«Бес», «Парадокс», «Примавера»: какие корабли ходят по Москве-реке

Яхта «Бес»

Юля Скачкова, капитан яхты «Бес»: «Яхты не завязаны на клиентах так сильно, как, например, речной транспорт, — поэтому их владельцы не стараются называть корабли красиво или романтично. Наоборот, пытаются как-то выделиться: сегодня всем больше нравится эпатировать, чем давать простые имена. Чтобы найти яхту, которая называлась бы «Ольга», нужно потрудиться. Почему моя яхта называется «Бес», никто толком не знает. Ее перекупали несколько раз, и она всегда была с таким названием. Есть правило — не менять название корабля, поэтому его никто и не переименовывал. Говорят, что когда-то яхте просто дали порядковый номер 13, стали думать, как ее назвать, и назвали в итоге «Бес». Карму это никак не портит — я хожу на ней около четырех лет. Других суеверий у нас нет, хотя есть свои спортивные моменты — например, чтобы подул ветер, нужно мачту почесать или посвистеть, но это, скорее, просто хорошая примета. «Шаман», «Бес», «Баламут», «Шалун» — многие лодки называют в честь нечисти. Одна лодка даже называется «Баба-яга», она русская, стоит в Турции, в Мармарисе, ее сдают в аренду на соревнования. На носу у нее нарисована ведьма на метле. К слову, она два года подряд ходит в призах — как только стала сдаваться для соревнований, сразу начала приносить победу. Скорее всего, не из-за технических характеристик, но все равно забавно. Мы с «Бесом» стоим на Пироговском водохранилище и ходим в основном в пределах Клязьминского водохранилища. 

Яхтами я занимаюсь с детства: бывшая спортсменка, а сейчас тренирую детей и взрослых.  Я из третьего поколения спортсменов-яхтсменов, этим занимались и папа, и дедушка с бабушкой. Надеюсь, дочка продолжит династию».

Теплоход «Соболь»

Евгений Мешалов, капитан теплохода «Соболь»: «Когда пришел в компанию, мне предложили устроиться на теплоход «Соболь». Название понравилось, корабль немного похож на соболя — быстрый, красивый и в то же время дорогой. О своем корабле я рассказываю с гордостью — как иначе, когда он уже родной, ухаживаешь за ним, как за собственным ребенком.

По Москве-реке я хожу первый год, а вообще работаю с 1996 года на флоте. Был сначала практикантом, потом дальше поднимался по карьерной лестнице: из практиканта перешел в матросы, потом армия, а после стал рулевым. Четыре года назад меня назначили капитаном, а год назад начал работать на «Соболе».

У нас всегда разные маршруты, мы ходим и по Москве-реке, и по каналу имени Москвы, а также по разным водохранилищам. В отличие от дороги, где можно встать и подождать, пока закончится пробка, на реке приходится постоянно маневрировать: у корабля нет ни ручника, ни тормоза — на него действуют и течения, и сила ветра, корабль крутится на воде. То тебя догоняют кораблики, то ты их догоняешь. Не дай бог кого заденешь: это считается транспортным происшествием.

Бывает, что люди и за борт прыгают. Тогда экипаж спасает утопающего по положенному регламенту: мы кидаем спасательный круг и поднимаем его на борт».

Пароход «Парадокс»

Александр Скородумов, капитан «Парадокса»: «Когда был кризис 2008 года, мы думали, что это последний кризис в нашей стране. Мы были молоды и хотели развиваться, совершенствовали теплоходы, которые у нас уже были, и строили новый. Когда достроили, решили дать ему необычное название. Тогда и решили назвать корабль «Парадоксом»: в кризис выходит новый, удобный, красивый, комфортный и современный теплоход. Это был нонсенс в той ситуации. А сейчас снова наступил кризис, ситуация на рынке изменилась, и мы пока не покупаем новых теплоходов, а улучшаем качество обслуживания — создаем новые программы мероприятий, праздники и экскурсии.

Пассажиры иногда удивляются названию «Парадокс» и спрашивают, как мы до такого додумались. Я в таком случае рассказываю небольшой анекдот: представьте себе очень голодного ослика. Он выходит на поляну и видит два сочных, красивых стога сена, слева и справа. И вот он стоит и не понимает, что же ему делать, куда идти — налево или направо? Что с осликом случается в результате: он может умереть с голоду, потому что не понимает, как ему быть. В чем парадокс? В том, что ослик дурак, а нам смешно.

Среди тех, кто сейчас ходит по реке, я был одним из первых. Наш флот создался в 1999 году с нескольких гидроциклов в Серебряном Бору. А потом, познакомившись с владельцами теплоходов, которые к нам приходили, я решил попробовать себя в другом направлении и в 2001 году купил свой первый корабль, который назвал «Алегрия», от испанского слова «радость». Сейчас у меня еще есть теплоход «Москва-222», он же «Симфония». А «Парадокс» когда-то назывался «Л-12» и плавал в акватории Петербурга.

