Лихие 90-е создали индустрию экспорта русской женской красоты — и одновременно ее скомпрометировали. В последнее десятилетие ситуация выправилась — российские девушки неизменно пользуются спросом у западных агентств, хотя большого успеха добиваются далеко не все.

Павел Зотов

директор модельного агентства IQ

— Как вы ищете моделей, у которых есть шансы открыть показ Prada? Понятно, что кто-то просто приходит сам, но есть же наверняка какой-то специальный хедхантинг?

— Есть такое понятие, как скаутинг. Агенты ездят по городам, шерстят страну, перелопачивают региональные модельные агентства, по улицам высматривают. Понятно, что в Москве можно спуститься в метро и там кого-то зацепить, но на самом деле как только симпатичная девушка появляется в городе, условно, Курске, ей все начинают советовать: «Ой, ты красавица, модель, иди в модельное агентство». Там, естественно, есть модельное агентство, которое проводит базовую подготовку. И вот туда приезжают скаутеры. А дальше идет согласование условий, на которых девочки эти передаются для дальнейшей карьеры либо в Москву, либо в другой город, либо напрямую за границу. А вообще мне кажется, что сейчас самый эффективный способ — искать через соцсети. Это даже экономически очень выгодно. А то сами представляете: приходится держать человека, который ездит в командировки; это не только зарплата, но еще и логистика, билеты, гостиницы.

— Но ведь Водянову когда-то именно так и нашли.

— Не забывайте все-таки, сколько лет назад это было. И потом Водянова — это от начала до конца история Золушки. А поколение 2010-х — оно очень продвинутое. Они не будут работать продавщицами на овощном рынке перед тем, как попасть в модельный бизнес. Они знают всех моделей, все ведущие агентства, параметры роста, бедер, талии, какой должен быть вес. Они разбираются в этом бизнесе лучше, чем я. Это поколение, которому не надо ничего объяснять. И выбор профессии у них происходит абсолютно осознанно.

— А девушки, когда приходят к вам, сразу хотят попасть за границу?

— Нет. Это наша задача — их уговорить туда поехать. Просто представьте: вы мама, у вас есть красивая дочка 14 лет. Приходит какой-то небритый мужик и говорит: «Сейчас вашу дочь отправлю в Японию». Ну и начинается: «Ох-ах, да там же радиация! Да как же моя девочка! Она же мусор не может самостоятельно вынести из квартиры! Как я вам ее доверю!» Идеальная ситуация — когда родители твои союзники. Я им чаще всего говорю: «Дайте своей дочери шанс, чтобы она всю жизнь вам потом не говорила, что она упустила свою главную возможность в жизни из-за вас и теперь вас будет ненавидеть». Это очень хорошо работает на самом деле. Но есть железобетонные люди, которые не уговариваются никак.

— Они боятся, что вы их дочку отправите прямиком в иностранные бордели?

— Знаете, у нас, как в знаменитой поговорке, о модельном бизнесе говорят либо плохо, либо никак. Я в разгар листерманства всяческого говорил: «Давайте сделаем хороший сюжет о том, как это на самом деле происходит». Меня спрашивают: «А чернуха там будет?» «Нет, — говорю, — чернухи там не будет никакой». — «Тогда нам это не интересно». Конечно, бабушки постоянно восклицают: «Куда ж ты поедешь, там проституция, почки удаляют». Одна девочка как-то правильно сказала: «Бабушка! Ты слишком много смотришь НТВ». Естественно, все эти мифы очень живучи и нельзя сказать, что таких историй не было. Но если сравнивать бизнес середины 90-х годов, когда 80 процентов восточноевропейских модельных агентств держались на сутенерских деньгах, на спонсорах, которым в обмен поставлялась молодая плоть, — сейчас все очень сильно изменилось. Все эти люди либо вымерли, либо ушли в тень. Это очень дремучая позиция — что все плохо. Было плохо, но все, кто работает сейчас, работают с проверенными людьми, и на мой взгляд, ну кроме редких исключений, которые есть всегда, опасности нет никакой. Конечно, если ты с 14 лет начнешь ходить на дискотеки, ничем хорошим это не закончится.

