Кому нужна война с дебаркадерами на Москве-реке

Откуда в Москве дебаркадеры

Частные дебаркадеры — то есть несущие конструкции на воде, на которых может вырасти все, от телекомпании «ВИД» до гигантского ресторана, — завелись на Москве-реке в 90-е, когда проницательные люди (которыми эпоха вообще славилась) сообразили, что это надежный способ недорого арендовать приметную площадку в центре города. Акватория Москвы находится в федеральном подчинении, поэтому стоимость аренды квадратного метра мутной воды всегда была ниже городской. Построить инженерные конструкции на воде, провести туда ток и коммуникации было выгоднее, чем арендовать кусок асфальтированной земли. Кроме того, долгие годы дебаркадеры никого не волновали — и они преспокойно множились. Бороться с ними начал Лужков, его дело продолжил Собянин. Холодная война со временем превратилась в активную, а в этом году приобрела и вовсе горячечный характер. «Город» проследил, как это произошло.

Война с дебаркадерами: как это было

Август 2007 года

С набережных Москвы массово удаляют незаконно установленные дебаркадеры, а Роспотребнадзор привлекает к ответственности их владельцев. В частности, демонтируют дебаркадер на Пушкинской набережной в парке Горького, где находились два бассейна и первая летняя резиденция клуба «Солянка» — заведение «Как на Канарах». Юрий Лужков называет плавучие объекты «экологическими террористами», которые сливают все отходы в реку и вообще портят воздух. Кроме того, Мосэнергосбыт отключает все плавучие рестораны от электричества. За это, впрочем, ФАС оштрафовала его на 30 миллионов рублей.

Июль 2011 года

О том, что Россия примет матчи чемпионата мира по футболу в 2018 году, Сергей Собянин узнает на третьем месяце своего мэрства — и предлагает строить для болельщиков отели на воде. Сам он в это время занимается сносом киосков, дебаркадеры его как будто не раздражают. 13 июля 2011 года председатель Москомстройинвеста Константин Тимофеев сообщает, что власти города собираются построить около 50 плавучих гостиниц на базе старых барж и пароходов. В этот момент на реке действует только одна гостиница — теплоход «Валерий Брюсов» на Крымской набережной. Правда, она неоднозначная и сдается по часам: 2000 рублей за номер. Кроме того, мэрия решает построить эффективный плавучий паркинг на 120 автомобилей в районе Воробьевской набережной. Но тут горой встает Департамент природопользования: Воробьевы горы — природоохранная зона. 

Ноябрь 2012 года

Замдиректора НИиПИ Генплана Москвы Олег Баевский сообщает, что институт подготовил схему размещения плавучих парковок. Первые паркинги на воде появятся у станций «Парк культуры», «Киевская» и «Таганская». Строить объекты будут на деньги инвесторов. 

Февраль 2013 года

Блогер Илья Варламов замечает, что на дебаркадерах на Космодамианской набережной вырос уже целый город, и публикует гневный пост в «Живом журнале»: «Всегда хотел жить с видом на Кремль. Думаю пригнать баржу, возвести на ней сруб небольшой с финской банькой. Песочек раскидаю, поставлю зонтики себе, буду шашлычки жарить. Кому занести надо за такое удовольствие? Кто сейчас согласовывает эти конструкции?»

20 июля 2013 года

Заместитель мэра Москвы по вопросам транспорта Максим Ликсутов на встрече с жителями ЦАО заявляет, что власти города запретят стоянку дебаркадеров вдоль набережных Москвы-реки. Демонтировать плавучие платформы обещают в том же году. По словам Ликсутова, запрет дебаркадеров сделает набережные более доступными для пешеходов и велосипедистов и, главное, поможет нормально развиваться речному транспорту. Потому что сейчас этот самый транспорт, проходя мимо дебаркадеров, вынужден снижать скорость до 5 километров в час просто из-за того, что некто, сидящий в дурацком ресторане, ест аджапсандали с видом на воду. 

