Переучет: 25 кинорецензий «Афиши» за 25 лет, оценки которых мы бы поменяли, если бы могли

Под названиями фильмов указана оригинальная оценка «Афиши» (в баллах или словами, в зависимости от эры публикации) и — через стрелочку — новая, пересмотренная. Гиперссылки на первых оценках ведут на классические рецензии «Афиши» авторства Алексея Васильева, Михаила Брашинского, Станислава Зельвенского, Романа Волобуева, Максима Сухагузова и Анны Сотниковой.

В 1999 году, когда одновременно с первым номером «Афиши» вышла первая «Матрица», мы писали, что сюжет фильма состоит из «нагромождения банальностей», картина представляет собой «синтез общих мест и универсальных понятий» и вообще эта «статичная история о воспитании мессии с откровениями из арсенала телевизионных проповедников бесконечно далека от представлений о занимательности». Как это часто бывает, время все расставило по своим местам. Сейчас «Матрица» видится последним (фантастическим уж точно) голливудским блокбастером с большими идеями. В 1999-м — в лучший год в истории кино — супернавороченные технологии еще не затмили собой содержательную сторону, а поп-культурное явление могло быть не только зрелищным, как «Дюна» Вильнева, но и столь же умным и странным, как, например, «Звездный десант» Верхувена. Не фильм, а эпоха. Евгений Ткачев

Разумеется, «Афиша» постеснялась подчистую ругать Де Пальму, а вместо этого в 2000 году присоединилась к популярному консенсусу: дескать, «Миссия на Марс» — умеренно развлекательная киноконфета, при этом состоящая из «редких глупостей». Правы в том году оказались французы: легендарный журнал «Кайе дю синема» поместил «Миссию на Марс» на четвертое место в топе лучших фильмов года. Хочется, чтобы не только им, но и широкому кругу зрителей формалистское изящество, прилизанность, «сладость» экшн-постановки Де Пальмы, достойная жанра кино по мотивам аттракциона, не мешала рассмотреть здесь философский шедевр о встрече с космосом. «Космическую одиссею» не для самых маленьких, а для всех возрастов сразу. Никита Лаврецкий

Кто бы мог подумать, но, рецензируя в свое время фильм Ридли Скотта, «Афиша» жаловалась на повесточку — на «негра, переполненного чувством расового достоинства, сбежавшего из современной политмелодрамы вроде „Филадельфии“, и сестру императора с феминистским деловым запалом в стиле Хиллари Клинтон». А еще — на Расселла Кроу, который выглядит неуместно «в Риме 180 года, где уже читали Овидия и Вергилия», но «для Америки 2000-го, где снимают фальшивки для объевшихся попкорном школьников, — это самое то». Однако эта «фальшивка» не только получила «Оскар» за лучший фильм, но еще пусть ненадолго, но вдохнула жизнь в умерший, казалось, жанр пеплум. Без него не был бы возможен сериал «Рим» и масса других прекрасных картин. Как‑то слишком много всего для очередного «повесточного» кино. Е.Т.

Когда перечитываешь «Афишу» начала нулевых, складывается впечатление, что мы не любили крутое жанровое кино. Скажем, под раздачу попали не только такие общепризнанные шедевры, как «Матрица» и «Гладиатор», но и стильный французский боевик «Братство волка»:

Это грубое анатомическое сравнение сейчас выглядит неуместно, потому что очевидно, что в «Братстве» Кристоф Ганс специально намешал массу жанров — и только благодаря такой эклектике этот жанровый коктейль до сих пор имеет убийственную силу. А уж после эффектной экранизации «Сайлент-Хилла» Ганс и вовсе зарекомендовал себя как настоящий режиссер-визионер. Е.Т.

Часто растиражированная субкультурная эстетика на пике популярности вызывает искреннее раздражение обывателей, а спустя годы становится плодом неподдельного любопытства. Так случилось и с тусовкой нью-йоркских «клубных деток» и главным фильмом о ней «Клубная мания»: в нашей рецензии выражалось облегчение от того, что эпоха этих деток (и — вспомнят только олды — московского журнала «Птюч») «канула в Лету», а сам фильм в отрыве от выбранной субкультуры обесценивался как «нудная биография».

