25 лучших клипов 2021 года: выбор Никиты Лаврецкого

Кто‑то в интернете пошутил: мол, когда народ майя предсказывал конец света в 2012 году, то перепутал местами две последние цифры, и на самом деле конец планировался в 2021-м (и в каком‑то смысле наступил). В популярной культуре эта горькая шутка нашла не меньшее отражение, чем оригинальная теория про 2012 год.

В сочельник на «Нетфликсе» вышел фильм «Не смотрите наверх», где вся элита Голливуда разыгрывала фарс вокруг приближающейся к Земле кометы. Чуть ранее на канале безвременно ушедшего рэпера Juice WRLD вышел клип «Burn», включающий в себя кадры с разрушающими цивилизацию метеорами, которые в плане качества спецэффектов, откровенно говоря, не уступают высокобюджетному кино (до чего дошли технологии!). Напротив, совсем не кинематографично (в голливудском смысле) смотрятся кадры с рэпером в студии (учитывая привязку к липсинку песни, выбор у режиссера, по всей видимости, был небогатый), которые по доступной лишь клипмейкерам логике перемонтированы с образами конца света.

Рифма между маленьким личным апокалипсисом (Джус никогда не скрывал зависимостей в текстах и погиб от передозировки в 2021-м) и большим всеобщим концом — особенно величественная и пронзительная в нынешнем декабре. Ведь и тот апокалипсис, который все мы переживаем последние два года, — на самом деле не история про голливудских героев, ученых и генералов, спасающих Землю, а череда маленьких трагедий и интимных поражений, совершенно незаметных из открытого космоса.

Большая российская поп-звезда и по совместительству танцор Niletto воссоздает классику жанра перформанс-видео. Клип «Someone Like You просто так по-людски обними меня (танец на улице)» переносит в современные отечественные реалии концепцию клипа Fatboy Slim «Praise You», снятого Спайком Джонзом в 1999 году. Здесь та же трясущаяся любительская камера (вместо VHS — телефон), те же импровизированные танцы. Есть и отличия. Niletto танцует на фоне обычной хрущевки и автобусной остановки. При этом он мокнет под дождем, прыгает по лужам и падает на асфальт в гордом одиночестве.

Увы, снимал клип не Спайк Джонз, а неуказанный в титрах оператор. Эффект бесспорно впечатляющего видео несколько портит досадная эстетическая ошибка — нарочито кинематографический синий фильтр, который включается на 17-й секунде. Джонз знал, что кинематографичнее сырой видеокамеры, снимающей искренний танец, ничего не бывает, и никакие дополнительные примочки и фильтры здесь не нужны.

Иногда музыкальные видео — настоящее большое кино в миниатюре. Именно так выглядит клип «The Naked King», больше похожий на драматическую нарезку из какого‑то несуществующего полнометражного аниме. Помогает и то обстоятельство, что джей-рок группы Bigmama звучит как готовый аниме-саундтрек.

По сюжету видео девушка спасает упавшего с неба демона, после чего они переживают большое приключение, полное романтики, размаха и фантазии. Удивительно, но это видео было создано не целой студией типа Ghibli, а человеком, работающим практически в одиночку, — феноменальным художником Rapparu. Последний не просто копирует расхожие тропы, а создает свою собственную эстетику, похожую одновременно и на японскую анимацию, и на современные западные мультсериалы с квир-уклоном. Если Rapparu когда‑нибудь замахнется на собственный полный метр, это, несомненно, будет хит.

Формат музыкального клипа дарит авторам уникальный простор для иносказательности и абстрактности вообще в любом жанре. Компьютерный мультик на песню «Colors and Shapes» показывает милого терьера, который проваливается в сюрреалистический сон. Там он встречает гигантского муравья, капитана судна с телом в виде синтезатора и исполинских размеров монстра из разноцветного мусора. Сон не заканчивается, и в конце концов уносит героя в открытый космос.

