Москва изнутри Игорь Тонких о Филях

Первопричинная точка района — изба, в которой Кутузов принял решение о сдаче Москвы. Понятно, что она несколько раз реконструировалась и перестраивалась, ценность ее от этого не меняется. Реконструкция идет и сейчас. У избы достаточно длинная история: все Фили строились вокруг имения Нарышкина, который в один прекрасный момент решил передвинуть своих подданных вместе с их избами поближе к своему новому владению — селу Покровскому, Кутузовская же изба по просьбе крестьян осталась на прежнем месте. Потом был пожар, после которого она долго стояла разрушенной. Потом избушкой заинтересовалась Дума (все прямо как сейчас), эта информация дошла до Нарышкина, и он ее передал в дар городу. Но из-за бюрократической казуистики город просто так не мог принять дар — пришлось купить за 200 рублей, которые Нарышкин отдал на памятник Кутузову. В 1928 году были проблемы с жильем — и сюда заселились семьи. А еще позже был диспансер Киевского района. При этом, по легенде, несмотря на все это, сохранились иконы того времени и скамья, на которой восседал Кутузов. Мы, естественно, каждое наше совещание в Feelee называли не иначе как «совет в Филях» — это выражение проходило красной нитью через многие дела. При всей самоиронии мы понимали, что тоже делаем историю.

Панорама напротив, которую написали к столетию битвы, изначально размещалась, если не ошибаюсь, в выставочном зале на Цветном бульваре, и только к 150-летию, после очень долгой реставрации, ее открыли в этом новом здании. Я в ней был в детстве, когда еще был ребенком и не жил в Москве — я приехал сюда только в 1978 году поступать в институт.

Безусловно, один из символов района Фили, крупнейший музыкальный рынок, выросший из той самой «Горбушки» — ДК им. Горбунова. В 1985 году я пришел после окончания МАИ по распределению на завод Хруничева, которому и принадлежит ДК (как один из заводских цехов). Освоившись, я затащил в ДК меломанов-фарцовщиков (по тамошним временам однозначно антисоциальных элементов и спекулянтов) от магазинов «Мелодия» на Маяковке и Ленинском. Завод дал им крышу, мы назвали все это «Клубом филофонистов». Руководить им призвали Борю Симонова, нынешнего владельца «Трансильвании». Сначала все встречались в фойе ДК, потом места стало мало — и все это распространилось на площадь. Площади тоже стало мало — ряды пошли по аллее к метро «Багратионовская», потом по улице Барклая до метро... Разрастание происходило стихийно, просто как удлиняющаяся очередь за чем-нибудь. В первой половине 1990-х огромная площадка у метро, на которой сейчас находится рынок, по ночам заполнялась фурами с аудиотехникой — в 3-4 часа утра с них начинали торговать техникой Funai, Samsung и т.д. Как только рынок в 11 утра заканчивал свою работу, все ломились в обменные пункты, чтобы конвертировать рубли в доллары: гиперинфляция была такой, что час потерянного времени мог нивелировать весь доход за ночь продажи. Многие мои друзья сделали на этом рынке огромные состояния.

Поскольку я к этому имел непосредственное отношение, местный мент Витя в какой-то момент предложил мне взять этот рынок под свое управление. Я отказался: мне это было совершенно не интересно, я был и есть адепт музыкального бизнеса. И слава богу: пара директоров этого рынка в лихие 90-е исчезла. Когда в 1998 году закрылся завод и телевизионное производство переехало в Воронеж, освободилось огромное пространство. Потихоньку музыкальная торговля переползла туда — сначала в один цех, потом в другой, третий... Рынок до сих пор работает, но если раньше это было доходно и даже статусно, то сейчас для продавцов это больше вопрос выживания.

Ярчайшая иллюстрация вкусовой системы координат Лужкова. Это построенный на месте кинотеатра «Украина» Культурный центр Людмилы Рюминой. Это the best of the kitch, настоящий шедевр. Я из интереса зашел на его сайт и увидел там классическую формулировку: «Культурный центр Людмилы Рюминой занимается организацией концертов народного артиста России Людмилы Рюминой и других творческих коллективов, а так же (именно раздельно) организацией юбилейных торжеств и прочего». Но есть у Рюминой и аккаунт на MySpace, а песня «Along Piterskaya Street» имеет аж 79 прослушиваний!

А новодел этот представляет собой чудесный лужковский стиль. Эти люди реализовали в нем то, как они понимают русский народный стиль; в этом вся шайка Лужкова от Газманова до Рюминой. Я живу между Москвой и Питером, и один из самых больших для меня обломов — это приезжать в Москву на поезде, потому что на перроне песней «Москва» меня встречает Газманов.

Гигантский парк — площадь 280 гектар. При том, что он считается памятником садово-паркового искусства, ничего особо выдающегося здесь нет. То, что этот парк собираются переделывать, — это отлично: огромная неиспользуемая территория. От центрального входа длинная, в 1,5 километра, дорога идет к воде. В конце ее — никакой вид на такие же неухоженные Мневники. Кооператив, который мы создавали на базе ДК Горбунова (подробнее расскажу чуть позже), в том числе торговал и шашлыками в этом парке. Чем хороши были кооперативы? В них было все а) дороже, чем государственное; б) лучше, чем государственное. Наши шашлыки были вкуснее.

