К нам едет Sohn

Никто не знает, как его зовут. Есть только четыре буквы: как вздох, как облако, как воздушный поцелуй. Есть только ряд скупых биографических подробностей: рос в Лондоне, сейчас живет в Вене, любит гулять в зимнее время года под железнодорожными путями. Ну и есть главное — песни: тонкие и гулкие, романтичные и крепко сбитые, мягкие и веские. То, что делает Sohn, — пожалуй, один из самых впечатляющих музыкальных дебютантов последнего времени, — легко встраивается в широкий культурный контекст, будь то Джеймс Блейк, Фрэнк Оушен, группа Rhye или даже группа «Наадя». Подобно ровесникам и коллегам, австрийский англичанин крайне точно переводит самые сокровенные чувства на язык секвенсоров, синтезаторов, эха и бита, учитывает опыт поп-музыки 80-х в ее самых благородных проявлениях — а также невероятно проникновенно поет: голос у него из тех, в которые иные девушки с тонкой душевной натурой влюбляются мгновенно, даже не видя лица (а ведь и портрет хорош — см. ниже). В последние годы вообще поступило немало опровержений распространенному тезису, будто и синтезаторов нет души, — и музыка Sohn являет собой еще одно, максимально убедительное: тут душа такая трепетная и чувственная, что хоть сразу богу отдавай. 

Возникает, конечно, неизбежный вопрос — а звучит ли эта негромкая музыка живьем? Звучит, конечно, и еще как: Sohn — не одиночка; тут полноценная группа, уже проехавшая по городам и весям в Европе и научившаяся выстраивать из своих песен грандиозные воздушные замки, в которые с удовольствием помещается самая широкая аудитория. В общем, как пел совсем классик, нежность существует без причин, как небо и стихи, — и вот эта самая нежность будет 19 июля разлита по Коломенскому.