10 фильмов о шокирующей Азии с голливудскими звездами

Это обновленная версия материала, который впервые был опубликован на сайте «Афиша Daily» 15 февраля 2017 года.

Пережив шторм, английский штурман Джон Блэкторн (Ричард Чемберлен) вместе с экипажем голландского судна «Эразм» оказывается выброшен к берегам феодальной Японии, с которой европейцы намерены торговать. Но все не так просто: довольно быстро Блэкторн уясняет для себя, что в аборигенах парадоксальным образом сочетаются невероятное радушие и невыносимая жесткость. «Это все потому, что у японцев по шесть лиц и три сердца», — объясняет ему испанский коллега Васко Родригес (Джон Рис-Дэвис), работающий на португальских иезуитов, с которыми у антиклерикально настроенного Блэкторна лютая вражда и серьезная конкуренция.

Чего только не произойдет с Блэкторном, прозванным Анжин-саном, за пять серий легендарного сериала «Сегун»: он познает унижения и тяготы японской тюрьмы, побудет разменной монетой в руках сильных мира сего, обретет свою любовь (Йоко Симада) и самурайский титул, а также поможет повелителю восьми провинций Торанаге (Тосиро Мифунэ) стать верховным главнокомандующим — сегуном. Сноска для понимания контекста: прототипом Торанаги выступил видный военачальник Токугава, Блэкторна — мореплаватель Уильям Адамс, сериал был снят по роману-саге Джеймса Клавелла и познакомил массового западного зрителя с тем, что такое «коннитива», «аригато», «хатамото», «сегун» и «сэппуку», за что удостоился трех «Золотых глобусов» и двух «Эмми». В чем же его секрет? Ровно в том же, в чем и у недавнего сериала «Марко Поло»: вокруг главного героя царит кромешный ужас, но он умудряется не только не растеряться в этой ситуации, но и, наоборот, своим природным гуманизмом рассеять этот морок. Ведь в первую очередь «Сегун» — история любви: любви Блэкторна к загадочной Японии. Но, как и любое сильное чувство, оно может быть как прекрасным, так и по-настоящему жестоким.

1942 год, в японский лагерь для британских военнопленных на острове Ява попадает майор Джек Селльерс (Дэвид Боуи), который становится объектом интереса и желания для капитана Йонои (Рюити Сакамото), в то время как на заднем плане выясняют отношения полковник Джон Лоуренс (Том Конти) и начальник охраны, сержант Хара (Такеши Китано). Нагиса Осима («Империя чувств», «Империя страсти») в этой изумительно тонкой картине ведет диалог между двумя островными культурами — японской и британской, — причем как будто бы на двух семантических уровнях: поэтическом и прозаическом. В поэтическом (и наиболее харизматичном) состязании участвуют музыкант Боуи и композитор Сакамото (он же написал музыку к фильму). В прозаическом — Конти и еще никому не известный режиссер Китано. Симптоматично, что диалог закончится как раз на прозаической ноте, однако целующий в обе щеки Сакамото Боуи не дает нам ни на секунду забыть, что кино Осимы — это в первую очередь империя чувств, империя страсти.

История жизни последнего китайского императора Пу И (Джон Лоун) — с младых лет до стариковских седин. Но фильм великого итальянца Бертолуччи — это не столько байопик, сколько настоящее эпическое полотно, в котором режиссер, известный как мастер объять необъятное (см. также его «Двадцатый век»), делает императора неотъемлемой частью всей истории минувшего столетия. Питер О’Тул играет Реджинальда Джонстона — мудрого британского наставника Пу И, учащего юного монарха быть джентльменом (кому, как не «Лоуренсу Аравийскому», заниматься этим?). Но главный и трагический урок императору преподаст все-таки не Джонстон, а сама жизнь — восстановить монархию не получится, бывшему владыке Поднебесной придется спуститься с небес. И хотя это фильм Бертолуччи, в нем нет эротизма, которого ждешь от режиссера «Последнего танго в Париже», «Ускользающей красоты» и «Мечтателей», — картину отличает какая‑то благоговейная целомудренность — даже любовью с двумя своими шикарными женами (Джоан Чень и Вивиан Ву) молодой император занимается строго под одеялом.