26 сентября 2013 года

Мэрия резко меняет политику в отношении дебаркадеров — и выпускает постановление о демонтаже всех дебаркадеров, не включенных в Государственный судовой реестр. 

Октябрь 2013 года

На круглом столе, посвященном развитию Москвы-реки, председатель совета директоров аудиторско-консалтинговой группы «Градиент Альфа» Павел Гагарин заявляет, что бизнесменам дебаркадеры интересны. Правда, в нынешнем виде площадки никуда не годятся, пора их модернизировать. Депутаты Мосгордумы в свою очередь заявляют, что готовы доработать законодательство для контроля за дебаркадерами. 

Апрель 2014 года

Представители Департамента градостроительной политики отказываются от идеи строить в Москве плавучие гостиницы. Аргументы более-менее те же, что у Лужкова: портят вид, загрязняют воду.

Июнь 2014 года

На Крымской набережной торжественно открывают новый творческий кластер — корабль «Брюсов» — на том самом судне, где когда-то была гостиница для свиданий. Развитием площадки занимается команда «Флакона». На борту корабля открываются маленькие магазинчики и студии, кафе греческой кухни, каждые выходные на палубе гремят вечеринки. 

Август 2014 года

В Москве объявляют конкурс на разработку набережных с призовым фондом 30 миллионов рублей. Участникам необходимо разработать программу развития Москвы-реки до 2035 года, они также спроектируют территории завода ЗИЛ, Тушинского аэродрома, Южного порта, Нагатинского парка и набережной за «Москва-Сити». Про речной транспорт тоже предлагают подумать. Список финалистов опубликован на сайте конкурса: хорошие финалисты.

Сентябрь 2014 года

Начинаются массовые проверки дебаркадеров. Первым разбирают объект на Космодамианской набережной, который пустовал с 2012 года. Корабль «Брюсов» закрывают для посетителей. Спустя три недели «Брюсов» продолжает работу в прежнем режиме, но начинает терять арендаторов.  

17 октября 2014 года

В Хамовниках сносят все дебаркадеры. Блогер Илья Варламов ликует. В частности, популярный шашлычно-банкетный ресторан «Сказка Востока» с Фрунзенской набережной переезжает в чрево монструозного моста «Багратион»). Букмекерская контора неподалеку и караоке-бар «Пираньи» тихо исчезают. 

28 октября 2014 года

«Брюсов» опечатали судебные приставы на 90 дней. По словам владельца «Флакона» Николая Матушевского, это они зря, поскольку «Брюсов», принадлежащий «Московскому речному пароходству» Романа Троценко, не дебаркадер, а стоечное судно. Хипстеры-арендаторы сердятся.

29 октября 2014 года

На Avito появляется объявление «Продам дебаркадер на Фрунзенской набережной». На вопрос «Города» о том, как это возможно, представитель агентства L-realty Алена туманно поясняет, что дебаркадер продают, чтобы построить там новое здание на понтонах. При этом соседним участком на Фрунзенской набережной интересуется расположенное напротив Министерство обороны, чтобы поставить там вертолетные площадки. Представитель агентства отмечает: «Все эти старые рестораны на дебаркадерах не просто же закрывают — им предоставят места в Марьино, например, или в Коломенском. А вместо них будет красивая, современная вертолетная площадка. Для нашего государства, для Москвы это только в плюс: никаких пробок». 

5 ноября 2014 года

Главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов действительно предлагает рестораторам, чьи заведения располагаются на дебаркадерах, переехать в Братеево и Марьино, где река «довольно безжизненна». В ближайшее время около 40 объектов, которые не числятся в Государственном судовом реестре, собираются демонтировать с Краснопресненской набережной, из Строгино и Химкинского водохранилища. 