«Colors and Shapes» — это старая песня покойного артиста Мака Миллера, и в этом контексте путешествие грустного песика в один потусторонний конец, несомненно, играет особыми красками. Популярный во всех частях света жанр анимации о тайной жизни домашних животных ничего сравнимого по степени сокрушительной меланхолии ни в прошедшем, ни в каком‑либо еще году предложить не мог.

Больше всего впечатляет, когда музыкальные клипы затыкают за пояс голливудских конкурентов не в сфере анимации, а в сфере игровой постановки. Клип «Homunculus» — настоящий фантастический мини-блокбастер: вооруженные мужчины нападают на дом беременной героини; позже зловещие доктора ставят на ней медицинские опыты; заканчивается все шокирующим твистом, когда она встречает своего роботического двойника под ускоряющийся бит.

Такое же стильное зрелище в нынешнем большом кино надо еще поискать, да и сама Севдализа внешними данными легко тянет на кинозвезду. В конце концов, зачем тратить полтора часа жизни, если те же самые по степени интенсивности впечатления можно получить за какие‑то пять-шесть минут?

Искусство музыкального клипа по-настоящему расцветает, когда начинает жить не по законам кино, а по своим собственным, чисто клиповым правилам. Жан-Люк Годар когда‑то сказал, что для хорошего фильма нужны только девушка и пистолет. Продолжая его рассуждения, можно вывести такую же минимальную формулу музыкального видео: для хорошего клипа нужна только девушка и свет.

Одетая во все черное белокурая Молли Нильссон нарочито скованно танцует посреди пустой парковки в свете фар автомобиля. Свет такой яркий, что поначалу черты лица девушки начисто засвечены, это интригует. Кульминации клип достигает, когда артистка рассекает ночное небо оранжевой дымовой шашкой, после чего садится в кузов машины, свесив ноги. Еще в клипе есть камео красноглазой лисы, испуганно пробегавшей мимо. Все гениально живописное просто.

Клип на песню «Опиаты» восходящей андеграунд-дивы Даши Ушко — дословная экранизация песни настолько, насколько это вообще возможно с таким текстом. Ушко поет: «Каждый новый день я сижу на опиатах» — и в это время исступленно улыбается в камеру, танцуя под расписанным граффити мостом в окружении подруг. Подруги вооружены бейсбольными битами, на их лицах драматический макияж. «Каждый новый день мне мерещатся ребята», — продолжает Даша, и на заброшенной железной дороге и вправду появляются полуголые юноши.

Так же как драм-н-бейс-бит превращает пение Даши Ушко в языческое заклинание, рваный монтаж превращает музыкальный клип в хоррор. На мгновение в кадре появляются убитые юноши и облитые кровью лица девушек, а естественный сумрак сменяется мерцающим искусственным светом. Да, особого драматического развития история не получает, но атмосфера на экране создана чарующая. Для эффектного музыкального клипа этого достаточно.

Девушка, чье лицо покрывают многочисленные простые наколки, обреченно перекрашивается в клоунессу. Параллельно она поедает накладные ресницы и закусывает их пудрой. Играет щемящий психоделический соул. Начиная с середины видео, камера совершает медленный переворот на триста шестьдесят градусов вокруг центра кадра.

В обычном кино все вышеописанное выглядело бы странно или даже нелепо, а в музыкальном клипе производит удивительно гармоничное впечатление. Нелогичным образом сюрреалистическое действие видео вызывает сильнейшие эмоции, по-настоящему отзывается в душе. Пожалуй, клипам логика не сильно и нужна, ведь они наполовину музыка.

Таинственный миф об однополой любви, рассказанный на языке музыкального видео. Певец Serpentwithfeet покидает своего любовника, после чего находит особенный лесной одуванчик, который протягивает в качестве некой платы по направлению к ветви колоссального одушевленного дерева. Что происходит, непонятно, все движется с черепашьей скоростью, но в то же время каждый кадр видео, созданного с применением нарочито неестественной трехмерной графики, невыносимо изящен и печален. Экранизация лебединой песни дизайнера Вирджила Абло, как и многие его прижизненные работы, была бы достойна перманентного размещения в какой‑нибудь галерее современного искусства.