То, что всегда называлось «почтовым ящиком», здесь делают ракетоносители «Протон» и орбитальные станции «Мир». В общем, столп космической индустрии России.

История завода такова: в 1915 году царское правительство перевело сюда рижский вагонный завод «Руссо-Балт», и на его базе стали собирать одноименные автомобили, первые в России. После революции его переформатировали под нужды гражданской войны и сделали заводом бронепоездов. В 1923 году, после заключения концессионного договора с компанией «Юнкерс» (через четыре года американцев кинули и бизнес отжали), на заводе начали собирать самолеты. В 1960-м началась уже ракетная история — с разработки баллистической ракеты Р-500, но после кончины Хрущева программа из военной превратилась в гражданскую. Ракеты, которые производятся здесь, являются основой всей космической промышленности страны.

Это режимный объект, и чтобы туда попасть, нужно сильно заранее договариваться, а перемещение по объекту, естественно, сильно затруднено. Когда я пришел сюда, меня в заводском комитете комсомола спросили:

— Что будешь делать?

— Ничего.

— Почему?

— Нет никакого желания.

— А что ты любишь?

— Музыку.

— Будешь ее делать?

Так все и началось — концерты в «Горбушке», «Клуб филофонистов» и т.д. Когда мне пришлось выбирать — либо карьера на заводе по комсомольской линии, либо уходить в штормящие кооперативные девяностые, я выбрал второе и с товарищами создал при заводе кооператив «Дебют». С завода я довольно быстро ушел — понятно, что музыка всяко интересней, чем инженерить за кульманом.

За заводом — микрорайон Филевской поймы, который вроде бы находится в центре, но являет собой самую настоящую жопу мира, потому что там нет никакой связи через реку, а заехать туда можно только по одной тупиковой дороге, которая идет вокруг завода. Раньше на его месте была взлетно-посадочная полоса, с которой взлетали собранные самолеты.

Конструктивистский памятник архитектуры, построенный в 1935 году; охраняется государством. Если посмотреть на него сверху, ДК производит впечатление самолета — с одним крылом и двигателем. Состояние у него для конструктивистского сооружения относительно неплохое, но чтобы все это как-то функционировало, надо полностью менять внутренние коммуникации. Сейчас здесь хотят делать театр мюзиклов, которым будет руководить Швыдкой. Для обновления коммуникаций и внутренней инженерии нужны многомиллионные вложения и годы работы. Программа, которая без государства вряд ли может быть реализована. И до тех пор, пока это не частная собственность, частные инвестиции вряд ли возможны.

В левом крыле у нас был офис. У меня есть смешная фотография из него, на которой за столом друг напротив друга сидят Брайан Ино и Александр Ф.Скляр под портретом Горбачева. Первый концерт, который я здесь организовал (наверное, в 1986 году), — «Черный кофе» и «Легион», второй — «Звуки Му». Тогда это было очень востребовано, с посещаемостью все было более чем хорошо. Квинтэссенцией истории «Горбушки» и наиболее вспоминаемыми событиями, на мой взгляд, были два концерта 1998 года — Ник Кейв и Smashing Pumpkins. Интересно, что когда-то ДК был Меккой каэспэшников, пока на них не начались гонения. А что касается здешнего музыкального рынка, то в какой-то момент он стал реальной городской историей, своеобразным Кэмден-тауном, воскресным рынком. Рынок сам обрастал пунктами питания, мерчем, просто шмотками — и становился таким лайфстайл-маркетом. С сожалением я вынужден констатировать, что при умелом дирижировании процессами можно было бы сделать очень хорошо — шикарное место, доступное, удобно расположенное.

Понятно, что регби у нас не самый популярный вид спорта, тем не менее стадион, как мы видим, содержится в хорошем состоянии, а команда «Фили» 5 раз была чемпионом СССР.

Заводчане на стадион этот особо никогда не ходили. Я ходил пару раз посмотреть на игру — мало зрителей. Сколько человек на поле, столько и на трибунах.

Еще одно важное здешнее место. Бывшее суворовское училище, которое было сюда перенесено, если не ошибаюсь, из Горького и сразу имело высокий статус с конкурсом 15-17 человек на место (неудивительно, что именно здесь учился небезызвестный Стас Намин). Популярная филевская шутка: «Кто не с нами, тот Стас Намин». А теперь на базе училища таможенное управление — значительно более богатое ведомство (не надо объяснять почему), нежели умирающий армейский институт. Вот оно его под себя и подмяло.

XVII век. После 1812 года здесь ежегодно 1 сентября в память судьбоносного решения Кутузова совершался молебен — процессия шла от церкви до избы (прямая дорога между ними прервалась при строительстве Белорусской железной дороги) и обратно.

Это то, что называется московским барокко, нарышкинский стиль. «Питерские» были и тогда — Голицын, будучи фаворитом Петра I, был адептом европейского барокко в чистом, по тем временам экстремальном виде, без привязки к древнерусской храмовой архитектурной традиции. Нарышкин, наоборот, был радикалом умеренным и учитывал русские архитектурные традиции и московскую архаику. Именно поэтому нарышкинский стиль широко распространился в России, а голицынский, как радикальный, нет, так и остался фрагментом в архитектурной истории. По слухам, церковь часто посещал Петр I и, возможно, тут даже венчался. Охраняется ЮНЕСКО.