7 ноября 2014 года

На сайте Colta.ru выходит грустный репортаж: война с дебаркадерами угрожает социальным педагогам, которые занимаются с детьми в рамках НКО «Бриз» в Строгино. Сами педагоги объясняют : «Этот берег решено сделать туристической зоной. Тут все закатали в резиновые дорожки. Теперь хотят здесь делать бизнес. Дебаркадеры жгут. Все кафе сожгли. Нас в один день августа 2014 года посетило семь прокурорских проверок, на основании сомнительного осмотра без присутствия наших представителей Департамент транспорта Москвы вынес решение, что мы не являемся судном, а значит, должны покинуть территорию Москвы». Подробности этой истории, опровергающей версию о том, что город с самыми чистыми помыслами борется с жульем на дебаркадерах, можно прочитать здесь.

«Эта кампания началась с сентября месяца, когда десанты по 60 человек высаживались на корабли с указанием найти любую причину закрыть заведение. По надуманным предлогам закрывали место. Так, например, поступили с ребятами из «Генацвале Сити» на Краснопресненской набережной. По решению суда выписали штраф, они возобновили работу, а еще через пару дней к ним явились представители Роспотребнадзора, сообщив, что кто-то отравился. Я знаю, что около 15 заведений сейчас из-за этого не работают, в том числе «Понтон», La Barge, «Два Петра», «Генацвале Сити», «Нескучный сад», «Сказка Востока». Одно судно просто-напросто распилили. Я общался с его собственником, компанией «Баккара». Судно — недостроенная гостиница, это чье-то имущество. Имущество? Ребята, такие обстоятельства, пилим ваше имущество, мы считаем, оно тут не должно стоять.

Департамент транспорта заключил, что некоторые суда не являются судами, и исключил их из реестра. По закону суда из реестра можно исключать по заявлению их владельцев, других способов не существует. Далее господин Ликсутов разослал на эти суда предписания о демонтаже дебаркадеров. Хотя все эти объекты находились там законно.

Московские суды заняли позицию города, но я надеюсь, что в федеральном суде мы решение мэрии опротестуем. Инвесторы поверили в 2011 году Собянину, который собирался строить гостиницы на воде, потратили десятки миллионов долларов, подключились к коммуникациям, оплатили присоединение, а с приходом господина Ликсутова эту программу быстренько свернули. 

Представители бизнеса написали письмо Собянину и кучу жалоб в различные инстанции, но никакой реакции со стороны органов исполнительной власти не прозвучало. После этого главный архитектор Москвы Кузнецов сказал, мол, давайте, ребята, мы вас сейчас всех передвинем в Марьино, в Братеево. 

Людьми движут финансовые интересы. Нас пытаются убрать любыми способами — действиями городской исполнительной власти нарушается более десяти федеральных законов. Мы пишем в прокуратуру, следственный комитет. Вместо того чтобы создавать рабочие места, они тысячу людей выбросили с работы».

(«Город» попросил (в письменной форме и с соблюдением всех протокольных формальностей) пресс-службу мэрии Москвы и пресс-службу Департамента транспорта прокомментировать это сообщение, но не получил ответа в течение месяца. — Прим. ред.)

«Акватория реки Москвы — федеральная собственность, которая передается московскому правительству по договорам водопользования для стоянок. Новым Водным кодексом право заключения договора водопользования передали Департаменту жилищно-коммунального хозяйства. То есть вода остается федеральной, но доход с нее перепоручается Москве. Есть постановление правительства №641 от сентября 2013 года, которое предписывает освобождать реку от всех объектов, не зарегистрированных в качестве судна. Тогда появилась организация для насильственной эвакуации наших судов. Нам надо было сразу оспаривать это постановление, но никто не думал, что все так далеко зайдет. 

Мы стоим на воде на основе лицензий, которые нам выдавало федеральное ведомство. Вода федеральная, территорий города Москвы мы никак не касаемся. Если причальное сооружение, то там обязательно есть технологический зазор, мы все согласовывали с «Гормостом», в ведении которого находятся набережные. Эти причалы — наша собственность, мы сами их построили на основе проекта, который согласован со всеми структурами Москвы. Мы стоим здесь на основе схемы расстановки судов нетранспортного назначения, которая была подготовлена правительством Москвы и согласована федеральными органами в 1996 году. Ее до сих пор не отменили. 

