Лучшие фильмы на свете «Армия теней» Жана-Пьера Мельвилля

Колонна немецких солдат марширует по Елисейским полям; радостно грохочет марш, возвышается Триумфальная арка. На фоне известного открыточного вида солдаты неумолимо движутся прямо на статичную камеру.

В 1969 году такая сцена в кино была практически невозможна — актерам в немецкой форме было запрещено появляться на главной улице Парижа еще с конца Первой мировой войны. Жану-Пьеру Мельвиллю тем не менее после долгих разбирательств с властями удалось снять этот самый «вагнеровский» план, который он впоследствии считал чуть ли не высшей точкой своей карьеры. Так начинается его лучший фильм — экранизация романа Жозефа Кесселя про группу бойцов армии Сопротивления, действующую на территории оккупированной Франции.

На конфликте с властями из-за двухминутного плана проблемы у картины не закончились —  после майских событий 1968-го французская леворадикальная критика ополчилась на «Армию теней» за воспевание Шарля де Голля; в конце 60-х открыто говорить о нем с таким почтением было, в общем, неприлично. Фильм отправили на полку, где он пролежал почти сорок лет, пока в Cahiers du Cinéma не напечатали реабилитирующую статью. Пленку восстановили, фильм впервые показали в Америке, и только тогда мрачный шедевр Мельвилля получил признание. Дело даже не в том, что к 2006 году де Голль уже давно был восстановлен в правах национального героя, просто на самом деле вся идеология, которую можно разглядеть в «Армии теней», растворяется в четко сформулированной эстетической системе автора. По словам самого Мельвилля, ему была совсем не интересна идея сделать фильм непосредственно про деятельность французского освободительного движения, поэтому по мере возможностей он постарался исключить из него весь реализм, кроме немецкой оккупации.

Это традиционно ему удалось — «Армию теней» нельзя назвать военной драмой про ночные рейды, шпионаж или подрывы поездов: бои идут за кадром, пресловутый де Голль действует в одной сцене — и то снят со спины, а немецкая оккупация — не столько предложенные обстоятельства, сколько проблема, требующая сложного многоходового решения. По большому счету «Армия теней» может быть описана при помощи шахматной нотации: захват, размен, рокировка, гамбит — каждое действие несет смысл, жертвы оправданны, права на ошибку нет. В войне не может быть никакой романтики — это процесс, требующий трезвого рассудка и холодного сердца.

В конечном счете все фильмы Мельвилля были про то, как группа профессиональных людей на общих планах решает проблемы — здесь же эта идея превращена в абстракцию, доведенную до совершенства. Из кадра последовательно убирается все лишнее: движения, слова, эмоции, а остаются только возведенные в абсолют человеческие качества — расчетливость, мужество, честь. «Армия теней» — партия, разыгранная в вакуумной вселенной Мельвилля, где нет времени, действие движется из дождливых лагерей в солнечный Марсель, оттуда — в мрачные города северной Франции, но улицы везде пусты или заполнены одинаковыми статистами (нацистов объединяет форма, всех остальных — одинаковые пальто), где шляпа расценивается как символ профессионализма, а у каждого под плащом — справедливое сердце гангстера.

При этом витающее в воздухе ощущение мрачного одиночества не дает шанса никакому гуманистическому пафосу; из двоих один всегда предатель, и мизантропия тут, как и все остальное, без примесей. Человечность просыпается в Мельвилле лишь однажды — во время краткой поездки в Лондон герои смотрят «Унесенных ветром». «Когда во Франции будет возможность посмотреть этот великий фильм, можно будет с полной уверенностью сказать, что мы выиграли войну».

Все эти патентованные изящества превращают «Армию теней» в клиническое исследование определенного состояния души, подробный экскурс в психологию параноика. Мельвилль сам был участником Сопротивления, и в «Армии», мешая память и мечту, он изображает картину человеческой природы, принося в жертву личность. Герои мертвы уже заранее, еще до начала фильма: это не люди, а алгоритмические функции, каждое движение которых направлено на достижение цели. У них нет имен, адресов, прошлого, они готовы к тому, что в любой момент могут умереть, и не ждут никакой награды, кроме осознания того, что они на правильном пути. Мельвилль называл «Армию» «ретроспективой задумчивости» — это на самом деле ретроспектива, где сливаются воедино сюжет, память о жизни в постоянном страхе и холодный, совершенный стиль. И в таких условиях его герои, конечно же, обречены сами в конце концов превратиться в абсолют абстракции — белые буквы на черном фоне.