В первой половине 2024 года в голливудском кино главным героем неожиданно стал гайдзин«Чужак» в переводе с японского.. Гайдзином можно окрестить герцога Пола «Муад’Диба» Атрейдеса, который во второй «Дюне» ведет песчаные племена фременов против «нацистов» Харконненов. Также гайдзином можно наречь афериста Тома Рипли, который в сериале «Рипли» колесит по солнечной Италии под чужим именем и, словно маньяк, совершает одно убийство за другим. И уж точно гайдзином (учитывая японские корни этого слова) можно назвать журналиста Джейка Эдельштейна, который во втором сезоне «Полиции Токио» противостоит якудза — мафии Страны восходящего солнца.
Вообще, то, что Япония оказалась в кинематографическом топе, стало понятно из другой сериальной сенсацииПочему это сенсация? Сериал с одинаковым энтузиазмом встретили и критики, и зрители: сейчас у «Сегуна» 99% одобрительных рецензий на Rotten Tomatoes, оценка 8.2 на «Кинопоиске» и 8.9 на IMDb. этого года — «Сегуна», рассказывающего про еще одного гайдзина, английского мореплавателя Джона Блэкторна, который в конце XVI века терпит кораблекрушение у берегов феодальной Японии под самый занавес Сэнгоку — Эпохи воюющих провинций. Он присягает на верность военачальнику Еси ТоронагиКалька с сегуна Токугавы Иэясу., который плетет иезуитские интриги похлеще португальских иезуитов, и принимает активное участие в том, чтобы Торонаги стал сегуном, по сути верховным главнокомандующимС X века императорская власть в Японии ослабла, страной стали править регенты и советники, а затем и сегунат. Так, сегунат Токугавы просуществовал аж до второй половины XIX века..
Это уже не первая экранизация легендарного романа «Сегун» Джеймса Клавелла. В 1980 году был памятный мини-сериал (и его полнометражная версия) с Ричардом Чемберленом в роли Блэкторна и Тосиро Мифунэ в роли Торонаги. То шоу не только удостоилась трех «Золотых глобусов» (включая награду за лучший драматический сериал), но и познакомило широкого западного зрителя с самурайской Японией.
В России его показали в 1997 году, и оно своей лютой жестокостью произвело впечатление — особенно на десятилетних миллениалов, которые никогда до этого не видели сэппукуВ простонародье «харакири» — ритуальное самоубийство самурая. на экране. Уже в первой серии одному персонажу отрубали голову, а другого заживо варили в котле. Историки, впрочем, утверждают, что такие зверства (особенно неприятная ситуация с котлом) мало похожи на правду. Они скорее были нужны для художественного преувеличения, чтобы подчеркнуть колоссальный социокультурный разрыв между феодальной Японией и ошалевшим от ужаса лоцманом из протокапиталистической Англии, который не понимает, как это самураи с такой легкостью вспарывает себе животы и, вообще, как это японцы с абсолютно буддийским спокойствием прощаются с жизнью.
В общем, у авторов сериала получилась своего рода прото-«Игра престолов». И вот спустя сорок с лишним лет критики, привыкшие мыслить референсами и аналогиями, сравнивают свежую экранизацию «Сегуна» уже с самой «Игрой престолов». Желание увидеть во всяком сериале со средневековым или квазисредневековым сеттингом новую «Game of Thrones» — понятно. «Игра» — огромный телевизионный и кинематографический феномен, еще не все отошли от ее чудовищной концовки, а «Дом дракона» и (особенно) «Кольца власти», к сожалению, не стали ее полноценной заменой.
Вряд ли ей станет и новый «Сегун». И дело не в качестве сериала (отменном!), а в том, что шоураннеры Рейчел Кондо и Джастин Маркс собираются ограничиться одним сезоном. Они не намерены писать продолжение к книжке Клавелла, которую уместили в десять серий (впрочем, поглядим: никто, скажем, не думал, что у «Большой маленькой лжи» будет второй сезон, но оно вон как вышло).