Клип «Don’t Be So Hard on Your Own Beauty» базируется всего на двух очень простых эффектах. Во-первых, исполнение песни и импровизационная хореография синхронизированы с песней задом наперед (можно только посочувствовать артисту, которому пришлось разучивать обращенные вспять лирики для липсинка). А во-вторых, зеленые деревья и трава перекрашены в кислотный пурпур.

Надо сказать, что эти незамысловатые приемы сами по себе способны оправдать несколько минут хронометража клипа. Но с учетом того, какой гипнотический дрим-поп здесь поет yeule, не будет преувеличением заявить, что на это зрелище можно было бы смотреть на протяжении многих часов, а то и целую вечность.

Клип на архивный сингл Radiohead «Follow Me Around» — не просто набор залипательных эффектов, а настоящий пример технологической инновации. Он целиком снят от лица невидимого назойливого существа, порхающего вокруг Гая Пирса в халате — до недавнего времени подобная перспектива чисто технически была возможна лишь в анимации (см. венгерский победитель «Оскара» 1981 года «Муха»).

Видео в клипе время от времени испытывает пленочные помехи и деколоризацию — речь явно идет об аналоговой, органической точке зрения, а не о цифровом оке дрона (хотя есть сомнения). Может быть, это от мухи отмахивается герой, а может, экспрессивно ужасается при виде полтергейста: клип оставляет простор для интерпретаций. Одно ясно точно — преследование миниатюрного взора вызывает у него неподдельный ужас, а бегство дается с большим трудом. Все это есть универсальная картина тревог в мире победивших систем наблюдения.

В отличие от несколько прямолинейной музыки Билли Айлиш, ее режиссерские работы создают дополнительный смысловой объем с помощью игры контрастов. «Lost Cause» — горькая композиция о расставании и разочаровании, в припеве которой Айлиш натурально рыдает. Клип на песню показывает девичью вечеринку, на которой Айлиш в компании подруг тверкует, ест чипсы, играет в приставку и кривляется под собственную песню. Парадоксальным образом такое передразнивание искренней композиции делает ее посыл многократно более трогательным и щемящим.

Вся эта контрастная конструкция не стоила бы и ломаного гроша, не обладай Айлиш выдающимся чувством стиля и визуальной сноровкой. Никакого китча: все одеты в интеллигентный бежевый. Никакого разгула: никто не пьет и не курит. Сочетание взгляда через фиш-ай-объектив и свободных пируэтов основной камеры приводит к захватывающей дух динамике действия.

Премьеру клипа Айлиш сопроводила постом с сообщением «Я обожаю девочек», после чего подверглась обвинениям в квирбейтинге. Нужно сказать, что даже если публикации певицы в соцсетях и можно интерпретировать по-разному, содержание клипа «Lost Cause» однозначно несексуальное. Вечеринка в окружении девушек для лирической героини — лишь способ сбежать от собственных чувств после расставания. В этом трагичность и красота видео.

Клипы Этель Кейн, этой готической Ланы Дель Рей нашего поколения, производят такое впечатление, будто она совсем не занята культивированием стиля или какой‑то изощренной постановкой. Парадокс заключается в том, что клипы эти изображают совершенно особую эстетическую вселенную, которая никак не могла возникнуть самопроизвольно.

Вероятно, весь секрет в таланте артистки (она же режиссерка видео) к естественному, непринужденному комбинированию костюмов и локаций в своей собственной жизни, а не только на видео (к примеру, до недавнего она жила в заброшенной церкви, не шутка). Новейший ее клип, экранизация акустической версии хита «Crush», сочетает в себе идиллические пейзажи американской провинции, пение на батуте с детского праздника, танцы на кровати, флирт с зеркалом со щеткой в зубах и, наконец, подпевки друзей — саундклауд-рэперов. Кейн не конструирует этот мир специально на камеру, она здесь живет все время. В клипе иного артиста съемка на VHS выглядела бы скучной позой, а у восходящей звезды Этель Кейн это единственный способ аутентично передать на экране дух своего существования.