Классический пример культурологической недальнозоркости: сегодня «Клубная мания», снятая на трясущуюся раннюю «цифру» и выкрашенная в кислотные неоновые краски, выглядит как дичайший, вообще не имеющий аналогов документ эпохи. Кринжовая эстетика — и есть основное содержание картины, а не шелуха, от которой можно абстрагироваться. Но и в качестве биографической драмы это совсем не нудная история, а безжалостный тру-крайм, в котором жалко сразу всех и никого, включая Маколея Калкина, своим «неоформленным подростковым тельцем» выдающим перформанс всей жизни. Н.Л.

Когда‑то Майкл Бэй казался олицетворением голливудской попсы, но пару десятилетий (и десятки фильмов Marvel) спустя стало понятно, что перед нами незаурядный автор со своим почерком. Особенно это видно по «Плохим парням-2», которых мы когда‑то несправедливо поругали за банальность. Если раньше Бэй пытался стать Джеймсом Кэмероном, то после неудавшейся затеи снять свой «Титаник» Бэй все про себя понял и сделал самый нигилистический блокбастер в истории. Вдобавок это фильм такого технического мастерства и кинематографической выразительности, что все претензии к сценарию автоматически выглядят пустыми придирками. Василий Говердовский

В нулевые Джордж Лукас в одиночку тянул, как провинциальные чудо-силачи порой тянут на канате фуры и самолеты, весь голливудский кинопром в светлое цифровое будущее. Снял две финальные части приквелов «Звездных войн» на разработанную по собственному заказу HD-камеру Sony — под улюлюканья и плевки критиков, обращавших внимание на все, кроме монументальной мощи этих безразмерных космических пейзажей и батальных полотен. Не спорим, когда в одиночку вытаскиваешь целую изобразительную школу на новый технический уровень, порой не хватает ресурса на скучные вещи вроде убедительных высокопарных диалогов и психологизма по Станиславскому.

Но один тейк из разгромной рецензии «Афиши» не выдерживает критики ни под каким углом зрения. «Месть ситхов» — это вовсе не «позднесоветская военная эпопея», а именно что революционный киноавангард, стремящийся ослепить зрителя невиданными футуристическими образами. После консервативных пленочных эпопей Джей Джей Абрамса, выпущенных под маркой «Звездных войн» спустя десятилетие, переменно успешные эксперименты Лукаса смотрятся еще выгоднее. Н.Л.

Свежесть впечатления иногда играет большую роль в восприятии оригинала и ремейка. После элегантной лаконичности гонконгской «Двойной рокировки» избыточность «Отступников» действительно выглядит громоздкой, как мы и написали в свое время. Но верно и обратное: после ремейка «Двойная рокировка» может показаться огрызком. «Отступники» — не просто один из самых попсовых фильмов Скорсезе, но и один из самых веселых. А жаловаться на избыточность у Марти все равно что ругать кондитера за лишнюю розочку в торте. И не стоит искать в ремейке буддистский посыл оригинала, а то можно не разглядеть в нем тему вины, одну из главных в творчестве католика Скорсезе. В.Г.

В 2007 году мы жаловались на то, что Дэнни Бойл и его соавтор (сценарист, а в будущем и режиссер) Алекс Гарленд хотят быть как Коппола и Кубрик, однако уже «второй раз показательно лажают при попытке перейти на новый уровень». Особенно сильно фильму прилетело за «финальные полчаса, как в „Космической одиссее“, отданные под визуальную метафорику, смонтированную в режиме, подозрительно напоминающем к/ф „Мертвые дочери“». Однако надо понимать, что, в отличие от Кубрика, Бойл не метафизик, а проповедник (он родился в очень набожной семье и даже хотел стать пастором, но в итоге стал режиссером). Поэтому и его сайфай «Пекло» надо воспринимать как проповедь, причем крайне доходчивую, ведь работа на телевидении научила Бойла быть доступным массам. Даже слешерная концовка фильма — не баг, а фича: может, «Пекло» не такая умная работа, как «Космическая одиссея», зато за ее героев переживаешь гораздо сильнее, чем за кубриковских астронавтов. Е.Т.

