Что будет с российской электроникой после кризиса

На вопрос «Зачем люди ходят на вечеринки?» всегда обычно получаешь что-то вроде «Послушать музыку, встретиться с друзьями и потанцевать», — у каждого свое. Но, по сути, действительно послушать музыку в клубы ходит сотня человек (если говорить о Москве) — и это или энтузиасты-любители, или люди, чья профессиональная деятельность связана с музыкальной индустрией (артисты, промоутеры и журналисты). Вся остальная клубная публика — тусовщики, которые идут пообщаться или отлететь. Эти желания тоже вполне естественны и не безобразны, но, если уж мы говорим о музыке, то можно смело делать вывод: она сейчас никому не нужна. Почему так произошло? Во-первых, рынок переполнен, у людей уже нет времени и сил разбираться в атакующем их информационном потоке, они или слушают то, что слушали и десять лет назад, или находят себе что-то новенькое и модное и прокручивают всего пару треков на репите, потому что ассоциативно связывают их с тем или иным значимым для них событием.

Организаторы пытаются увлечь потребителя внешними эффектами — будь то украшение, или сложное устройство площадки, или тематика вечеринки, что, в общем, является естественным продолжением любой коммерческой схемы. Ясно одно: очень малое количество московских клубных завсегдатаев будет сидеть дома и внимательно слушать на хорошей аппаратуре музыкантов, на которых они так упорно просят их вписать. Из-за этой тенденции клубная музыка перестает быть вещью в себе, а становится дополнением к образу ночного гуляки. Мысль, конечно, печальная, но еще печальнее ее следствие — снижение уровня музыкальной производительности. Хочу сразу сделать акцент на том, что мы сейчас говорим о российской сцене, а не о европейской или американской — там музыкальная история начиналась совсем иначе и развивается тоже по совершенно иному пути. В России же музыканты, понимая, что их не перестают звать на большие мероприятия, попадают в эмоциональную ловушку: они видят, что люди приходят на них посмотреть, и считают это залогом успеха их творчества. Так же и журналисты, которые не видят иного варианта, начинают хвалить тех, кто сделал хотя бы малюсенький шаг к саморазвитию (что правильно), но музыкант обычно застревает на этой ступени, потому что, похвалив раз, уже не останавливаются (из-за отсутствия других, лучших вариантов), и исполнитель остается под мнимым впечатлением от собственной творческой компетентности. В этой истории нет ни правых ни виноватых — есть только вывод, что, жалея дебютантов, давая им второй шанс, все мы, взявшись за руки, падаем в темноту музыкального непрофессионализма.

Мягко говорить о недостатках, которые журналисты или промоутеры видят в музыке артистов, в России не приучены; ведь все мы варимся в одном котле и делаем одно дело — зачем портить настроение ближнему своему. Вроде бы все мы друзья, да — говоря о недостатках в творчестве, ты, разумеется, задеваешь человека за живое. На новогоднем концерте «Волны» на «Стрелке» мы с моим другом слушали выступление проекта Кати Шилоносовой, NV, друг (у которого, в общем-то, хороший музыкальный вкус) сказал, что это полное говно и что у него ощущение, будто «эта девочка выступает на школьном концерте где-то в американской глубинке». Я стала объяснять, что для дебютантки, да еще и в России, — это очень хорошо и что не надо сравнивать ее с Америкой, и рассказала несколько бытовых историй, в которых Kate NV была не музыкантом, а просто человеком, Катей Шилоносовой, со своими радостями и разочарованиями. На это друг сказал: «Ой, не надо, ты меня начинаешь накручивать, и теперь я к ней проникся и не могу реально оценивать ее музыку». Понятное дело, что мой друг не музыкальный журналист и не промоутер и это не его профессия — оценивать творчество артистов, но он выразил очень простую вещь, от которой страдают очень многие музыкальные деятели: они начинают смешивать личное отношение и профессионализм, и несмотря на то, что все от этого отнекиваются, это очень сильно распространено. Но очень важно держать в уме, что без конструктивной критики не будет и хорошей музыки — этой жалостью мы можем ее просто-напросто загубить. 