В 1939 году австрийский альпинист и член нацистской партии Генрих Харрер (Брэд Питт) бежит от беременной жены (Ингеборга Дапкунайте) покорять Гималаи, так как его просто разрывает от амбиций, но вскоре ему придется о них позабыть — Харрер вместе с другими членами экспедиции окажется в британском плену, потом со своим другом Петером (Дэвид Тьюлис) устроит побег, будет изнывать от холода в горах и тоски по родным, пока не очутится в закрытом тибетском городе Лхасе, где подружится с юным далай-ламой (Цзямъян Цзямцо Ванчук), и эта дружба изменит его жизнь. Драма Жан-Жака Анно о покорении вершин, но не горных, а нравственных. В Тибете Харрер переродится заново — из законченного эгоиста он превратится в тонко чувствующего альтруиста. Герой Питта будет рассказывать кундуну (так еще называют четырнадцатого далай-ламу, воспетого Мартином Скорсезе) о внешнем мире и помогать ему в противостоянии с агрессивно настроенным коммунистическим Китаем, а маленький мальчик научит австрийца тысячелетней мудрости.

Середина XIX века, своенравная преподавательница английской словесности Анна (Джоди Фостер) вместе со своим сыном (Том Фелтон, Драко Малфой из «Гарри Поттера») прибывает в Сиам (нынешний Таиланд) учить старшего сына короля Монгкута (Чоу Юньфат) языку, а вместо этого оказывается вынуждена образовывать всех детей его большого семейства, включающего в себя 23 жены, 42 наложницы, 58 отпрысков и еще десять в процессе. «Я понимаю ваше удивление, — говорит король Анне, — это не настолько много, как у китайского императора, но он не провел половину своей жизни в монастыре». Впрочем, вскоре герой Чоу Юньфата влюбится в учительницу, потому что увидит в ней равную себе личность. В исторической мелодраме Энди Теннанта ключевое слово все-таки «мелодрама»: больше половины фильма посвящено разным фазам томления Джоди Фостер, отвечающей королю взаимностью (а поскольку Фостер отличная актриса, она делает это тоже превосходно). Главный же урок, который можно извлечь из этой картины, прост: даже тем, кто учит, тоже приходится постоянно учиться.

Отставной капитан кавалерии северян Нейтан Олгрен (Том Круз) с целью заработать на очередной галлон виски отправляется в далекую Японию бороться с самураями Кацумото (Кен Ватанабэ), а находит среди них друзей, семью и дом в самом глубоком понимании этого слова. Сценаристы фильма (среди которых самый именитый — Джон Логан: «Гладиатор», сериал «Страшные сказки») и режиссер Эдвард Цвик («Легенды осени», «Осада») достаточно вольно подошли к описанию событий реставрации Мэйдзи, объединив войну Босин и Сацумское восстание, а также сделав прототипов главных героев картины Жюля Брюне (Олгрен) и Сайго Такамори (Кацумото) союзниками, — в реальности они никогда не встречались и воевали против императора Мэйдзи с совершенно противоположными задачами. Однако, несмотря на эти исторические неточности, у них получилось крайне неглупое и захватывающее кино. В его центре — две драмы: человека и страны, которые с одинаковой силой, не разбирая дороги, бегут от своего прошлого. При этом «Последний самурай» изящно проходит по тонкой грани между грубым историческим боевиком и слезливой мелодрамой. А герой Тома Круза на наших глазах обретает драматический объем и растет — как в духовном, так и в физическом плане. Что и неудивительно: на обучение языку и владению мечом у известного голливудского трудоголика ушло почти два года.

Кристиан Бейл угодил в Китай времен японской оккупации уже не в первый раз — 12-летним мальчиком он снялся в «Империи солнца» Спилберга. Спустя почти четверть века все тот же Спилберг порекомендовал Бейла живому классику китайского кино Чжану Имоу для его экранизации романа Гэлин Янь о событиях Нанкинской резни. Если коротко, это такая японо-китайская Катынь: вечный камень преткновения националистов обеих стран, из‑за чего картина запрещена для проката в Японии. Но фильм вовсе не про низость и зверства, как раз наоборот. Это история дюжины элитных проституток из знаменитого нанкинского борделя, нашедших убежище в католическом храме: там после смерти настоятеля осталось такое же количество девочек, поющих в церковном хоре, да зашедший на огонек похоронных дел мастер (Кристиан Бейл), который единственный оказался рад новой компании. Когда же приходит время и японцы являются за юными воспитанницами, непрошеные гостьи переодеваются хористками, чтобы дать девочкам шанс бежать из ада войны. Даже с пометкой «основано на реальных событиях» это звучит как сказка. Ее Чжан Имоу и снимает: это не патриотическая агитка, не залихватский боевик, не грубая до натурализма драма, а еще одна сказка режиссера «Дома летающих кинжалов», только с гранатами вместо алебард и католическим собором вместо императорского дворца.

