«С моей рожей в России работать нельзя»: басист «КиШ» о переезде в Калифорнию

Я родился и вырос в Ленинграде, там и провел большую часть своей жизни. Еще в школе, классе в седьмом, мы с ребятами сколотили музыкально-театральную группу, и с тех пор я в основном ей и занимался. Денег это никаких не приносило, поэтому мы все еще параллельно где-то работали. Я подрабатывал фрезеровщиком, столяром, печником, плотником, почтальоном, мебельщиком — освоил несколько профессий и ремесел. Постепенно наша группа набрала популярность, и мы начали получать за музыку деньги.

В общем, семнадцать лет я проиграл в группе «Король и Шут», но потом пришло время уходить. Причин было много как внутригруппового, так и личного характера, но одна из них была изящной. В 2006 году мы были на пике: не было группы в России круче нас, мы взяли все возможные награды, выступили на всех фестивалях, тираж пластинок перевалил за 30 миллионов, стало понятно: больших высот уже никогда не будет, и если и надо было уходить, то делать это нужно было именно тогда. Вот я и ушел, можно сказать, ушел красиво. И чуть позже решил заодно переехать в Калифорнию.

В США я до этого, конечно, бывал, у меня была действующая виза и гроши в кармане: двести долларов и несколько тысяч рублей. Дело происходило после моего развода, который весьма ощутимо перетряс мои финансы. Нужно было платить за образование ребенка, искать работу. С моей рожей в России это сделать было невозможно: люди узнавали на улицах, подбегали фотографироваться, брать автограф. Это все, конечно, весело, но только работодателей такой вариант обычно не устраивает. И я решил уехать в США, продал все, кроме ноутбука и бас-гитары, купил билет и собрал то немногое, что было. Мне было легко и свободно, никакие материальные ценности меня не держали.

По ощущениям это было похоже на мой уход из армии. В армии я принимал присягу СССР, хотя дело уже было в постсоветской России (они там еще год ничего не меняли), порядка особенного не было, ну я через полгода и написал в командование: прошу уволить из рядов армии Российской Федерации. И меня уволили. Так же просто я и переехал, сразу в Кремниевую долину. Аэропорт JFK в Нью-Йорке я вообще недолюбливаю, там таможня, конечно, не фашисты, но очень строгая и даже неприятная. В Калифорнии я две недели ничего не делал вообще, какое-то время жил у друзей, потом нашел административную работу, а потом стал давать уроки музыки, тут на учителей-гитаристов огромный спрос. Понемногу занимался сразу всем.

Почему-то все происходило очень быстро и без осложнений: я получил Green Card молниеносно, помню, все тогда очень этому удивлялись. Через шесть лет так же оперативно мне дали гражданство. Можно было через пять, но я завалил какой-то экзамен, то ли язык, то ли историю (чтобы стать гражданином США, нужно подтвердить их знание). Другими словами, сложностей с документами у меня никаких не было, все как-то обошлось без моего особенного участия.

Когда я только сменил место жительства, многие знакомые, да и бывшие и нынешние фанаты «Короля и Шута», развели разговоры на тему «предательства родины». Балу, мол, бросил матушку-Россию. Но это совсем не правда: я ничего не бросал. Сейчас я иногда уезжаю в Мексику, иногда возвращаюсь в Питер ненадолго, это же не значит, что я США бросил. У моего переезда даже есть очевидные плюсы: я чаще вижусь с друзьями. Знаете, как в Петербурге было: живешь через дорогу, а не видитесь годами. А тут кто-то постоянно приезжает, и я иногда езжу в Россию, но нечасто. Сейчас, увы, это довольно сложно стало делать. С русской стороны постоянно требуют бумаги, хождения по инстанциям, стояние в очередях и прочее, поэтому мне легче увидеть друзей и сыновей где-нибудь в Европе.

На самом деле твои координаты в любой точке мира не спасают от внутренних переживаний и конфликтов, но если все время к чему-то важному стремиться, все время чего-то искать, всегда открывать для себя новое, то в конце концов непременно придешь туда, где ты должен быть.

Детей я перетягивать в Калифорнию не собираюсь, потому что они сами должны решать, где им жить. Мой старший сын уже в том возрасте, когда он сам принимает решения, к тому же у него есть мама, которая живет в России. Он там в группе играет, и это, как я уже говорил, конечно, не профессия, но дело его. У него вообще сейчас жизнь бурлит. Не мое право — решать за него. Конечно, в Калифорнии тебя не стукнут по голове в подворотне, но с другой стороны, я же как-то вырос в том месте, где по головам еще как стучали. В России вообще за последние двадцать лет ничего не изменилось: атмосфера чудовищная, все находятся в каком-то режиме перманентной ненависти, будто бы без нее государство развалится (может, эта мысль и не лишена смысла). Как только началась вся эта истерия с Украиной, людям посрывало крыши окончательно. Даже здесь двое русских приятелей, которые переехали двадцать пять лет назад, могут стать врагами и ругаться с пеной у рта на эту тему. Волшебство какое-то, черная магия: друзья — и чуть не дерутся. Я в таких случаях всегда спрашиваю, какое их дело. Помогает.

Из русских новостей можно узнать, что американцы Россию терпеть не могут, но в действительности дело обстоит так: всем плевать. В колледже я сидел рядом с мексиканцем. Препод заговорил о Наполеоне. Мексиканец Наполеона не знал и спросил у меня, кто это такой. Ну я и объяснил: Франция, 1812 год, Россия, война. «Мне до России вообще дела нет», — ответил он и зевнул. У людей свои проблемы. В Мексике жить страшно, в Венесуэле, которая под боком, непонятно что происходит, с Кубой история интересная. Россия на среднего американца влияет не больше, чем Зимбабве.

