Как школа Skyeng учит бабушек английскому и использует принципы сериалов

Как организовать стартап с сотрудниками из Мельбурна, Бишкека и Москвы

Александр Ларьяновский, соинвестор и управляющий партнер: «В 2011 году я случайно познакомился с четырьмя студентами. У них была идея — сделать языковую школу на расстоянии, которая бы кардинально отличалась от привычного скайп-обучения. Сначала я вложил в нее свои деньги, а потом понял, что больше не могу думать ни о чем другом, и бросил работу в «Яндексе» (пост директора по международному развитию компании. — Прим. ред.), забрав с собой несколько человек.

Сегодня у нас в штате больше 50 человек. В московском офисе сидят только пятеро, остальные разбросаны по миру. На то две причины: во-первых, офис на 50 человек в Москве для стартапа — дело неподъемное, во-вторых, если хочешь контролировать обучение по скайпу, странно не уметь управлять бизнесом на расстоянии. Мы долго учились выстраивать работу, чтобы все функционировало как завод. Например, глава HR у нас в Мельбурне — ей сложнее, потому что у нас разные часовые пояса. Главное, чтобы у всех были четко прописаны задачи».

Почему надо смотреть не только за работой ученика, но и учителя

«Мы исходили из того, что скайп сам по себе не приспособленное для обучения программное обеспечение. Представим урок: учитель и ученик общаются с включенными камерами, учитель понятия не имеет, что ученик пишет у себя тетрадке, обмен видеофайлами тоже идет тяжело — каждый смотрит на разной скорости и в разном разрешении. В итоге полная рассинхронизация учебного процесса. Мы сделали собственную платформу, которая называется Vimbox. На этой платформе и проходят полностью все уроки. На экране своего компьютера учитель видит все, что ученик делает в режиме реального времени: выполняет упражнения, вставляет пропущенные слова, пишет эссе. Учитель управляет слайдами и всеми остальными учебными материалами.

Второе отличие от обычного репетитора заключается в том, что самого учителя тоже контролируют. Обычно ведь никто не знает, есть ли у преподавателя методика или это какая-то неэффективная отсебятина. У нас уроки методически выверены по оксфордской программе. Экран учителя во время урока — это огромное количество методических указаний, которые взяты из  teacher’s book. Все уроки записываются, потому что ученикам очень полезно иметь доступ не только к архивному материалу, но и к объяснениям учителя. В Бишкеке девушки с прекрасным знанием английского языка за 10 тысяч рублей в месяц проверяют эти записи на соответствие методике по специальному чек-листу: слушают и отмечают, что учитель сделал, а что нет. Дальше вся эта информация стекается к методистам, которые узнают у учителя, почему что-то было пропущено или не пройдено.

Мы собираем всю информацию об уроке: сколько секунд говорил учитель, а сколько ученик, где ученик делает ошибки, какие темы проходит легко, а какие сложно. Потом все эти данные используются для улучшения методики, и самому учителю иногда полезно иметь их у себя на экране. Ему не нужно запоминать особенности каждого ученика — полный профиль с интересами, уровнем и еще куча информации высвечиваются сразу же. Еще мы облегчили жизнь учителям, которые традиционно не очень любят домашние задания:  их нужно готовить и проверять, а это время, которое никто не оплачивает. У нас все это делается сразу в системе. Ученик делает на платформе домашнее задание, учитель в начале урока сразу видит, где ошибки, и их можно сразу же начать разбирать».

Какие интересы объединяют учителей и учеников 

«Мы проанализировали всех учителей по куче признаков, включая темперамент, увлечения и хобби. Психологи составили для нас специальные опросники и научили наших методистов ими пользоваться так, чтобы на первом же уроке понять, какой учитель нужен ученику. Если учитель быстрый, а ученик медленный, то они будут друг друга раздражать, а если совпадут по темпераменту, общим интересам и требовательности, то учиться будет легче. Общие вкусы в музыке или в путешествиях, дети одного возраста — все это может быть темой для разогрева перед основным занятием. Важно, чтобы между ними установился эмоциональный контакт. Такую функцию компьютеру нельзя поручить. Из последних хобби, по которым мы подбирали учеников и учителей, помню горнолыжный спорт, домашнее рукоделие и путешествия по Индии.

Из 36 человек, подающих заявку, мы выбираем одного. Учителей из Москвы у нас нет. Обычные московские репетиторы получают от 1500 до 2000 рублей в час — у нас урок стоит 600 рублей. Больше всего преподавателей из Белоруссии, потому что для них это существенные деньги, а с работой там плохо. На втором месте — Украина. У нас есть преподаватели и с запада, и с востока страны. С начала войны, кажется, их только прибавилось. Мы им сразу сказали, что нам все равно, какие у них политические взгляды. Единственное, у людей разное настроение, поэтому мы просим войну во время занятий не обсуждать. У меня самого учительница из Симферополя — за все это время мы ни разу не говорили про политику.

