Cetranger — интимная электроника из Ижевска

«Если задуматься, с кем же еще можно быть предельно откровенным, если не с незнакомцем?», — спрашивает меня Антон из группы Cetranger. Совсем откровенного разговора у нас не выходит, но если учитывать, что до этого дня о группе не было известно ничего, кроме места жительства, это уже что-то. Как часто бывает с музыкантами, которых можно причислить к «новым тихим», он немногословен и говорит очень витиевато. Поначалу о группе он говорит так: «Cetranger — это коллаборация разных артистов: клавиши, гитара, вокал, народный инструмент эрху, а если выходить за рамки этой EP, то еще это стихотворение «The Poem». Так или иначе задействовано много людей». Если исходить из дальнейшего нашего разговора, за создание музыки отвечают двое: Антон и его друг Саша, вокалиста зовут Гриша, а остальное — товарищи-музыканты; таким образом, основной костяк группы состоит из трех человек, но, как говорится, необязательно.

В то время как в описании «Волна Records» Cetranger сравнивают с The xx и Николасом Жааром, хочется провести параллель с другими русскими музыкантами. Первый трек, «Affinity», звучит как дуэт Ifwe и ARCHNGL, далее вспоминаются и Nocow с его посвящением ночи и Moa Pillar с легким уходом в этнику, но к общему знаменателю здесь не приходят — это просто вкрадчивая, очень интимная электроника. Антон говорит об этом: «Это довольно личное. Музыка Cetranger создавалась из-за и благодаря одному человеку в моей жизни». Антон не единственный участник группы, хоть и согласился с моим определением «дирижера». Спрашиваю, как именно это затрагивает остальных, что воплощают в этой музыке они? «Наверное, для всех участников по-разному. Это и рефлексия на какие-то события в жизни, это выплеск эмоций, это проявление любви, обиды или просто музыкальная зависимость».

В представлении своей музыки группа говорит о ее фоновости, но разве это не плохо? «Музыка, скорее, спутник», — получаю я краткий ответ. Если говорить о фоне, который окружает музыкантов, я не могу не вспомнить про то, что Ижевск давно славится своей электроникой — задело ли это как-то их самих? «Безусловно. Это особенный город. Не знаю, может быть, все так говорят о своих родных городах, но это действительно странный и привлекательный город. При всех его недостатках. Пока не поживете здесь пару недель — не прочувствуете». В городе много музыкантов, которые общаются между собой, нет очень заметной сцены, но, как говорит Антон, «есть небольшое сообщество, в рамках которого получаются занятные посиделки».

Складывается ощущение, что именно в таких «занятных посиделках» и создаются песни Cetranger, но нет — истина рождается в споре. «Без этого никак. Когда все необходимые инструменты записаны и нужные слова найдены, мы начинаем наш спор. Выбираем наиболее удачные ходы и переделываем снова и снова. Бывает, не сходимся в предпочтениях. Но результат всегда интересен. При этом самое важное — не потерять то особенное ощущение, что сподвигло начать, не обронить настроение. Мы часто между собой характеризуем его словосочетанием «cinematic electronic» — музыкальная пейзажистика, кино о людях и их чувствах». И это действительно кинематографичная музыка — если, конечно, говорить не о блокбастерах, а об авторском кино, в котором созерцание важнее действия.

Напоследок я спрашиваю у Антона, как можно максимально кратко охарактеризовать их музыку. «Любовь — это дурацкое слово. Но это первое, что приходит на ум». Кажется, у тех, кто называл двадцать лет назад свои песни «Хрупко двух», появились достойные последователи — не музыкальные, а настроенческие.