«Афиша» никогда не любила Кристофера Нолана, а с «Престижа» и «Темного рыцаря» начала стабильно его мочить. Например, рецензия на «Рыцаря» называлась «Бэтмен. Мочало», а в тексте был такой панч:

Что отчасти справедливо: Нолана можно обвинить в напускной сложности. Но не в случае «Темного рыцаря»! Ведь это истинно полифоничное произведение. Оно и про преодоление травмы 9/11, и про социальное наблюдение за природой терроризма, и про искоренение зла с помощью диктатуры, и про конец эры супергероев. Е.Т.

В мае 2008 года «Афиша», страшно сказать, переживала, что у детей после сеанса цветасто-кислотного «Спиди-гонщика» «начнут дергаться веки и плавать сексуальная ориентация». Это, конечно, была такая шутка, но разочарование от того, что сестры Вачовски спустя пять лет после последней «Матрицы» оказались не «крупными современными поп-философами», в том же тексте звучало без иронии болезненным. Утешение здесь лежит на поверхности: «безупречный по ритму и цветовым решениям» поп-арт «Гонщика» стократ интереснее любой поп-философии. Этот фильм, провалившийся в прессе и прокате из‑за того, что целиком полагался на краски и блестки, будет жить в веках как уникальная диковинка: прямо сейчас ходят слухи о 4K-перевыпуске фильма к очередной годовщине, и это более завидная судьба, чем четвертый сиквел, вгоняющий в землю идеи того самого поп-философского шедевра. Н.Л.

Майк Ли — один из крупнейших старых мастеров, с которыми нам повезло все еще делить эту землю. За последние десять лет он выпустил всего два фильма, и теперь даже второстепенные его работы хочется рассматривать под микроскопом. В 2008 году у нас еще была роскошь отмахиваться от как бы проходных фильмов Ли: тогда мы обозвали «Беззаботную» «прямолинейной комедией про оптимизм», а «раздражающую» героиню Салли Хокинс и вовсе порывались «несильно ударить».

На самом же деле в сердце фильма лежит великий оксюморон: волшебной эту комедию про оптимизм делает как раз то обстоятельство, что героиня и мир вокруг нее отнюдь не волшебны. Она и правда на редкость бесячая и болтливая, вопреки клише голливудского кино об обаятельных и привлекательных; мир вокруг нее населен расистами-истеричками и бездомными-шизофрениками, которых не исправить, не спасти. Ли делает великим реалистом не «социальная критика», за которую принято хвалить реалистов, а то, что он видит и рисует настоящий мир во всем его уродстве — даже тех героинь, с которыми, вопреки здравому смыслу, ничего плохо не случается. Н.Л.

Со «Все умрут, а я останусь», первым и последним каннским фильмом Валерии Гай Германики, ситуация противоположная. В 2008 году был велик соблазн принять «честную», лишенную «украшательства» картину о гадостях школьной жизни, без дистанции поставленную вчерашней школьницей, за новый сорт реализма, выгодно смотрящийся на фоне «антропологических этюдов» Ларри Кларка. Зато спустя годы ясно, что по сравнению с великими адскими фресками Кларка «Все умрут» — скандальный влог, истеричная заметка в ЖЖ, крик души, а не трезвый взгляд художника. Автофикшн — не эволюция реализма, а его антоним. Н.Л.

«Сумерки» не лучшее в мире кино, и с каждым фильмом серия становилась все хуже. Но все же первая часть заслужила большего, чем пренебрежительная рецензия «Афиши» с сексистской ремаркой про «тетенек». Уже на момент ее выхода было понятно, что мы имеем дело с культурным феноменом. К тому же первые «Сумерки» до сих пор приятно смотреть благодаря небанальной режиссуре Кэтрин Хардвик, объединившей жизненность «Сандэнса» с девичьей романтичностью янг-эдалт-литературы. Да и вообще — имена Кристен Стюарт и Роберта Паттинсона для вас шутка?! В.Г.

