Геннди Тартаковский: «Монстрам и людям пора научиться жить вместе»

Этот материал впервые был опубликован в октябрьском номере журнала «Афиша»

• «Монстры на каникулах-2» (новый мультфильм Тартаковского. Выходит в российский прокат 22 октября. — Прим. ред.) рассказывают о том, как важно научиться принимать перемены. Почему это важно для вас?
• Понимаете, вот я отец, как и мои соавторы — Роберт Шмигель и Адам Сэндлер, а родители всегда хотят, чтобы лучшее в нас передавалось детям по наследству. Но дети вырастают, и нужно учиться принимать их такими, какие они есть. Это довольно сложно, потому что столько надежд и ожиданий было. Кроме того, я, вероятно, и свою историю там рассказываю. Я же иммигрант, переехал из России в Америку в 1977 году, еще совсем ребенком. И все, чего я хотел, — это ассимилироваться, стать своим. Но все во­круг понимают, что ты чужак: ты выглядишь, говоришь и даже пахнешь по-другому.
• Вампиры и оборотни вообще часто являются метафорой «иных» — чужестранцев или людей другой сексуальной ориентации. В «Монстрах», как мне показалось, есть такой социальный посыл — что недостаточно просто позволять иным быть рядом, нужно действительно их принимать.
• Ну да, в первой части монстры с людьми научились друг друга не бояться, а теперь им нужно учиться вместе жить. Хотя это, конечно, просто веселый семейный мультфильм, так что мы не старались особо углубляться в социальные темы. Но взрослые точно уловят наш посыл, особенно в моментах, где появляется смешанная пара человек и монстр: пусть все и в шуточном виде, но темы довольно важные затрагиваются.
• Как понять, понравится ли детям та или иная шутка?
• А никак! Я довольно долго делаю мультфильмы для детей, и главное, что я понял, — предсказать, будет ли им смешно, вообще невозможно. Лучше делать честно — так, как нравится тебе. И если тебе правда смешно, то, вероятно, и детям будет смешно. К тому же я себя глубоко внутри еще ребенком ощущаю, так что могу себе довериться. Еще можно, конечно, весь фильм напичкать шутками про какашки и пуканье, дети будут хохотать, но мы легких путей не ищем. К тому же пускай какие-то смыслы до детей не дойдут, но это компенсируется анимацией — она очень эмоциональная и пружинистая; детям нравится такая энергетика. А потом на тест-показах еще и оказывается, что дети смеются тогда, когда ты этого совсем не ожидаешь. Мы их все-таки недооцениваем.
• Вы, когда начинали карьеру на телевидении, выкинули А из своего имени. Это для простоты было сделано?
• Именно. «Геннадий» звучит на английском очень… мм… этнически. Да и произносить сложно, если сравнивать с именами вроде Джон или Фрэнк. Поэтому я стал говорить всем Геннди. Из других вариантов оставался Грег, но я не могу себя представить Грегом, это уже и не я будто.

• А с Тарковским не путали?
• Ха-ха, нет, ни разу.
• Ваши корни как-то проглядывают в работе?
• Разумеется. Правда, в случае с «Монстрами» получилось наоборот: продюсеры предложили назвать одну из ведьм Бабой-ягой, но я был против — у нее же ни метлы нет, ни избушки на курьих ножках… Что это за Баба-яга такая? Вот так я свои корни и отстоял.

• Вы собираетесь возвращаться на телевидение или будете только кино заниматься?
• Я хотел бы вернуться. На телевидении больше творчества, а в кино — больше политики. Продать фильм в Голливуде — это целая эпопея: каждый шаг, каждое сюжетное решение нужно защищать в нескольких продюсерских инстанциях. Вот мы хотели сделать полнометражную версию «Самурая Джека», но ни одна студия не захотела рисковать. Для Голливуда это слишком мелкая франшиза — не «Трансформеры» и не «Черепашки-ниндзя», за которыми стоит миллиардный бизнес на игрушках. Хотя с «Самураем Джеком» почти все сложилось, когда с нами согласился работать Джей Джей Абрамс. Но потом на него упали «Стартреки», он уже не мог сотрудничать с нами, а студия не захотела снимать без него. На телевидении ты гораздо свободнее. Вы же видите, что все самые смелые и креативные проекты сейчас выходят на HBO и прочих кабельных каналах. Так что я точно еще вернусь.