Клип Земфиры на композицию «Остин» завораживает одной своей концепцией. Что, если милого дворецкого Остина, главного героя казуальной игры Homescapes, отправить в экзистенциальный ночной кошмар?

Трясутся руки, по посуде бегают тараканы, Остин утопает в черной жиже. Рушится дом, плавится возлюбленная, Остин оказывается лилипутом среди великанов. Заканчивается все всепоглощающим пламенем и пробуждением в разноцветном изометрическом мире, аккуратном и спокойном.

Земфира не просто отдает дань уважения игре, но и вместе с режиссером Алексеем Крупником и создателями Homescapes сообщает зрителям важную правду о жизни. Какой бы ни была простой и непритязательной внешняя сторона человека, внутри он все равно скрывает кромешную бездну страхов и переживаний. Эта идея звучит, быть может, и банально, но в исполнении потемневшей мультяшки из казуальной игры пробирает до мурашек.

На участников гиперпоп-супергруппы Cake Pop надеты безумные костюмы — в виде грозди винограда, красного рака, торта со свечами и так далее. Кадр заливает максимально белый свет студийных софитов и такие же пересвеченные лучи полуденного солнца. И вроде бы ничего особенного не происходит, но оторваться от этого зрелища решительно невозможно — все благодаря интенсивности перформансов, соответствующей гипертрофированности музыки.

Начинается все с разогрева: первый писклявый куплет исполняет троллирующий Льюис Грант, рядом крутится молчаливый флегматик Дилан Брейди. Второй куплет авторства Равенны Голден уже совершенно невероятен — и не только из‑за повышения октавы. Последняя показывает что‑то среднее между маниакальной клоунадой и пьяным рэп-караоке — клип стоит посмотреть как минимум ради этого фантастического зрелища.

Мальчик с гримом в виде аниме-глаз наблюдает за приехавшими на рыбалку рейверами. Действие происходит в неком безвременье: костюмы у рейверов и рейверш то ли из 2007-го, то ли из 1997 года; приехали они на ультрасовременном спорткаре. На глубокие размышления времени нет: транс-мелодия быстро разгоняется, и все герои начинают экстатично танцевать. В конце мальчик присоединяется к рыбалке и вылавливает из водоема пиксельную рыбу.

Знаменитая певица и танцовщица FKA Twigs последние несколько лет снимала клипы для себя, а теперь поставила мощное видео для электронщика Koreless. Твигс хорошо понимает саму природу жанра и позволяет визуальным образам подчиняться исключительно вибрациям и ритмам, а не идеям и смыслам. Тот факт, что видео снято на полностью инструментальную композицию, позволяет ему до конца освободиться от оков нарратива. События в кадре происходят даже не по логике сна, а по каким‑то более причудливым законам — назовем их логикой музыкального клипа.

Скучающий в офисе риелтор Гас Даппертон пускается в пляс под подвесными потолками, выкручивая руки. В компании бархатноголосого друга Channel Tres заметно повеселевший Гас едет на «гелике» по направлению к дому, выставленному на продажу. Все заканчивается мокрыми танцами со спущенным галстуком на ночном приватном пляже.

Как и легкий бедрум-поп, который поет Гас Даппертон, клип режиссера Кевина Ломбардо на песню «Palms» — это необходимое, как воздух, напоминание о простых радостях жизни. Сочетание простого акустического бита, танцевального баса и успокаивающего речитатива заставляет любого не слишком требовательного слушателя пританцовывать в собственном кабинете. Видео о ленивом послеобеденном приключении и вовсе подобно душевной терапии для каждого чувствительного человека, прозябающего в офисе.

Из‑за пандемии великому аниме-режиссеру Хидэаки Анно пришлось создавать клип на песню для последнего «Евангелиона» дистанционно. Живущая в Лондоне певица Хикару Утада сняла видео с исполнением песни в нескольких локациях на смартфон и переслала в Японию, далее Анно все смонтировал по более-менее стандартным канонам жанра. Да, это стандартная история успешного клипопроизводства в эру пандемии, за исключением разве что пары технических огрех. Вот только именно эти огрехи и являются душой видео.

