то все обсуждать. Пока я вот только с барабанщиком договорился». Хочется верить, что к этому действительно все ведет, — оставаться во власти семплов будет уже как-то не к лицу.