• К слову о Джей Джее Абрамсе — он же сейчас «Звездные войны» снимает, а вы сами десять лет назад работали над этой вселенной — были создателем мультсериала «Звездные войны: Войны клонов». Как вы к новому перезапуску относитесь?
• С воодушевлением — Джей Джей блестящий режиссер, он все сделает как надо.
• А как вы сами в «Звездные войны» оказались вовлечены?
• Там забавно получилось. У Джорджа Лукаса был контракт с производителем игрушек Hasbro. Игрушки продавались очень плохо, а до следующего фильма нужно было ждать еще три года. Поэтому Hasbro начали давить на Лукаса, чтобы он разрешил делать минутные анимационные мини-ролики, он дал добро, и с этой идеей они пришли ко мне. Спрашивают: «Хочешь «Звездные войны» снимать?» Я, конечно же: «Да!» Но потом они мне сказали, что это минутные ролики, то есть реклама, по сути. А я рекламу не хотел снимать и предложил ролики сделать по пять минут, чтобы можно было хоть какую-то историю рассказать. Они возвращаются к Лукасу и объясняют: вот, есть создатель «Самурая Джека», он готов снимать, но ему нужно больше времени. А Лукас тут же отвечает: «О, мне нравится «Джек», пусть делает!» Это было для всех очень неожиданно. Дальше от нас требовалось за две недели придумать концепцию этих роликов. При этом нам дали длиннющий лист правил, которые нужно было соблюдать, — нельзя, скажем, было развивать персонажей. Тогда мы и решили, что будем просто показывать отрывки больших сражений, которые в этой вселенной происходили. Лукас был занят съемками «Мести ситхов» и на все наши предложения просто говорил: «Окей, это нормально, делайте». А потом сериал оказался успешным и понравился сыну Лукаса. Джордж позвал нас на ланч и сказал: «Во втором сезоне можете двигать сюжет, можете представить персонажей из грядущего фильма, можете рассказать, как Анакин стал джедаем. У вас будет по 5–12 минут на серию». Вот тогда все стало серьезно.
• Но при этом весь канон «Звездных войн» был уже написан и у вас не было никакой возможности на него влиять?
• Да и не было такой цели — мне хватало ощущать себя послом Джорджа Лукаса в мире анимации. Потом сериал становился популярнее и постепенно получал больше свободы. Но я хотел сделать полнометражный мультфильм, а Лукас, наоборот, хотел продолжать делать сериал, поэтому я с проекта ушел. И тогда уже для новой версии «Войн клонов» (вышла в 2008 году, спустя пять лет после первой. — Прим. ред.) они все перепридумали. Перечеркнули все, что было в нашей версии.
• То есть именно новая стала каноном, а ваша вообще не считается? Обидно.
• Ну это смотря с кем вы говорите и во что сами верите! Помните, в трейлере новых «Звездных войн» есть кадр в самом начале с полуразрушенным кораблем — «Дестройером»? Он же буквально напрямую из нашего мультфильма. Джей Джей любит «Войны клонов», сделал нам такой реверанс.

• Очень мило с его стороны. Если продолжать говорить о больших франшизах — не так давно вас назначили перезапускать мультфильм про Попая, но потом вы покинули проект. Что не так пошло?
• Мы придумали свою версию, показали студии (Sony Pictures Animation. — Прим. ред.), но они решили идти другим путем. Я не был готов бороться за Попая до конца, поэтому мы просто тихо разошлись.
• А в чем были разногласия?
• Мне после «Монстров» за­хотелось еще больше буффонады — кривляний, резких движений, сюрреалистичных сценок, драк — и «Попай» казался идеальным кандидатом. Но студия собиралась совсем другого персонажа придумать, сделать Попая менее… попаистым. А я не могу его другим представить.
• Насколько вам сложно идти на компромиссы, работая над фильмом с большой студией?
• Не то чтобы прямо сложно, я все-таки понимаю, что это бизнес, большие деньги замешаны, люди не хотят рисковать. Но, с другой стороны, мое имя стоит в титрах, поэтому иногда я все-таки протестую. Пару раз даже пытался уйти с проекта. Если меня никто не слушал, то так и говорил: «Вероятно, вам нужен другой режиссер». Работало.
• И против чего вы так протестовали?
• Например, в одном из первых вариантов сценария «Монстров» драма строилась вокруг попыток большой сети выкупить отель у Дракулы. Не самая плохая идея, но что такое сделки с недвижимостью? Это часы скучных переговоров о кусочках земли, где нет никакого действия. Я долго убеждал студию, что из этого не получится хорошего мультфильма, но они все равно попросили меня сделать раскадровку. Она заняла у меня четыре месяца — четыре месяца, потраченных на идею, в которую я не верил изначально. В итоге все увидели, что это действительно не работает.
• У вас есть кумиры в анимации, на которых вы равняетесь?
• Есть. Почти все оригинальные аниматоры Warner Brothers — Чак Джонс, Боб Клэмпетт и другие. Хаяо Миядзаки, конечно же. Ну и ранний Уолт Дисней.
• А советские мультфильмы ­смотрели в детстве? Они как-то по­влияли на вас?
• Нет, когда я жил в СССР, я ­видел только «Ну, погоди!». Что-то интересное из России я ­открыл уже потом, когда переехал. Мне понравился «Шерлок Холмс» Александра Бубнова и несколько других, совсем незави­симых мультфильмов. Но влияния никакого на меня советская анимация не оказала.