— Ну а если они такие неопытные и их приводят, например, к Карлу Лагерфельду, как сделать так, чтобы тот их взял?

— Нужно быть в некотором смысле психологом. Банально иметь определенный жизненный опыт.

— А какой можно жизненный опыт иметь в 14 лет?

— Ну например, девочка в 14 лет поедет в первую заграничную поездку с родителями и выступит в Сингапуре. В азиатских странах можно с 13 лет работать. Поездит она туда и к шестому разу уже научится за собой следить, начнет разговаривать по-английски, поймет, как строятся непростые отношения с заказчиком. И если она по итогам этого опыта попадет к Лагерфельду в те же 16 лет, а рядом будет стоять девочка такая же, но без опыта, уверяю вас, Лагерфельд возьмет первую. Нет времени вникать в тонкости — что за этой девочкой бабушка всю жизнь белье стирала или что у нее сегодня голова болит. Есть еще правило: клиенты, они, как собаки, чувствуют, когда их боятся. И вот когда их боятся, работу они не дают. А если девочка стала звездой на локальном рынке, сделала там 15 журналов, 20 шоу, 10 каталогов, она приезжает, и ей уже, в принципе, все равно, кто перед ней — Лагерфельд или Линда Евангелиста. Она не будет думать, какая она убогая и как недостойна с ними работать.

— А нет у вас ощущения, что спрос на русских моделей немножко спал?

— В этом виноваты сами модели. Никому из клиентов не хочется проблем. Есть такое потерянное поколение моделей, которое работало во второй половине 2000-х, так вот оно очень много чего потеряло: где-то сами недожали, где-то агентства неправильно отработали, где-то не выдержали конкуренции. Кто-то снюхался, скурился или спился. Кроме того, сейчас расплодилось колоссальное количество агентств и агентов. Если десять лет назад их было пять, то сейчас пятьдесят. И вот они девочке говорят: ты будешь завтра второй Жизель Бюндхен или Водяновой. Ну а если человек не готов?! Я называю таких моделей «двухсезонками». В первый сезон «кукловод» дернул за ниточки, поставил их на правильную позицию, девочка даже открыла Prada. Но у нее же внутри ничего нет, она из себя как личность, как боец ничего не представляет. Но вот она привлекла к себе внимание. Второй сезон — ее тоже по инерции взяли. А потом начинается. Вот ей принесли туфли на показ, а она уже считает, что она звезда, и говорит: «Какие ужасные туфли». Или «Эту херню я надевать не буду», «А где у вас тут мужики, которые на красных «феррари» ездят?». И все, девочку забыли на несколько сезонов точно.

— То есть уровень наших моделей, которые отправляются на Запад, далек от европейского или американского?

— Пока все-таки да. И с ними гораздо больше проблем. Во-первых, знание языка иностранного отсутствует. Проволочки с визами бесконечные. Разница в культурном уровне. Не в смысле кто больше Толстого прочитал, а в смысле кто как умеет адаптироваться в посторонней среде. Представьте, девушка приехала из крошечного городка. Кто там самые уважаемые пацаны? Бандиты. И какая у нее мечта? На «майбахе» прокатиться. Ну по сути. Есть такие специально обученные люди, которые растусовывают девочек, приехавших за границу, набивают ими клубы для богатых чуваков. Начинают названивать, приглашать. Ну а кто ей сказал, что туда ходить нельзя? Там же богатые. Так что разница культурного и материального уровня играет большую роль.

— Ну это же вы должны ее так подготовить, чтобы она не попадала в такие истории. Как вы вообще понимаете, что девушка готова к тому, чтобы ее выводить на западный рынок?