При этом существует уже привычное положение вещей, когда музыкант выпускает альбом, состоящий из десяти, двенадцати или даже четырнадцати треков. Сейчас, правда, альбомами музыку уже никто не слушает — все скачивают отдельные песни из интернета, а остальной контент для них остается неприятным дополнением, который все время не к месту всплывает в iTunes. «Зачем тогда выпускать большой альбом, если на нем куча тухлятины?» — спросите вы. Ответ очень прост: российские музыканты, к сожалению, еще не готовы дать много качественного контента. В России музыкальная сцена совсем не развита и находится только в самом зачатке, но если раньше мы довольствовались малым, то сейчас мы начинаем уже сравнивать. Проблема в том, что пока этого делать просто нельзя — это будет как спор о «Войне и мире» студента и первоклассника: несмотря на то, что и тот и другой прочитал книгу, выводы каждый сделает разные; просто исходя из жизненного и профессионального опыта, довольно очевидно, что у студента его будет больше, у первоклассника — меньше. Если посмотреть на российские электронные релизы 2014 года, то мы увидим первоклашку, который делает первые шаги, но сразу начинаем вешать на него задания по квантовой физике. Именно поэтому и создается ощущение, что музыки вроде бы производится много, но она вся или очень пресная, или попросту плохая. И когда мы находим пару стоящих треков, то сразу хватаем их, как собака кость, и начинаем превозносить — хотя в темных глубинах своей души понимаем, что не получаем от этой музыки такой же эмоциональной отдачи, которая была, например, от любимой музыки в школьные годы.

2014 год стал ярким подтверждением того, что российскому клубному обывателю музыка не так уж и нужна. До того как наступил экономический кризис, вся Москва выбивала вписки на ту или иную вечеринку с конфетти и коктейлями на спонсорской водке; теперь же, когда все инвесторы и спонсоры упаковали чемоданчики, народ походил-походил в клуб «Дич» да и перестал: там, знаете ли, как-то грязно, и очередь у туалета, да и звук что-то не очень. А что за музыкант играл на вечеринках с «Белугой», уже никто не помнит, объясняя это бесплатным алкоголем, хотя причина тут проста: люди шли на халяву и на толпу. Сейчас не привыкшие к андеграунду тусовщики начнут отваливаться пачками, так как платить за вход они точно не будут, а интерьер пыльных подвалов им неприятен. Вот тут-то и вылезут из нор настоящие музыкальные энтузиасты, покрытые мхом и плесенью, которых бренд-менеджеры спонсорских мероприятий не очень-то жаловали. Они будут делать вечеринки для себя и для таких же «мшистых», будут развивать российскую сцену (так как из-за границы музыканта уже и не привезешь). Так что есть шанс, что российская музыка выйдет на уровень повыше. Но дело в том, что она все равно не сможет достигнуть такого же размаха, как европейская, — по крайней мере, в такие короткие сроки. Клубная культура, та самая, которую мы знаем по Берлину и Лондону, в России тоже заржавеет, так как будет строиться только на промоутерах и музыкантах-энтузиастах и будет очень далека от какой-либо коммерческой основы. От прежнего мира останется, может быть, только парочка наркоманов, которые по несколько суток пропадали в «Арме», да и то уже пойдут не по элиточке, а так, принимать, что бог пошлет, — от чего в один прекрасный день загнутся посередине танцпола.

Неоспоримый плюс этой перестановки состоит в том, что российские музыканты (и тут речь идет уже не только о клубной культуре) начнут расти в естественной среде. Они перестанут оглядываться на своих западных коллег, а станут (наконец-то) общаться друг с другом и того и гляди образуют ту самую национальную самобытность в музыке, которую с таким трудом сейчас стараются найти. Но есть опасность, о которой упоминалось ранее, — страх обидеть; тусовочка настолько мала, что никто честно не выражает своего мнения по поводу творчества коллег. Все же вроде друзья — как тут ругать музыку человека, который старается, что-то делает, правда? Но это единственный выход, иначе музыка встанет в тупик и не будет никак развиваться. Если мы не научимся обсуждать музыку, не сможем выявлять не только ее плюсы, но и минусы, то этим самым мы ее попросту задушим — и тогда уже не поможет никакая естественная среда.