Утада — сияющая поп-звезда редкой яркости (вы удивитесь, но это самый популярный клип в нашем списке). В «One Last Kiss» камера неловко дрожит, артистка оказывается то недосвечена (на кухне), то пересвечена (в спальне), а липсинк и фокус часто предательски нарушаются. И почему‑то в этих особых условиях певица выглядит обаятельнее и притягательнее, чем когда‑либо, ее харизма переливается огромной волной через экран. Это не просто случайная удача: постмодернист Анно уже давно в своей карьере обнаружил, что большая красота лежит в зоне несовершенства.

Группа панков в кожанках и темных очках, не туша сигареты, врывается ночью в супермаркет. Внутри они сбрасывают товары с прилавков, вскарабкиваются на холодильники, обливаются пивной пеной и таранят друг друга тележками. В общем, никто не мешает им наслаждаться жизнью.

Популярный трэпер Playboi Carti в видео «Sky» нагло апроприирует панк-культуру. Намеренно или нет, но выглядеть у него и экранных товарищей получается не грозно и не лихо, а скорее мило и немного по-дурацки. Банда Карти — это не «Воины» и не «Други» из «Заводного апельсина», а скорее безобидные советские хулиганы из старого наивного кино. Возможно, все дело в излишне симпатичных лицах панков или, может быть, в абсурдности самой концепции с разносом продуктового. Но факт остается фактом: клип «Sky» вызывает не страх, а широкую умиротворенную улыбку.

Трэп-артисту в полной мере удалось передать на экране истинный дух панк-культуры. Это видео не о разрушении и нигилизме, а о свободном духе и товариществе. Все действие здесь залито зеленым светом, как в камере ночного видения, но воображение легко дорисовывает все краски мира — мира, где открыты все пути, мира, полного возможностей.

Лана Дель Рей — большая мастерица жанра автопортрета с достижениями, выходящими далеко за пределы искусства музыкального клипа. Видео десятилетней давности «Video Games» запечатлело эпоху селфи точнее любых живописных полотен своего времени, а новейший шедевр «Blue Banisters» исполнен с еще большей отточенностью стиля и буйством красок (даром что объективно изображение практически сепия).

Лана верхом на тракторе поднимает палец вверх; в компании подруг отвлекается от покраски заглавных заборчиков на измазывание голубой краской пяток друг друга. Во время катания на качелях над девушками нависают грозовые тучи; во время готовки торта обнаруживается вселенская печаль во взгляде. Как и на всех великих (авто)портретах в истории, здесь сюжетная идиллия сочетается с намеком о катастрофе, а блаженная простота — с неразрешимой тайной.

Выдающиеся артисты не только создают неслыханные музыкальные ландшафты, но и дополняют их визуальным рядом в немыслимой доселе авторской эстетике. Marjorie -W.C. Sinclair не просто читает безумный рэп с не имеющим аналогов флоу под не имеющие аналогов биты, но и обладает совершенно уникальным чувством стиля, демонстрируемом в экранизациях собственных песен.

В клипе «Daikirai» Марджори предстает зрителю верхом на спине подруги, с аниме-прической на голове и костюмом с элементами стимпанка. Артист пляшет с резиновой рыбой и мачете в руках и катается на офисном стуле в заброшенном ангаре, пока спинку толкает та самая подруга. Уникальное чувство стиля распространяется не только на внешний образ и свэг, но и на сам киноязык. Видео замедляется и ускоряется без всякой видимой логики, режиссерские решения трудно отличить от лагов компьютера, но, наверное, иначе и не может быть в искусстве будущего.

Марджори предоставляет зрителям и слушателям полностью законченную эстетическую вселенную, пускай и описать ее четкие правила и границы пока что не представляется возможным. Чтобы перенести в собственный мир максимально широкую аудиторию, именно это и требуется. Охотно верится, что Марджори в андеграунде не задержится.