— Когда у нее есть достаточное количество съемок, когда она перестает теряться в присутствии иностранцев. Приезжают сюда агенты из разных стран отсматривать девочек. И когда они не выглядят как лошадь, попавшая на Садовое кольцо, тогда они могут уже работать. Им всем кажется, что это как на Fashion TV показывают: красивые платья и походки. А когда они сталкиваются с реальностью, она их очень сильно бьет. И наша задача — помочь им с этим справиться. Вот она едет. Перед этим проходит подробнейший инструктаж — что можно, что нельзя. Зачастую собирается гардероб какой-то, для того чтобы она выглядела по крайней мере не по-московски: тонкие брови, наращенные волосы, ногти полукилометровые.

— А когда девушка попадает за границу, ей вообще кто-то помогает? Вы же остаетесь здесь.

— У западных агентств есть люди, которые с девочкой могут ходить везде в первые дни, после того как она приехала. Но, конечно, это наша задача — курировать агентство, чтобы оно за девочкой следило. У нас был, например, такой случай, когда замечательная совершенно девушка считала, что она сидит на диете, целый день ничего не ела, зато вечером покупала себе огромный бейгл, в котором одном 2000 калорий, и запивала все это кока-колой. Ей никто не объяснил, что так нельзя. Понятно, что через две недели она набрала свои положенные 60 кг, и на этом карьера закончилась. То есть тут весь вопрос в том, сможет ли девочка, которая всю жизнь была под маминым крылом, научиться жить самостоятельно. У нее же может быть квартира, где ей нужно жить еще с десятью девушками с очень разными уровнями развития интеллекта. Я не расист, но бывает, что банально за собой в туалете воду не смывают. Это довольно мощно бьет по голове — вчера тебя за косички дергал одноклассник, а тут ты попал во взрослый мир, где соблазнов куча. На самом деле проблема заключается в том, что не готовы ни девочки, ни агенты.

— А правда, что за русскими моделями на Западе тянется не очень хороший шлейф, имидж у них не самый лучший? Или все это выдумки журналистов?

— Такое есть. В последнее время это меняется. Но раньше я слышал, как на кастингах говорили: лучше скажи, что ты из Польши.

— А что, прямо считается, что все русские модели — проститутки?

— Ну нет, конечно. Я это называю «комплексом Золушки». Есть у многих такая установка, что надо принца побогаче, многие просто на мужиков заточены. Для них это шанс в 14 лет свалить из дома в Токио от ненавистных родителей, пожить взрослой жизнью, в клубы походить, потусоваться, кокаина понюхать, с диджеями потрахаться. Они не рассматривают это как способ карьеру построить. Конечно, это мешает бизнесу. Но поймите, если девочка красивая, ее в любом случае возьмут. Нет такого: «Ах ты, сука, из России, проститутка, не возьму тебя, хоть ты самая красивая на свете». Они же бизнесмены прежде всего. Но дальше возникают разные нюансы. Если ты хочешь стать супермоделью, репутация должна быть безупречной. Вот Анна-Мария (Уражевская. — Прим. ред.), которая очень многого добилась: когда она в Токио работала, ее агентство позвало на караоке — там все менеджеры были, все девочки, а она не пошла. Планета фейсбук ведь очень маленькая — кто-то с пьяной рожей и бокалом шампанского сфотографировался в Токио, а завтра это видят потенциальные работодатели.

— Кейт Мосс это никогда не мешало…

— Таких людей, которым прощали все, может быть, за всю историю человек пять было. В целом ситуация очень жесткая. Когда в 15 лет ты ведешь себя как 27-летняя особа и выглядишь уже соответствующе, терпеть этого никто не будет. Ну не можешь ты в 16 выглядеть на 25. И когда говорят: «Ой, я свою девочку туда-то отправил, она Prada открыла»… Ну и что?

— То есть участие в показе Prada ничего не значит?

— Вообще ничего не значит. Вот была история с Лерой Шереметой. Девушка приехала с Украины и произвела такой фурор, что Марк Джейкобс сделал именную сумку «Лера». Марк Джейкобс! Но человек не ночевал дома, не выходил на контакт с менеджером, воровал — гитару она какую-то уперла. И сейчас я не знаю, где она. А была абсолютной легендой.

— А многие из тех, кто туда уезжает, возвращаются?