В новой экранизации «Сегуна» снова не обошлось без художественных преувеличений. В первой серии вновь отрубают головы и варят человека в котле, но это уже больше не шокирует, потому что за сорок пять лет мы видели столько дичи в кино, что вряд ли нас это способно удивить. Поражает другое: эти преувеличения обходятся без экзотизации.
В предыдущей экранизации «Сегуна» был классный драматургический, но уж больно колониальный прием: нам поначалу не переводили японскую речь, чтобы мы, как и главный герой, оказались в полной растерянности. Авторы нового «Сегуна» прибегли к другому, уже визуальному приему. На протяжении всего сериала (но особенно активно в стартовых сериях) они используют анаморфотную оптику, чтобы показать дезориентированность протагониста. Анаморфотные объективы не только вмещают в кадр больше пространства посредством его сжатия, но также красиво размывают задний фон и щеголяют радужными бликами.
Таким образом, создатели свежего «Сегуна» сразу убили двух зайцев. Во-первых, избежали экзотизации (если, конечно, не обращать внимания на появление в финале вездесущих синоби, которых мы знаем как ниндзя). Во-вторых, в канадском Ванкувере сняли сериал с эстетской, кинематографичной картинкой, которой не могла похвастаться даже «Игра престолов». Помимо этого, Рейчел Кондо и Джастин Маркс отказались от тропа «белый спаситель», в который легко свалится, если снимаешь кино про гайдзина в Японии. Блэкторн (Космо Джарвис) и Торонага (Хироюки Санада) не только выступают на равныхФамилия Санады, который в новом «Сегуне» отвечал за историческую достоверность и аутентичность, в открывающих титрах идет даже перед фамилией Джарвиса. В старом сериале было иначе: Чемберлен стоял перед Мифунэ., но еще Блэкторн из главного героя превратился в сюжетообразующий персонаж. Иными словами, он запускает маховик истории, но она больше не крутится вокруг него.
По сравнению со старым сериалом в новом еще больше внимания уделено японским героям и особенно женщинам, в частности, Марико (Анна Саваи) — приближенной Торонаги и переводчице-возлюбленной Блэкторна. Героиня Саваи не только обладает большей субъектностью, чем ее предшественница по этой роли Йоко Симада, но и в предпоследней серии надирает самураям задницы. Однако не стоит думать, что такая фем-репрезентация — исключительно веяние нашего времени. В оригинальном романе на ней тоже был сделан сильный акцент: скажем, из книги можно было узнать о существовании самураек. При этом нельзя сказать, что в сериале обошлось совсем без отсебятины. Только она развивается в рамках истории: сюжет движется в том же русле, что и в романе, но с другими репликами, меньшей детальностью и немного измененными акцентами, к примеру, в книжке не уделялось столько внимания конфликту Блэкторна с мужем Марико.
Как всякая большая литература, роман Клавелла — настолько пластичный материал, что от него можно отталкиваться в любую сторону (то же самое справедливо и для «Дюны» Фрэнка Герберта). Интересно, кстати, что первые экранизации Герберта и Клавелла вышли в 1980-е, когда голливудский кинематограф достиг своего пика, а сейчас только и способен, что пережевывать сам себя. Каждый год выходят ремейки, ребуты и сиквелы восьмидесятнических хитов. Помимо «Дюны» и «Сегуна», свет уже увидели новые «Охотники за привидениями», «Дом у дороги» и «Сто лет тому вперед». Еще в 2024-м нас ожидают продолжения «Чужого», «Битлджуса» и финальный сезон «Кобры Кай» — сериального сиквела «Малыша-каратиста».
В Голливуде по-прежнему кризис идей, но, по крайней мере, если сейчас там берутся за ремейки и новые экранизации, то они получаются как минимум не хуже, а иногда даже круче оригинальных картин.
Евгения Ткачева
Смотреть
на Hulu (недоступен в России)