Высокая миссия искусства музыкального клипа — это расширение возможностей киноязыка. Ведь именно здесь, а также в экспериментальном кино и видеоарте рождаются фразы и жесты, которые большое кино будет использовать чуть погодя.

Клип «Sink In», поставленный Лиа Уокер для певицы Tirzah, — коллекция именно таких новаторских фраз и жестов. Это страстный танец, залитый фантастическим светом, оставляющим от влюбленных только тени и засвеченные силуэты. Это портрет-коллаж, где друг на друга накладываются смазанные крупные планы и лишенные шума цифровые съемки высокой четкости. Это наезды и пролеты камеры, настолько же лишенные логики, насколько лишены логики схождения и расхождения партнеров в танце.

Практический смысл технических решений в этой работе ускользает от наблюдателя, зато их поэтический смысл моментально понятен всякому, кто хоть раз был влюблен. И нет большего счастья, чем увидеть старую, как мир, романтическую историю, рассказанную на небывалом языке.

Лучшая в мире поп-музыка старается во всем подражать природным красотам. Отличный клип на песню-ремикс выдающей отечественной постпоп-группы «Тальник» эту идею о сходстве поп-музыки и ландшафтного дизайна воплощает визуально доходчиво.

Во время инструментального вступления камера следует за стволом поваленного дерева. Артист читает неловко рифмованные рэп-строчки на фоне переливающихся друг в друга видов леса; под бит струя воды падает на квадратный камень, а по мху ползет гусеница. Заканчивается все великим техноприродным образом: вросшая в землю аудиоколонка дрожит под песню, заставляя прыгать в такт сухие березовые листья и сосновые иголки. Музыка становится природой, а природа — музыкой.

Магия кино состоит в том, чтобы переместить зрителя в миры, в которых он бы хотел оказаться сильнее, чем в своем собственном окружении. Если руководствоваться таким определением, то в этом году не было кино более магического, чем архивный клип «Lil Kennedy» покойного эмо-рэпера Лил Пипа.

Скромное выступление будущей иконы поколения в тесном клубе — это возвращение в тот дом, который мы никогда не знали. Юные лица немногочисленных зрителей, по-свойски обнимающих икону, — это лица наших давно потерянных братьев. Хоровое исполнение строчек о «медленной, бессмысленной смерти рядового наркоши» под анимешный клавишный семпл — это коллективное отпевание нашей общей молодости.

Да, это все контекст, а не эстетика. Но кому нужна эстетика, когда одного контекста достаточно, чтобы перенести зрителя в столь восхитительное место? Всего лишь фантомная ностальгия, говорите? Промокните слезы платочком и убедитесь, что они совершенно реальны.

На своем самом личном альбоме «Donda» Канье Уэст поднял грандиозные темы: вера, верность, вечность. Невероятно, но фотограф и клипмейкер Ник Найт смог дополнить величественную музыку визуальными образами соответствующего масштаба.

Клип на молитвенный соул «24» начинается с того, что Канье взмывает над стадионом, где собрались его поклонники, тянущие руки вверх. Под госпел-хор миниатюрная фигурка Уэста пролетает мимо целой планеты в виде улыбающегося лица его покойной матери (той самой Донды Уэст) — один этот образ стоит тысячи прославленных фильмов о благоговении перед материнской фигурой. Проносясь мимо живописных, как с фрески, облаков, Канье сжимается в позу младенца — кто еще из современных поп-артистов способен на такую публичную ранимость? Заканчивается полет-восхождение тем, что невероятно величественные виды оказываются всего лишь плоской цифровой фальшивкой.

Большим артистом Канье делает то обстоятельство, что даже в период религиозного просветления его творчество все еще полно сомнений, страха и плохо скрываемого отчаяния. Он поет слова «Все мы будем в порядке», сжимая солнце в ладонях, только чтобы в следующем кадре раствориться на фоне бесконечной коричневой пустоши. В отличие от проповедника, художник Канье ни на чем не настаивает, а предлагает зрителям сделать собственные выводы о будущем, которое их ждет. В свою очередь, он лишь может подарить тонкую нить надежды.