США мне нравятся. Я не чувствую, что это чужая страна, как и не чувствовал этого нигде: люди все равно везде одинаковые. Сравнивать тоже не знаю, что и как. Петербург с Санта-Крусом? Это очень разные места. Могу зато рассказать историю о моем сыне, которого я лет десять назад привез сюда на каникулы. Он тогда был только в самом начале пубертата. В Кремниевой долине он сказал: «Здесь как у нас в деревне, только чисто и не воруют» (говорил о нашей деревне недалеко от Киришей в Ленинградской области, куда он ездил в гости к бабушке с дедушкой). Устами младенца глаголит истина, и я в целом с его утверждением согласен.

Здесь я общаюсь с довольно узким кругом: и русскими, и американцами, и мексиканцами, и с одной бразильянкой. Все они замечательные, умные и теплые люди, потому что я очень избирательный и никогда не буду поддерживать контакты с теми, у кого не могу чему-то научиться, кто мне не близок. Мне нравится, когда я самый тупой в компании, это значит, что я узнаю что-то новое. Я вообще люблю заниматься самообразованием, поэтому недавно ходил в самый обыкновенный community college (американский эквивалент техникума. — Прим. ред.). Там я брал уроки музыки. Классическая гитара, электронная гитара, фортепьяно, теория музыки, вообще все, что было. Тогда мне стало окончательно очевидно, что совершенно правильно, что я раньше всего этого не изучал. Когда тебя насильно пичкают всей этой информацией, а ты еще молодой и нестойкий, то любовь к искусству быстро сменяется ненавистью, поэтому успешных музыкантов, которые все узнавали сами, больше: им не осточертело. Но было безумно интересно, я узнал очень много нового. В колледже рассказывают про миллион способов написать хорошую песню, но я, конечно, давно знаю один и идеальный.

Музыкальная культура и музыкальная индустрия в Америке в целом на другом уровне. Групп — тысячи, пацаны играют в гаражах, кто-то там и остается, но если им дают даже самую захудалую площадку, то это значит, что у них уже фестивальный уровень. В России такого нет. Профессионалы есть, но местный average — это намного круче, чем русский среднячок. По уровню игры, я имею в виду. По наличию интересных и оригинальных идей мы не отстаем, но реализовать их на родине сложно. В одной Калифорнии гитар продают больше, чем во всей России. Ну и конкуренция здесь соответствующая.

В Калифорнии я, разумеется, не забываю о музыке ни на минуту, потому что музыка — это и есть моя жизнь. Занимаюсь реставрацией старых альбомов «Короля и Шута», они выйдут и на виниле. Мой друг Боцман владел звукозаписывающей студией в городе Лос-Гатос, и мы с ним как-то сели и записали одну единственную песню: «Страх и ненависть в Лос-Гатосе». А еще я там вместе с одной бывшей балериной из Кировского театра открыл музыкально-танцевальную школу Art Fusion. Какое-то время я брал на себя работу с русскими музыкантами, которые приезжали на гастроли. Артисты любого толка — люди, с которыми очень тяжело работать в принципе, а я вроде бы был не менеджером каким-то, а другом, поэтому у меня хорошо получалось. Были многие — «Аквариум», «ДДТ», Диана Арбенина, Серега Чиж. Все они останавливались у меня, мы с ними иногда тоже что-то буквально на коленке записывали.

Все это время я писал книгу рассказов, правда, без конкретного желания ее напечатать. И написал много музыки, наверное, мелодий двести. И где-то год назад вдруг решил все это оформить в альбом. Каждый рассказ перевел в стихи, а потом из них сделал тексты песен. Дальше с маленькой помощью друзей поступил очень по-американски: целая тест-группа выбирала лучшие мелодии. В итоге получилось около тридцати песен, из которых мы отобрали десяток. Я дал послушать свои песни Игорю из Red Elvises, они ему очень понравились, и он предложил записать песни со своими музыкантами.

Записывались мы в Санта-Монике, получилось очень профессионально и душевно. Впереди еще мастеринг, но первые пять песен можно послушать вот здесь. Потом я, разумеется, выпущу и CD, и винил (по просьбам друзей). В США вообще по-другому записывают альбомы, это для меня был новый опыт совершенно. Утром приехал, позаписывался, потом обед, променад до пирса, снова в студию. И все работают! В России пока найдешь продюсера, пока он соберется, пока доедет, пройдет неделя. Здесь так: нужен скрипач, находят скрипача буквально за часы, он приезжает, ты ему объясняешь, что тебе нужно, и он тут же все это отыгрывает. То, что я здесь сделал за три дня, в России мы иной раз делали целой группой по месяцу. Я не говорю, что у нас нет хороших музыкантов, но у нас нет этой профессиональной организованности. Было классно, энергетика и атмосфера в Санта-Монике потрясающие.

Мне здесь вообще хорошо, я уже говорил. Мне везде хорошо, но в Калифорнии особенно. Если не уезжать внутрь штата, климат чудесный, у меня тут котики, любимая женщина. Здесь можно не воровать и можно нормально работать. Океан под боком, друзья приезжают. Горшок приезжал, звал обратно в группу. Сегодня вот ноги болят после ботинок. Я полгода ничего, кроме шлепок, не носил.