Я никогда не сталкивался с тем, что переименовывать корабль — плохая примета. Конечно, как вы яхту назовете, так она и поплывет, но это можно понимать по-разному. Я по мультику помню яхту «Беда», которая принесла своему владельцу победу. Сначала она называлась «Победа», но потом две буквы отвалились, и она поплыла как «Беда». Между прочим, пришла первой в регате. Все знают историю «Титаника», он был назван в честь титанов, в честь чего-то непоколебимого и основательного, но история распорядилась по своему. Так что, на мой взгляд, нет ничего страшного в новом названии кораблей — очередной владелец вкладывает в него свою любовь и заботу, и корабль тоже начинает по-новому реагировать на своего нового хозяина. С теплоходами тоже можно разговаривать, любить их, твой корабль — это твое детище. Заводы нашей страны выпустили примерно 700 одинаковых кораблей класса «Москва», которые шли под разными номерами: «Алегрия» была последней из этой серии, имела бортовой номер «Москва-703». А мне хотелось, чтобы это было что-то индивидуальное — от названия теплохода и интерьера до всего остального важного в нашей работе.

«Парадокс», как и все мои корабли, ходит как по центру Москвы, так и в Серебряный Бор, а также по каналу имени Москвы в сторону от Северного речного вокзала к водохранилищам. Любимое место у меня по настроению — если хочется чего-то торжественного, то это маршрут по центру Москвы. Я знаю много историй про места, мимо которых мы проплываем, и люблю рассказывать их пассажирам. Если же хочется расслабиться, нет ничего лучше, чем Серебряный Бор: там попадаешь как будто в другой мир, с природой и свежим воздухом, а в самом чистом месте, где бьют подземные источники, мы предлагаем поплавать — это место называется залив Чистый.

Что за это время стало хуже? Есть определенные нюансы, с которыми нам приходится сталкиваться в нашей работе. Появилось огромное количество организаций, которые живут за счет теплоходов. Раньше было 10 теплоходов, и никому это не было нужно. А сейчас появилось семь компаний с бесконечными проверками. В этом тоже есть свой смысл: бывают разные случаи, корабли могут столкнуться, но мы же не отменяем автомобили из-за бесконечных аварий, не заставляем водителей в шлемах ездить. Хотя, с другой стороны, у кого в нашей стране нет трудностей?»

Корабль «Примавера»

Вячеслав Выгодин, капитан «Примаверы»: «Название досталось кораблю случайно: в 2012 году построили пять кораблей высокого класса. Для них предлагалось большое количества названий, из которого выбрали пять – «Примавера», «Баттерфляй», «Феличита», «Монтана» и «Бьюти». Мой корабль назвали «Примавера», «весна» — у нас на борту, можно сказать, вечная весна: теплоходы ходят летом и зимой, в салонах есть и кондиционеры, и обогреватели. Зимой мы колем лед, и в Москве нет других кораблей, которые могли бы совершать зимнюю навигацию.

Капитаном я работаю с 1996 года. А до того ходил на флоте на пассажирских кораблях еще семь лет. Учиться пошел за компанию с другом, и теперь забавно думать, что тот друг на флоте не остался, а я остался. За эти двадцать лет не то чтобы многое изменилось: многие суда на реке те же, старые суда становятся только старше, хотя после упадка 90-х все понемногу наладилось. А Москва стала красивее, особенно вечером, когда весь центр освещен. Больше всего мне нравится плавать на Воробьевы горы, там очень спокойно. Скучно не бывает: периодически маршруты меняются, бывают банкеты, и мы возим людей туда, куда они хотят. А сложных ситуаций с пассажирами у нас почти никогда и не было».

Яхта «Скарлет»

Денис Серегин, капитан «Скарлет»: «Мне просто досталось судно с таким названием. На самом деле название не важно, его выбирает судовладелец, хотя оно мне нравится, красивое.

Я работаю посменно, сутки через двое. А когда не работаю капитаном, веду семейную жизнь. До «Скарлет» работал на теплоходе «Москва», он ничем не отличался особенным. С юности я хотел заниматься кораблями, закончил Московскую академию водного транспорта. Начинал с матроса, в 2001 году стал капитаном. Плавать одним маршрутом не скучно, просто работа такая. Москва за эти 15 лет несильно изменилась — подчищают набережные, украшают, стало чище и аккуратнее. А вот на Москве-реке сейчас уже пробки: и под мостами, и в центре города приходится сбавлять ход, а потом нагонять. На графике это сказывается».

Корабль «Фердинанд»

Дмитрий Бутов, капитан «Фердинанда»: «Корабль назван в честь Фердинанда Мебиуса, который придумал ленту Мебиуса. Это мой самый любимый корабль, он новый, здесь все автоматизировано, много техники. Работать на нем очень приятно.

Я решил продолжить династию: мой отец работает капитаном на флоте в нашей компании на «Баттерфляе». По Москве-реке хожу уже лет 15, за это время и река, и набережные стали чище, раньше было все заставлено ресторанами, а теперь вид стал совсем другой. Мне очень нравится набережная Кремля, и пассажирам тоже — там красиво, когда проплываем мимо Кремля, все пассажиры выходят на палубу. Пассажиры в основном ведут себя хорошо, и замечания мы делаем, только если они закрывают нам обзор — иногда бывает так, что тридцать китайцев собираются на носу и за ними ничего не видно».