Keta, Гуф, Бабангида, «П.Т.В.П.», Алексей Айги, InWhite и другие новые русские альбомы
Специальный выпуск регулярной рубрики: полтора десятка свежевышедших российских записей, на которые имеет смысл обратить внимание, — от нового альбома Ильи Лагутенко до петрозаводской андеграундной электроники, от самого популярного рэпера в стране до самого отчаянного панка в государстве.
Keta «Дерзости»
Время — смешная штука. Даже странно думать, что проект «Горностай» прозвучал всего-то год назад. За последние 12 месяцев Илью Лагутенко, с одной стороны, почти не было видно, — с другой, на него стали смотреть косо. И если не знать, что большая часть песен Keta, его совместного с латышским электронщиком Андреем Антонцом проекта, существовала на болванке еще в
Гуф «Сам И»
«Алеша начал куплет в «Япоше», закончил в «Оки-Доки». Стейк из семги, рис, сок апельсиновый, витаминный салатик и чайник чая с жасмином», — так описывает свое обычное меню и свою захватывающую жизнь едва ли не самый популярный русский рэпер Алексей Долматов. За подобные строчки — равно как и за следующий за ними глубокомысленный припев «сегодня завтра будет вчера, а еще вчера сегодня было завтра» — над Гуфом можно смеяться, Гуфа можно ненавидеть (см. ниже), но нельзя не признать: своему слушателю он соответствует почти идеально. «Сам И», названный в честь сына музыканта, представляет собой подробный отчет о буднях Гуфа, которые никак не назовешь захватывающими: семья, друзья, сын, твиттер, машина, рэп, нехитрая житейская философия, нелегкие отношения с легкими наркотиками (последнего, как водится, больше всего) — вот, в общем-то, и все. Эта запись похожа на разговор с неинтересным человеком, после которого понимаешь что-то существенное про людей вообще: Гуф читает без всякой бравады и ажитации, спокойно, дельно, буднично — и музыка тут тоже соответствующая, гулкая, размеренная, ровная во всех отношениях. С внешним миром лирический герой этих песен вступает исключительно в потребительские отношения (ну там — салатик, стейк и все прочее), в остальном «Сам И» представляет картину абсолютно герметичного бытия, которое, по всей видимости, вполне релевантно всем тем сотням тысяч, если не миллионам людей, включающим Гуфа в машине по дороге в офис, и которое, в сущности, было исчерпывающе описано довольно давно в совсем другой песне — вот так и живем, так и будем жить, пока не умрем, и если мы живем вот так, значит, так надо. А.Г.
Алексей Айги и Дитмар Боннен «Anonymous»
Русский скрипач и композитор Алексей Айги и немецкий пианист Дитмар Боннен сотрудничают крепко и давно: они дают совместные концерты в России и Германии, а за прошлое десятилетие записали несколько совместных альбомов — например переигрывая в авангардном ключе Джими Хендрикса. На «Anonymous» Айги с Бонненом играют произведения анонимных композиторов; с максимально широким географическим и временным охватом — от Турции до России, от X до XX века. Больше всего, конечно, из середины — средневековой Европы, когда авторство еще имело мало значения, но музыка уже вовсю писалась. Методы тут очень разные — от превращения средневековой музыки в джаз до близкого к тексту исполнения барокко. Скрипка, фортепиано, орган, контрабас и диковинная перкуссия — в ход идет все: «Anonymous» держится не на концепции, но на простейшей радости игры. Тем не менее это все равно определенное заявление, соответствующее времени. В XXI веке авторство постепенно начинает значить все меньше — не так, как в Средние века, но похожим образом. Все знакомы с феноменом переименования музыки во «Вконтакте», когда песни одних музыкантов присваиваются другим; а уж про повальную анонимность и говорить не приходится. Потеря имени — это тенденция, но ее логичным следствием становится то, что внимание акцентируется только и исключительно на музыке, и Айги с Бонненом предлагают это отпраздновать. Г.П.