По программе, инициированной Ликсутовым, проверяли 42 объекта — все, которые расположены в пределах Москвы. По итогам проверок подготовили заключение, что часть судов суднами не является.

Несмотря на то что мы лишились статуса судна, наше имущество быть нашим не перестало. С нами не поддерживают никакого диалога. Отправляют на штрафстоянку, где надо платить по 150–200 тысяч рублей. Говорят, мы сбрасываем отходы в реку. Ну неправда это. Три раза в год мы берем пробу воды с акватории и несем в специализированные лаборатории — получаем протоколы по воде. Если мы не будем следить за качеством воды, у нас отберут лицензию. Мы делаем процедуру для углубления очистки русла реки Москвы в пределах города, занимаемся зарыблением. Никто не хочет нас слышать». 

«Дебаркадеры — это объекты недвижимости, которым не нужен земельный участок. Они заняли ту юридическую нишу, которая не была четко регламентирована. Никто не знал четко, кто должен давать разрешения. Московско-Окское бассейновое водное управление регистрировало дебаркадеры как плавсредства. Они никогда не были связаны с городом: они просто приплывали, швартовались у набережных, проводили коммуникации (кто легально, а кто нет) и работали. Вопрос с канализацией для меня до сих пор остается загадкой: пользовались ли они биотуалетами или все в реку сливали. Фактически дебаркадеры создали дополнительную площадь, которая прибавилась к берегу.

Я вижу в них вред для развития речного транспорта. По регламенту скоростной транспорт должен сбавлять скорость до 5 км/ч, проплывая пристань или дебаркадер. Потому что быстрый ход дает волны, которые разбивают о набережные пришвартованные судна.

Учитывая, сколько стоит дебаркадеров, быстро ни один катер плыть не может. Раньше по реке ходили «Метеоры» и подобные суда, но теперь они из-за дебаркадеров не могут этого делать.

Дебаркадеры можно сравнить со стихийно припаркованными автомобилями, которые мешают движению транспорта. Мэрия столкнулась с дилеммой: либо быстроходный транспорт, либо дебаркадеры. Правительство остановилось на первом варианте». 

Что дальше?

Представим себе, что Москвы экономический кризис не коснется. Конкурс на развитие набережных выиграет блестящее, талантливое бюро, которое придумает, как организовать в городе реально работающий речной транспорт (который не ограничится унылыми теплоходами «Московского речного пароходства» и роскошными ледоколами Radisson), замечательно оформит все набережные (а не только Крымскую) и придумает гениальные инженерные конструкции для развлекательных сооружений любого калибра. Вместо мрачных, провинциального вида кабаков на воде — хочешь сцена для «Дома музыки», хочешь — неописуемо прекрасный ресторан, хочешь — плавучий велотрек, хочешь — подводный коворкинг. Все это можно сделать — и трудно найти в Москве человека, который бы этого не хотел. Но смущает, во-первых, кризис. Во-вторых, несмотря на то что владельцы дебаркадеров немного лукавят — в самом деле, трудно рассчитывать на то, что тебе всю жизнь позволят держать ресторан напротив Министерства обороны, ссылаясь на старые лужковские дела, — сейчас в Москве происходит довольно грубая зачистка акватории. Солидные владельцы плавучих ресторанов с досадой теряют насиженные места. Арендаторы «Брюсова» тоскуют по запертым на корабле экологическим блокнотам и коллекциям отборного нормкора. Учительницы из Строгино волнуются, что им негде будет проводить занятия. «Деструктивные пассажиры» — так называет «Аэрофлот» пассажиров-бузотеров вроде Виктории Лопыревой. «Деструктивные урбанисты» — так, видимо, мы запомним команду тех, кто очищает Москву-реку от дебаркадеров.