— Думаю, процентов девяносто. В силу русского менталитета. Если бы она была японкой или китаянкой с такой же внешностью, конечно, результаты были бы другими. Китаянки сейчас начинают наступать. Потому что они, блин, автоматы. Роботы. У них есть цель — и они к этой цели идут.

Пять русских моделей на Западе

Валентина Зеляева

Несмотря на достаточно зрелый возраст (в этом году ей исполнится 30), благодаря эксклюзивному контракту с Ralph Lauren Зеляева — одна из самых успешных русских моделей в плане заработка. Помимо высоких гонораров (по слухам, он составляет около двух миллионов долларов в год), Лоран славится постоянством: с Зеляевой он работает с 2005-го. Собственно, все остальные ее работы меркнут в сравнении с этой.

 

Наташа Поли

Поли, она же Полевщикова, 26-летняя девушка из Перми, стабильно занимает первые места рейтинга самых востребованных моделей сайта models.com.  Фотографы и стилисты особенно жалуют ее за способность радикально меняться перед камерой. За 10 лет в индустрии она была лицом марок вроде Gucci, Prada, Givenchy, Lanvin и Jil Sander и появилась на бесчисленном количестве обложек (в том числе 7 раз — на обложке Vogue Paris). В этом году с ней заключил контракт косметический гигант L’Oreal Paris.

 

Саша Пивоварова

Инопланетного вида москвичка первоначально прославилась благодаря работе для Prada: Пивоварова три года подряд, c 2005-го по 2008-й, была лицом рекламных кампаний итальянской марки. Позже она рекламировала бренды вроде Biotherm, Giorgio Armani и Miu Miu. Будучи любимой моделью фотографа Стивена Мейзела, она неоднократно появлялась на обложках Vogue Italia.

 

Ирина Шейк

Ирина Шайхлисламова, работающая под задорным псевдонимом Шейк, — в первую очередь бельевая модель, и увидеть ее можно скорее в GQ или Sports Illustrated, чем в Vogue. Собственно, ее главный источник дохода — реклама итальянского бренда нижнего белья Intimissimi. Также известно, что Ирина, родившаяся в семье шахтера в городе Еманжелинске Челябинской области, ныне является невестой футболиста Криштиану Роналду.

 

Анна Селезнева

По легенде, Селезнева была замечена агентом в московском «Макдоналдсе», после чего направилась прямиком в Париж, где подписала контракт с агентством Silent Models и начала работать на показах марок Céline и Dries Van Noten. Кроме того, была лицом Calvin Klein Collection и Emporio Armani. Своим взлетом Селезнева во многом обязана Карин Ройтфельд — экс-редактор Vogue Paris объявила ее новой Кейт Мосс и приглашала для многочисленных съемок и обложек.

Взгляд со стороны

Джи Кей Рейд

стилист и дизайнер

В модельном бизнесе все еще невероятно много русских девушек, и думаю, что эта пропорция не изменится довольно долго, в том числе и потому, что в этой сфере существует своего рода «русский диктат», который поддерживают главные редакторы журналов, ведущие фэшн-фотографы и мировой рынок роскоши в целом. Я только что представлял свою первую полноценную коллекцию под брендом Genghis Khan на Нью-Йоркской неделе моды (то есть полноценную — это громко сказано, большая ее часть застряла на таможне, скорее я бы назвал ее модным словом «капсульная»), и среди демонстрировавших ее моделей было несколько русских, просто потому что лучше них не найти. В первую очередь дело, конечно же, в особой красоте русских девушек, которая служит неоспоримым конкурентным преимуществом, плюс они лучше и быстрее адаптируются к самым различным ситуациям. Психологически русские модели гораздо более раскованные — они не боятся рисковать там, где европейские модели спасовали бы, возможно, в силу своего протестантского воспитания, — и вообще намного более выносливые. Кстати, я бы сказал, что Наоми Кэмпбелл жизнь в России явно пошла на пользу. Я с ней неоднократно работал и восхищаюсь ее способностью одушевлять и наполнять жизнью созданный стилистом образ. Сейчас она стала такой совсем уж великодушной и веселой — обрусела, наверное.