«So treiben wir den Winter aus»
Бабангида «Макаревич»
Еще один аноним: главный хулитель русского рэпа, человек в маске, вытирающий ноги (а то и не только ноги) о политкорректность и более успешных коллег по жанру, продолжает всеми возможными лингвистическими и музыкальными средствами разжигать ненависть. Выдающиеся — даже на общем фоне, который в последнее время сильно поднялся — биты, вырезанные из старой эстрады, советских мультфильмов и джаза; диалоги Бабангида со своим запитченным альтер эго; семплы из Сталина и Гуфа, ну и так далее — строго говоря, ничего сверхнового про себя самого Бабангида тут не сообщает, и куда интереснее не сам альбом (крепкий, резкий и жесткий, ничего не скажешь), а тот широкий резонанс, который поимела эта запись, в значительной степени посвященная обругиванию оппонентов и рассказам об употреблении веществ. «Макаревич» (название-то какое, любо-дорого) — это нарочитый, зашкаливающий манифест всего неприемлемого: гомофобия и антисемитизм тут цветут пышным цветом, оскорбления скачут наперегонки, как на ипподроме, про мат и говорить нечего; при всем при том в отношении пафоса альбом недалеко ушел от ходовой поговорки про пидо…сов и Д’Артаньяна — здесь немало строчек про то, что рэп должен быть незаконным, бедным и никому не нужным. Бабангида интересен, конечно, как проводник в мир чужого злого слова (от прослушивания «Макаревича» иногда возникает то же чувство, как когда попадаешь в какие-нибудь суперпопулярные сообщества «Вконтакте» — и долго и мучительно пытаешься понять, о чем тут вообще речь); Бабангида важен тем, что понимает музыку как раздражитель — и чтобы добиться необходимого эффекта, нарушает все мыслимые табу; но важно и кое-что еще. Инфернальное обаяние Бабангиды, которое заставляет обращать на него внимание людей, мягко говоря, не разделяющих высказанные в записи постулаты (не факт, впрочем, что их разделяет сам автор), объясняется, кажется, тем, что не было в этом году другой записи, в которой так густо и талантливо была бы сконцентрирована тотальная ненависть — главная общественная эмоция последних месяцев. Никого не жалко, никого, и себя не жалко в первую очередь. А.Г.
«Сталин-фанк»
«Алоэ вера» «Стыд»
«Вы приходите в меня, как в квартиру съемную». «Мне жизнь правила поведала: если я не помню, значит, не было». «Я знала, что я Бастилия, а значит, я должна пасть». Сложносочиненные и сложноподчиненные предложения, точки с запятой в которых расставляют бас и барабаны. Витые разговорные мелодии, завязанные на подвижном синтаксисе. Отточенный и резкий гитарный звук. Обращение к мужчинам преимущественно на вы. Много алкоголя. Еще больше секса — о котором сказано и спето откровенно, но полунамеками, через внешние приметы, предметы, запахи, жесты. Все это чертовски что-то напоминает; а если добавить, что у микрофона — девушка, а группа — из Екатеринбурга, то дьявольский эффект даже усиливается: да, «Алоэ вера» ужасно похожи на «Обе две», и тот факт, что на басу в двух группах играет один и тот же человек, только усиливает сходство. Это, конечно, не обязательно недостаток — и понятно, что у Веры Мусаелян свой характер и свой язык; и здесь есть песни, мелодии и строчки, которые могут врезаться в память надолго; и все равно: главное ощущение от альбома — уж слишком похоже (а хитов масштаба «Милого» или «Моряков», чтобы это впечатление перешибить, тут все-таки нет). Впрочем, возможно, что это тренд — типа новый женский рок из Екатеринбурга. И тогда даже интереснее. Но двоих для тренда все-таки не хватит — даже для того, чтобы выпить, обычно нужен третий. А.Г.
Клип, ярко иллюстрирующий житейские ситуации, о которой идет речь в альбоме «Стыд»
«Последние танки в Париже» «Ультиматум»
После монументального и даже непривычно фирменного (но тем не менее блестящего) «Порядка вещей» питерский бунтарь Леха Никонов возвращается к корням, назад в подвалы. «Ультиматум», если не ошибаюсь, изначально выпущен на кассете; хронометраж — всего-то полчаса с небольшим; основная масса песен укладывается в две с половиной минуты; ну и музыка — скоротечный оголтелый восклицательный панк-хардкор, лишь местами чуть утяжеленный дополнительным весом, где каждая строчка — лозунг. Под раздачу попадают все: Кремль, депутаты, менты, любовь, времена года, жалкие людишки, да и просто все мироздание в целом. И надо сказать, что Никонов умеет подать весь этот нехитрый материал максимально ярко, жестко и одновременно поэтично; лучшие песни здесь — как резкий хук справа, который потом хочется пересмотреть в замедленном повторе. В общем, перефразируя известный источник, — когда вас окончательно за…бет все происходящее внутри и вокруг, поставьте эту кассету. А.Г.
