Антон Маскелиаде — искусная индитроника, сыгранная вживую

В первую очередь Антон Маскелиаде привлекает внимание использованием новых технологий, что он искусно продемонстрировал в выпущенном в январе живом видео, снятом в электричке и отмеченном каналом «Дождь». Уже один этот ролик — большой повод для разговора, весной же у Маскелиаде выходит дебютный альбом, о котором, вероятно, заговорят уже все.

С технологиями все еще интересней: на концертах, к примеру, Маскелиаде в качестве одного из своих основных инструментов использует приложение для жестового контроллера Leap Motion. Работает оно как терменвокс, только вместо одного звука можно подключить бессчетное количество, а то, как он реагирует на движения рук, может ограничить лишь фантазия. Выглядит это так, словно производятся некие магические пассы; словно это и не музыка, а какое заклинание — то есть довольно впечатляюще. Очевидным образом повторять все это из раза в раз не представляется возможным — и каждый раз песня меняется, становится оригинальной. Никаких заранее принятых решений. «Я полностью доверяю двум своим чувствам: чувству ритма и чувству гармонии. Они меня ведут и закручивают. Иногда подводят, но так интереснее решать эфемерный ребус», — говорит сам Антон, который, кстати, на самом деле Сергеев, а Маскелиаде — это видоизмененная фамилия его дедушки.

Эфемерность — главный элемент музыки Маскелиаде; с новомодными эфемерными технологиями, тем не менее, это практически не связано: не может же песня исчезнуть сразу после того, как вы ее послушаете. «Эфемерность для меня включает два главных элемента — это концертная импровизация и сырая запись. Ни один мой концерт не похож на другой. Для меня важна прямая циркуляция эмоций. Она происходит только на живых выступлениях. Домашняя работа — это всегда работа над собой. Бесконечная саморефлексия и растерянность. В этом есть свой кайф, но он не сравним с тем удовольствием, которое получаешь вместе с фидбеком от благодарной публики. При записи треков я придерживаюсь принципа «первых тэйков», то есть оставляю в песне самые сырые кусочки со своей прекрасной и честной небрежностью. Так, мне кажется, я сохраняю самое ценное, эфемерное и личное, что может быть в музыке». Впрочем, это не значит, что Антон делает все на скорую руку: над некоторыми композициями Маскелиаде работает по полгода, а на вышедший в прошлом году EP «Золото мое» у него ушло два; все нужно было довести до ума, до конечного состояния.

В своих треках Маскелиаде смешивает акустический инди-фолк с IDM, и одно словно растворяется в другом. Голоса и полевые записи проникают в ткань повествования, как говорит автор, «на создание музыки меня вдохновляет жизнь, творческий процесс и его результат». В одном из своих треков он использовал крики «арабской весны», в ранних записях — голоса друзей и знакомых, так что «жизнь» — это не преувеличение.

Весной Антон ездил в Америку в рамках культурной программы Onebeat, что было для него бесценным опытом: «Когда ты общаешься с лучшими музыкантами в мире, играющими на самых необычных инструментах, это круто расширяет твой инструментарий восприятия, скрещивая лучшее из разных культур и находя общее через гармонию. На 1beat у меня было два основных проекта: электронный — с гениальным пакистанцем Усманом Риазом, где я использовал семплер, голос и ритм-машинки, и акустический, в котором я пел под гитару с аккомпанементом американца Ченса МакКоя и номинанта латинской «Грэмми», венесуэльца Эдварда Рамиреса. Мы играли концерты в самых необычных местах восточного побережья, от Флориды до Нью-Йорка. После таких проектов понимаешь, насколько объединяющей и просветительской может быть музыка». Из-за интернационального состава программы на грядущем сингле (так и названном — «One Beat») можно услышать звуки скрипки и корейского пения пхансори, венесуэльского куатро и банджо, а в последнем треке электроника соседствует с пианино. Это можно было бы назвать глитч-попом, но никакого глитча здесь уже нет.

«Уже» — потому что ранее Маскелиаде состоял в дуэте «Зотовы братья», занимавшемся именно что глитч-попом. История группы, впрочем, началась не с этого. «В 18 лет мне подарили гитару, после чего мы с другом оперативно собрали инди-группу «Тритон утонул» из четырех человек. Мы играли рок с абсурдными текстами. После того как вышла первая демка, группа распалась, и в 2010 году ко мне домой приехал басист «ТУ» Феликс и влюбил меня в шумовые модули, а через них в электронную DIY-культуру и circuit bending. Я купил семплер, взломал «Денди», и мы вдвоем стали играть эклектичную электронику с ритм-машиной, шумами, голосом и глитчевым видеопотоком, сопровождавшим наши лайвы. Так появились «Зотовы братья». Сейчас мы завершили свой первый цикл, выпустив 2 альбома лайвов. Что дальше, мы пока не знаем, но если что-то и произойдет, то это будет совершенно новая форма и концепция группы. Наш дуэт — это бесценный опыт моего музыкального взросления. Теперь мне разрешили ходить в школу одному».

Упоминание школы здесь не кажется случайным: на концертах Маскелиаде выступает под мультфильмы додиснеевской эпохи (в его планах — устроить глитч в прямом эфире и управлять видео при помощи жестов и кнопок), есть в его музыке что-то очень простое, но уже совсем не наивное. В то время как один из любимых исполнителей Антона, Леонид Федоров, задумывается: «А как бы сделал ребенок?», он сам, кажется, становится на время этим самым ребенком, все пробующим и не боящимся ошибок, так, чтобы это было наугад. И в этом как раз все очарование — а что до технологий и того, стоит ли считать Маскелиаде звуком будущего, он сам говорит: «Давайте оставим эти вопросы будущему». Учитывая, что треки его построены на мыслях и переживаниях прошлого, выходит самое что ни на есть настоящее.