Эту главнейшую веху миллениалского кино «Афиша» прошлого поколения описала как «объект в лучшем случае этнографического любопытства», а заглавного героя назвала «недоношенным хипстерским Печориным», «прячущимся под десятью слоями самоиронии». Ну чисто мы, скажите? Есть такие фильмы, которые нельзя понять и объяснить, под них нужно вовремя родиться. Скотт нам как родной именно благодаря антиобаянию Майкла Серы, его воспитательская ценность — как раз в драматургической бесполезности, да и абсолютную трусость и подлость этого героя поколения в застиранных футболках мы сполна заслужили. А иксеры пусть забирают своего мессию Нео в идиотском черном плаще и очках. Н.Л.

Трилогия про Супер Майка — самый личный шедевр тандема Содерберг — Татум, великая ода творческим мукам и стремлению к экономической свободе. Особенно очевидно это стало после третьей части, где Супер Майк, получивший карт-бланш от меценатки, занялся дебютной театральной постановкой — разумеется, с обилием эротических танцев на грани фола. Но даже без учета второй и третьей главы саги трудно понять и простить слова из нашей рецензии на оригинальный фильм о том, что Содерберг — лишь «технический виртуоз», потерявший интерес к «чему-либо человеческому». Напротив, его сухое перечисление профессиональных успехов и личных разочарований героев, увиденных сквозь объектив цифровой камеры наблюдения, и есть высший, самый внимательный сорт гуманизма, очищенного от патетики. Н.Л.

Когда «Марвел» был в топе, даже проходные супергеройские блокбастеры воспринимались позитивно. Вот что мы писали про второго «Тора»:

Но проблема «Царства тьмы» в том, что там все не на своем месте. Это картина — дно марвеловской франшизы (в киновселенной DC тот же статус имеет «Зеленый фонарь»), а телевизионщик Алан Тейлор — просто ужасный кинорежиссер, который не сумел сделать карьеру в большом кино и вернулся на телевидение, потому что, по его же словам, в киноиндустрии на режиссере лежит больше ответственности, чем на ТВ. Хорошо, что хоть спустя десять лет критики поняли, что король (в смысле «Марвел») голый. Е.Т.

Да, «Человек — швейцарский нож» — искусственно растянутая до полного метра с помощью бесконечных повторов и длинных сентиментальных провисаний короткометражка, основанная на одной как бы провокационной шутке про газы. Да, режиссеры-клипмейкеры Дэниелы всем обязаны Мишелю Гондри и Спайку Джонзу — ведь те первыми сумели огранить клиповую гиперактивность и рекламную пестрость в форму драматического фильма. Но на уровне кинодебюта все это не приговор, а лишь возможность для роста: даже в этой мелодраме для самых чувствительных школьных тормозов можно было сразу увидеть потенциал добрых сказочников, способных рассказывать бесполезные небылицы, в которые будет влюблен весь мир. В реальности это становление произошло даже быстрее, чем можно было ожидать, — в момент премьеры второго фильма Дэниелов, оскароносного «Всё везде и сразу». Н.Л.

Классическая кинорецензия «Афиши» всегда строилась по одному и тому же принципу: берем какое‑нибудь поп-культурное явление и часто несправедливо разносим его в пух и прах. Не стал исключением и первый сезон «Очень странных дел», про который мы писали, что он «живет и дышит только благодаря поп-культуре 1980-х» и что «в „Странных делах“ восемь серий, но далеко не все из них супер». Похвалили мы, по сути, только детей-актеров. Что мы имеем спустя восемь лет? Дети на наших глазах выросли в довольно посредственных артистов, а первый сезон «Stranger Things» все так же смотрится на одном дыхании — в частности, благодаря сюжетной пружине с пропавшим мальчиком, украденной (ну и что?) из рассказа «Тело» Стивена Кинга. Е.Т.