«Жизнь за царя»
Love Cult «Fingers Crossed»
Love Cult — это жители Петрозаводска Аня Куц и Иван Афанасьев, важнейшие люди современного русского андеграунда (в этом слове все меньше смысла, но к Куц и Афанасьеву оно точно применимо). Дело даже не столько в их собственной музыке, сколько в культуртрегерской миссии — они держат Full of Nothing, самый активный и обширный русский кассетный лейбл. Кроме того, они иногда привозят в Москву и Петрозаводск западных музыкантов, устраивают с местными концерты-хеппенинги и помогают им выпускаться за границей. В общем, существуй в России журнал The Wire — Love Cult непременно были бы его героями. В принципе, при таком раскладе Love Cult совершенно не обязательно выпускать пластинки — но они у них выходят хорошо. «Fingers Crossed» — это дебютный альбом дуэта, что важно, вышедший на виниле на английском лейбле Public Information. На нем звучит музыка, практически превратившаяся в символ самой себя, — темный, шершавый эмбиент, штрихами обозначенный дроун, собранный из шороха, женского голоса и небольшого количества инструментов. Музыка неоригинальная, но абсолютно цельная и самодостаточная. Г.П.
«Унесенные ветки» «340»
Инструментарий: рояль, контрабас, ударные, реже — труба и саксофон. Слова появляются нечасто, но когда возникают, плетут уместные поэтизмы, сводят миф про крысолова с современным урбанистическим мироощущением, поминают Анаис Нин. Изначальная прописка — Пенза. Вообще, у группы «Унесенные ветки», о которой вы, скорее всего, никогда не слышали, довольно драматичная судьба, которая подробно изложена здесь, и раньше она звучала иначе — с балалайками и скрипками, такая интеллигентная версия разгульного фолка. Теперь же все иначе — «Унесенные ветки» играют изящный, умный и сложный авант-поп, базируясь на традиционном формате джазового фортепианного трио, и играют замечательно: тонко, осмысленно, самозабвенно и иронично. В качестве аналогии тут, пожалуй, можно вспомнить «Вежливый отказ» периода «Этнических опытов» или «Косы на камень»; манеры вокалиста иногда сильно напоминают Романа Суслова — но, во-первых, «340» совершенно не сводится к подражанию, а во-вторых, ничего зазорного тут нет: чего-чего, а избытка музыкантов, работающих в русле «Вежливого отказа», никак не наблюдается. Короче говоря — замечательная запись и страшно недооцененная группа. Симптоматично и прискорбно, что, кажется, самой известной композицией «Веток» является имевшая определенный резонанс на YouTube кавер-версия на «Владимирский централ». Хорошо бы это как-то исправить. А.Г.
«Романс для крысолова и хора»
InWhite «Невэрлэнд»
Идеология музыкальной редакции «Афиши» обычно имплицированно подразумевает, что когда группа поет на русском — это заведомо лучше, чем когда она поет на английском. Увы, в данном случае мы имеем обратный пример. InWhite, московский дуэт певицы Юлии Крюковой и востребованного клавишника Дмитрия Емельянова, давно уже превратившийся в полноценную группу, несколько лет назад начинали с крепкого и меткого англоязычного инди-попа — немного инфантильного, слегка сексуального и в целом очень обаятельного. Когда они решили перейти на родной язык, казалось, что от этого станет только лучше — но «Невэрлэнд», первый, кажется, полнокровный альбом InWhite, это предположение опровергает. Дело тут, впрочем, не в словах, но в общем устройстве дел: InWhite как-то резко поскучнели и превратились в группу, подходящую для радиоформата и, таким образом, неотличимую от десятков других безымянных ансамблей, которые иногда можно услышать в такси и тут же забыть. «Невэрлэнд» — это десяток романтических песен про любовь в разных ее ипостасях под гитару и клавишные; песен ладных, складных, старательно драматичных и, в общем, одинаково невзрачных. В чем проблема? Отчасти в текстах, которые местами напоминают подростковые статусы во «Вконтакте»; отчасти в полированном звуке; отчасти в том, что жанр, за который берутся InWhite, сам по себе настолько разработан и клиширован, что по факту требует какого-то жесткого, дерзкого хода — а тут его нет. Программному директору или режиссеру какой-нибудь рядовой русской мелодрамы, для титров которой идеально подходит почти каждый номер на альбоме, тут почти не к чему придраться; слушателю — почти не за что зацепиться. А.Г.
концертная презентация альбома состоится сегодня, 12 декабря, в клубе «16 тонн»
«Меланхолия»
Monokle «Saints»
Официальный сайт немецкого лейбла Ki, на котором вышла эта пластинка, аттестует
Valotihkuu «Hyperstatic Rainbows»
Череповецкий музыкант Денис Давыдов записывается под именами Valotihkuu и Eternity Vision; во втором проекте он делает гедонистическую ритмичную электронику, какую любит лейбл Ritmo Sportivo, под первым псевдонимом Давыдов записал одну из лучших русских электронных пластинок прошлого года, гипнагогический коллаж «Flutter», полный коротких и мечтательных мелодий. «Flutter» был настолько цельным, вакуумным альбомом, что не очень понятно было, куда Valotihkuu можно двинуться дальше, — но Давыдов нашел выход и развернулся на сто восемьдесят градусов. «Hyperstatic Rainbows» — пластинка совсем другого толка. Медленные, бесформенные композиции. Пение птичек, шум морских волн, ветер; практически полевые записи. Это не значит, что нет инструментов — тут много синтезатора и электронных звуков, — но ощущения от музыки абсолютно природные, она прямо-таки атмосферная — в том смысле, что пространство легко и незаметно заполняется этими звуками, они становятся частью окружающей среды. Примерно этого, кажется, добивается музыка нью-эйдж — а у Valotihkuu получилось выполнить эту задачу легко и естественно. Г.П.