До проблем с долларом 43% учителей составляли носители языка, сейчас их где-то 20%. Многие из них дауншифтеры, хотя есть и те, кто живет в США и Англии. Экспаты в России очень дороги, поэтому мы их на работу не берем».

Зачем бабушки учат английский и что делать с прокрастинаторами

«Всего у нас сейчас примерно 2000 учеников. Костяк составляют «белые воротнички» из Москвы. До кризиса их было где-то 35%, а теперь стало все 75%. Одновременно резко снизилось количество путешественников, которые учат язык перед поездкой. Учеников мы берем лет с 11. Ребенка младшего возраста сложно удержать час перед экраном. Зато верхняя граница у нас внушительная. Самой старшей ученице 78 лет. У нас около 15 пенсионеров — 14 московских и одна питерская бабушка. Оказалось, что они учатся языку, потому что узнали, что это хорошая профилактика Альцгеймера. Дети им оплачивают занятия.

Есть люди, которые любят заниматься по ночам. В основном это бизнесмены, которые поздно приходят с работы, и им удобно позаниматься перед сном. Так как у нас есть преподаватели в разных часовых поясах, то это можно просто устроить. Занятия в нашей школе фактически идут круглосуточно.

Отдельный подход у нас к прокрастинаторам. Есть два метода работы с ними. Первый — это условный метод фитнеса: когда человек платит кучу денег за абонемент и продолжает ходить, потому что «жаба душит» не пойти. Второй требует создания эмоциональной привязки, которую прокрастинатору сложно нарушить. Мы пошли по второму пути. Нашли преподавателей, которые умеют поддерживать мотивацию. Когда человек показывает, что хочет, но просто не может себя заставить, мы ему даем специального педагога, который вытаскивает его через свои личные качества.

Найдя прием, которым успешно пользуется преподаватель, мы его интегрируем в методику. Раньше у нас учились в районе 4,5–5 месяцев, теперь уже в среднем  7 месяцев. В будущем мы очень хотим позвать в нашу школу сценаристов, которые делали бы более ярко выраженную драматургию урока по сериальному принципу: концовка урока будет такой, что ученик захочет обязательно вернуться. Я называю это «1000 и одной ночью». 

Чем образование похоже на сервисы такси

«Конкуренцию со стороны классических репетиторов мы не чувствуем, потому что не сильно с ними сталкиваемся. Зато испытываем большую нелюбовь со стороны языковых школ. В этом смысле ситуацию можно сравнивать с сервисами такси. До появления «Яндекс-Такси», GetTaxi и Uber в среднем скорость ожидания такси была 1,2 часа. Если машина приходила через 40 минут, это было великое счастье. А уж о том, какого качества приедет машина, разговора и вовсе не было. Сейчас среднее время подачи — 10 минут. То есть это такая история про стандартизацию услуги.  

Схожие с нами сервисы на рынке представляет бразильская школа Open English, но у них групповые занятия в основном, то есть подход несколько другой. Есть проекты типа busuu — самообучение с возможностью взять репетитора. В эту же сторону движется Voxy, и есть еще чистая скайп-школа в Германии под названием Lingoda, но у них нет своей платформы и учеников по английскому меньше, чем по остальным языкам. У нас же только английский, и так и останется. Зато мы собираемся расширяться географически и учить английскому граждан других стран».

Как будет выглядеть образование будущего

«С этим проектом у меня связана мечта, которую мы постепенно реализуем. Любая услуга на рынке проходит стадию, когда все зависит от исполнителя: в случае с кофе Starbucks или Nespresso, AviaSales или какими-нибудь пассажирскими кругосветными перевозками за 80 дней вы точно знаете, за какое время какой получите результат. В случае, например, со стрижкой в парикмахерской результат может быть неожиданным. Образование сейчас находится на этапе, когда никто не может сказать, сколько стоит чему-то научиться: будь то игра на пианино или обучение английскому или математике. Технически образование как услуга, которая становится массовой, постепенно соединяется с современными вычислительными технологиями — это то, что сейчас модно называется data science. Через 3–4 года наука и технология начнут производить стандартную услугу, которая не будет зависеть от человеческого фактора. Можно будет научиться предсказывать, сколько конкретному человеку понадобится времени и часов, чтобы получить желаемый уровень знания языка или другого предмета. К этому будущему мы и пытаемся прийти».