Кай (Киану Ривз) в компании 47 ронинов мстит за смерть своего хозяина — предельно жестоко. Фэнтези воспитанника Ридли Скотта — Карла Ринша, с одной стороны, экранизация известной самурайской легенды, с другой — претенциозная попытка повторить успех «Последнего самурая»: такой же бородатый Киану Ривз, такой же суровый Хироюки Санада с разноцветными самураями, музыка, в которой легко угадываются мотивы Ханса Циммера. Плюс демоны, драконы, пираты и прочие экшен-радости. За сценарий ответственен Крис Морган, набивший руку на «Форсажах». Широкими мазками он вписал в команду 47 самоотверженных ронинов «белого демона» — в итоге классическая легенда превратилась в шустрый и бессмысленный, как и все «Форсажи», автопробег. Немного лишним и даже растерянным в этой картине выглядит Киану Ривз — его актерскому таланту здесь не нашлось достойного применения. Зато артист демонстрирует прекрасную физическую форму: мечом он размахивает куда лучше Тома Круза, да и вообще большинства других «белых демонов».

Два молодых португальских священника-иезуита (Эндрю Гарфилд и Адам Драйвер) в середине XVII столетия отправляются в Японию на поиски своего учителя, падре Феррейры (Лиам Нисон). Редко встретишь кино, снятое не по «Звездным войнам», где Кайло Рен — Адам Драйвер выступает падаваном у джедая — Лиама Нисона. Но шутки в сторону, эта серьезная картина не настраивает на мажорный лад. Мартин Скорсезе давно (очень давно) хотел экранизировать роман Сюсаку Эндо, который уже однажды поставил Масахиро Синода. Как и многие японские интеллигенты той поры, молодой режиссер был крайне левым и очень хотел поглубже уколоть капиталистов, засевших в правительстве, и заодно разбудить родной народ. Удивительно, но спустя почти полвека фильм Скорсезе выглядит едва ли не покадровым ремейком японской классики: причиной тому, скорее всего, просто очень бережное отношение обоих художников к авторскому тексту. Настолько бережное, что Скорсезе как будто бы самоустраняется из фильма. Единственное, что можно сказать с уверенностью: молчание, разлитое в самой природе Японии и ее людях, — это молчание Скорсезе занимает крайне мало, его больше интересует молчание Бога.

Два заросших европейца (Мэтт Деймон и Педро Паскаль) странствуют по Востоку, чтобы разузнать секрет пороха, однако уже вскоре они будут вынуждены помогать китайским воинам отражать нападения адских тварей — на Великой стене. В фильме собрались сплошь знакомые люди: Тони Гилрой писал сценарии к шпионским триллерам про Джейсона Борна, в которых снимался Мэтт Деймон, а Карло Бернард и Даг Миро курируют сериал «Нарко», в котором играет Педро Паскаль. Однако на этом международном проекте они, очевидно, решили отдохнуть и написали непритязательную сказку, а Чжан Имоу согласился ее поставить, потому что ему нечего было показать детям из своего творчества — все его фильмы слишком взрослые для них. В итоге у них получился шумный блокбастер, похожий на затерянное кунг-фу-сокровище «Меч дракона», только с уклоном в фэнтези и с куда большим бюджетом. Азиатский «Марвел», где вместо супергероев — летающие воины.

Новую экранизацию романа Джеймса Клавелла все уже успели сравнить с «Игрой престолов», хотя она больше похожа на сериал «Черные паруса» — Джону Блэкторну (Космо Джарвис) все труднее скрывать, что он пират, а водные сцены поражают размахом. Главное отличие свежего сериала от предыдущего заключается в том, что история больше не крутится вокруг штурмана. В постановке 1980-го авторы даже поначалу не переводили японскую речь, чтобы зрители вместе с главным героем почувствовали себя дезориентированными. Тут же Блэкторн сразу оказывается втянут в сложносочиненную интригу с участием военачальника Торонаги (Хироюки Санада, отвечавший в сериале в том числе за аутентичность), а японские персонажи получили больше экранного времени. Иными словами, как и во второй «Дюне», троп «белый спаситель» подвергся деконструкции.

Впрочем, не обошлось в сериале и без странных решений. Скажем, желание напугать зрителей восточной жестокостью — мы видели столько фильмов про самураев, что вряд ли нас что‑то способно удивить. А когда шоураннеры выдают английскую речь за португальскую, то и вовсе оказываются на острие кринжа. Еще немного мисткастом выглядит выбор Космо Джарвиса на главную роль — в нем нет элегантности, породистости и шарма Ричарда Чемберлена. Он похож на лондонского гопника из подворотни, случайно оказавшегося в эпицентре японских престольных разборок. Но, возможно, так оно и было задумано. В остальном — приятно, что критики и зрители с единодушной благосклонностью приняли сериал про гайдзина в феодальной Японии. Очевидно потому, что давно на американском ТВ не было тямбар, которые бы так красочно переоткрывали Страну восходящего солнца.