Понятно желание защитить фильм, который дружно пинают до сих пор, — но всему есть свои пределы. Девятый эпизод, может, и не так плох, как его малюют, однако это все равно глубоко вторичное кино, полагающееся на сюжетные ходы, придуманные Лукасом еще для самой первой трилогии. «Звездным войнам» всегда было свойственно переваривать самих себя (помните, как в шестом эпизоде авторы вывели на бис новую «Звезду смерти?), но тут это приняло совсем некрасивые масштабы. В.Г.

Довольно удивительно, как из всех режиссеров именно Райан Джонсон может вызывать настолько полярные чувства. Ладно еще «Звездные войны»: фанаты саги — опасные люди. Но «Достать ножи»? Детективный краудплизер с яркими актерами и необычными твистами? В нашей рецензии мы неожиданно поставили в упрек фильму излишнюю политичность. Но правда в том, что ее-так как раз в меру — просто идет она вразрез с консервативными ожиданиями и только потому заметна. В.Г.

Часто мы были несправедливы и к фем-искусству. Скажем, к супергеройскому боевику «Харли Квинн»:

Но почему‑то мы не написали про великую сцену с резинкой для волос (реально посмотрите, это гениальный момент!) и про то, что каскадерский экшн в фильме поставлен на высочайшем уровне, что, впрочем, не удивительно, ведь за боевые сцены в фильме отвечал режиссер «Джона Уика» Чад Стахелски. Поэтому мужчины, получившие искреннее удовольствие от «Хищных птиц», на самом деле все про себя прекрасно знают. Е.Т.

«Манк» Дэвида Финчера — один из самых уродливых фильмов, снятых в цифровую эру Голливуда. Финчер тут снимал по сто-двести дублей на самую современную камеру Red, потом кропотливо ухудшал картинку, дорисовывая на компьютере трещинки и снижая контраст, только чтобы в итоге получить толстый фотоальбом, состоящий целиком из эстетических промахов. Даже отобранные авторами (а зная дотошливость Финчера — скорее всего, лично им) серо-пластиковые промокадры и в подметки не годятся любому случайному экспрессионистскому скриншоту из «Гражданина Кейна», которому они здесь поют дифирамбы.

Одна лишь съемка на настоящую пленку могла бы сделать экзистенциальный алкоголический фарс с 60-летним Гэри Олдманом, играющим 40-летнего сценариста Манкевича, чуть более убедительным, и это до обидного легко представить. Вот только греза о возможном фильме никогда не равна виднеющемуся на экране изображению. Н.Л.

Нет пророка в своем отечестве. Пока американская критика носила голливудский дебют Ильи Найшуллера на руках, мы размазали его по стенке, обозвав «„Жмурками“ сытого человека». В частности, жаловались на то, что исполнитель главной роли Боб Оденкерк «слишком сложный артист для такого несложного героя», как Хатч Мэнселл, — добропорядочного семьянина, оказавшегося бывшим киллером на службе у ЦРУ.

Однако в выборе Оденкрека на эту роль и скрыта вся соль фильма. Актер играет совершенно неконвенционального героя боевика, а сам фильм представляет собой деконструкцию жанра и в особенности такого классического revenge movie, как «Жажда смерти». Ведь в классических боевиках обычно положительный герой мстит банде отморозков, а тут наоборот: бандит мстит хорошему парню, да и хороший ли парень Хатч — адреналиновый наркоман, променявший на адреналин спокойную жизнь? Е.Т.

«Во время просмотра [фильма] каждый раз задаешься вопросом: а когда же начнется нормальное кино? А оно и не начнется», — ругались мы. И сетовали дальше:

Но в том и дело, что как раз лихость превращает «Миссия навылет» в бесценное кино. Сложно сопротивляться панк-рокерскому обаянию фильма, который расправляется с супергероями в темпе «Игры престолов» и только и делает, что обманывает наши ожидания. Как сложно сопротивляться и лихому хай-концепту Ганна, который решил вколоть в «восьмидесятнический боевик» убойную дозу «монти-пайтоновского» абсурда и нигилистического юмора. Е.Т.