5 книг на 2 недели Новый Барнс, мемуары летчика Микояна, фантастический боевик и другие

Джулиан Барнс «Уровни жизни»

Короткая трехчастная книжица: затейливо вьющиеся истории про пионеров аэрофотосъемки, французских воздухоплавателей, романтические эксперименты актрисы Сары Бернар…  То, что все это на самом деле сложные метафоры, подводящие к  размышлениям Барнса о скорби по умершей в 2008 году жене, понимаешь далеко не сразу. Остроумные и душераздирающие разом — очень барнсовские, оксюморонные самокопания. «По молодости лет мы в первом приближении делим мир на тех, у кого был секс, и тех, у кого не было. Потом — на тех, кто познал любовь, и тех, кто ее не изведал. Еще позже — по крайней мере, если нам выпало счастье (или, наоборот, несчастье) познать любовь, нам повезло (или, наоборот, не повезло) — мир делится на тех, кто перенес утрату, и тех, кого она миновала. Эти деления абсолютны; это тропики, которые пересекает каждый». Понятно, когда Лимонов регистрирует свои ощущения от смерти Медведевой — но Барнс? Странная литературная аномалия: эксгибиционизм Очень Больших Писателей, потерявших любовь всей жизни.

Энди Гриффитс, Терри Дентон «13-этажный дом на дереве»

Двое обычных мальчишек квартируют на необычном — с лимонадным фонтаном, театром и библиотекой — дереве, где и сочиняют обещанную издателям книжку; но дедлайн соблюсти они не в состоянии: их все время отвлекают — то гориллы, то собаки, то еще черт знает кто (да и что — тоже). Тоже — не то комикс, не то книжка с ч/б картинками; тоже мальчишеская; тоже смешная (родители и дети смеются над разным: персонажи иногда грубо шутят — а иногда изящно иронизируют); тоже хоть и не особо худосочная, но читается за один присест. Тоже — потому что сравнения с классикой жанра, «Дневником слабака», неминуемы. Тот случай, однако, когда сравнения — это просто сравнения; книжка не эпигонская; авторы австралийцы, у них там все очень особенное.

«Литературная матрица. Советская Атлантида»

Очень здорово придуманная вещь: коллекция эссе современных писателей об их предшественниках. Третий том — провокационный: про письмена Красной Атлантиды. Тезис составителей: советская литература не была убогой, пошлой, бессмысленной, мещанской; «Как закалялась сталь» и «Голубая чашка», по сути, ничем не хуже «У Германтов» и «На маяк». Неожиданные пары — кто бы мог предсказать, что Евдокимов выберет Симонова, Самсонов — Нагибина, а Елизаров — Гайдара. Но главное — здесь множество блестящих текстов: эссе В.Рыбакова о советской фантастике; эссе Крусанова; эссе Бояшова… и так — 90 процентов всего тома; высший класс.

Степан Микоян «Воспоминания военного летчика-испытателя»

Представьте, что всю (ну почти) историю советской авиации и отчасти космонавтики — нелепые гибели, чудесные спасения, грандиозные планы и эпические катастрофы — нужно рассказать через судьбу одного персонажа: С.А.Микоян был бы неплохим кандидатом. Помимо наркомовской фамилии и впечатляющего реестра личных знакомств (Василий Сталин, Тимур Фрунзе, Юрий Гагарин и т.д.), у 92-летнего — он еще Чкалова видел — мемуариста есть еще и индивидуальный послужной список: прошел всю войну, несколько десятилетий испытывал  МиГи, Су и Яки, занимался «Бураном». Образцовая  жизнь — и очень плотные, без малейшего самолюбования, воспоминания.

Паоло Бачигалупи «Разрушитель кораблей»

Фантастический — но без особых буйств, как и бачигалупиевский хит «Заводная» (2010), — боевик про подростка, промышляющего охотой на  дефицитные затонувшие танкеры с сырьем. Действие разворачивается в  неопределенно-близком будущем: льды Северного полюса растаяли, Новый Орлеан погрузился в пучину, эскимосы переквалифицировались в пиратов, с помощью генной инженерии выведены «полулюди» («с увеличенными возможностями»). Мир климатических коллапсов, где идет война всех против всех, провоцирует мудрецов грядущего изрекать нетривиальные мысли вроде «Кровь не определяет судьбу, что бы ни думали остальные».  Не столько роман, на самом деле, сколько сырье для компьютерной игры.