«Айва» «Давай еще немного погуляем»
Существует в Белоруссии группа Hum Flying Bulletproof Noodle — вполне милый, в общем-то, ансамбль, другого слова и не подберешь: играет негромкую душевную фолктронику в духе середины
«Где проходят наши дни»
FPRF «FPRF»
Новая музыкальная карта России продолжает шириться — теперь вот на ней появляется еще и Новосибирск. Впрочем, вру, конечно: именно из Новосибирска ведь в свое время вышла гиперактивная группа Punk TV, с которой участники FPRF, разумеется, дружат и на которую они в общем похожи. Может, и правда местные холодные ветра надувают в голову именно такую музыку — раскидистый электронный шугейз с размытыми голосами, возвышенно поющими что-то неразличимое на английском; хрустальные облачные песни-мечты и песни-пейзажи. FPRF никак не откажешь в рачительности — сделано все предельно красиво и точно; альбом, к слову, выходит сразу на виниле, что тоже нельзя не приветствовать. Другой вопрос, что относительно FPRF может возникнуть ровно то же недоумение, что зачастую возникает в случае Punk TV: у этой музыки есть стиль, есть звук, есть качество, есть набор отменно отработанных тегов, но как-то совсем не просматривается собственной идентичности. А.Г.
«First»
Монти Механик «Мелодии»
«Монти Механик» — это проект челябинских музыкантов Георгия Мишнева и Ивана Лужкова (он же Никита Прокопьев); а может, только первого — Лужков тут выступает в первую очередь в качестве продюсера, потому неясно, насколько справедливо его причислять к группе. Лужков и Мишнев тем не менее имеют опыт совместного музицирования: например, они вместе играли на первом московском концерте Никиты Прокопьева. «Мелодии» — это альбом песен Мишнева; как и у Прокопьева — это по корням своим русские песни под гитару, хоть и с непростыми аранжировками. Тут и там слышатся нотки русского рока: немного «Аквариума», немного «Сплина», даже мужской вариант Земфиры. Продюсерская рука Лужкова тоже чувствуется: странные аранжировки, размытый голос, виртуальные инструменты. В том, что Лужков тренирует свой звук на другом человеке, есть что-то забавное, но правильное. К сожалению, у Мишнева чуть слабее песни, чем у Никиты Прокопьева, и это заметно. Там где у Прокопьева-Лужкова глубина и печальная мудрость, у «Монти Механика» — сахарная студенческая лирика. Что не означает, что альбом плохой — это очень непротивная, убедительная, разрабатывающая важную нишу пластинка. Г.П.
«Аня»
HAARPS «Mossens & Lichens»
Название новое, но автор нам знаком — сделавший HAARPS мурманчанин Илья Архипов со своим предыдущим проектом Vagina Vangi в свое время был самым первым фигурантом рубрики «Новые русские». С тех пор прошло всего два года, и те, кто в это время за Архиповым не следили, могут в «Mossens & Lichens» и не признать почерк того же человека, который когда-то делал отменный витч-хаус. На самом деле все логично: за прошедшие месяцы Архипов успел переехать в Москву, выбросить из названия Vagina Vangi гласные, сделать живую группу — и вот теперь перезапустил себя под новым названием. Все логично, но не то чтобы очень здорово. При всей теоретической вторичности в Vagina Vangi чувствовался все-таки мрачный дух Русского Севера; что касается HAARPS — то тут, конечно, остался заторможенный ритм и синтезаторная поволока, но вектор поменялся изрядно. В «Mossens & Lichens» четко слышен голос — томно-безысходный, вздыхающий, местами манерный; и в целом эта EP представляет из себя по-своему типический и эпический дарк-поп того сорта, что обычно звучит на всяческих фестивалях поклонников группы Depeche Mode: тревожные чувства, ахи в темноте, романтический синтетический хоррор. В принципе, это очень понятная эволюция — и звучит «Mossens & Lichens» действительно куда более убедительно, продуманно, веско, чем те давние сочинения Vagina Vangi. Но почему-то это не радует. А.Г.
«Wastelands of Mine»