10 самых диких американских инди-фильмов за последние десять лет

Вероятно, последний реально конченый фильм, показанный в программе кинофестиваля «Сандэнс». Злой брат-близнец сразу всех архетипичных героев Нового Голливуда — «Грязного Гарри», «Хладнокровного Люка» и «Беспечного ездока» — разлагается на ходу, путешествуя по цифровой зомби-версии Америки. Игры в покер, драки в бойцовском клубе, эксперименты с записывающей сны на видеокассеты машиной чем дальше, тем больше напоминают даже не дурной сон, а шизофазический бред. Однако талант артиста Дермота Малруни не дает потерять веру, что злость и меланхолия героя реальны. Кто знает, сколько еще таких жемчужин формата direct-to-VODРелиз сразу на цифровых площадках, а не в кинотеатрах. было среди четырех тысяч поданных на «Сандэнс» полных метров в 2013 году, однако в последующие годы фестиваль почти полностью переключился на формат «под „Оскар“». В итоге в 2021 году впервые в истории сандэнсовское инди — безликая, всеми забытая «CODA» — таки завоевало приз за лучший фильм.

Еще один перенос главнейшего типажа кино новой волны полувековой давности на современную почву. Только на сей раз это скорее не голливудская, а французская новая волна, и не удалец-аутсайдер, а антимаскулинный щуплый экзистенциалист. То ли «Человек, который спит», то ли «Жилец», переснятый фанатами «Чудаков». Смахивающий на Скалли Милано офисный малек (гениальный Джошуа Бердж) очень топорно скамит собственного работодателя, очень отвратительно членовредительствует и, как и полагается антигерою XXI века, выстраивает зачатки своего характера вокруг увлечения игрушками из детства. Европейским синефилам кино зашло сильнее, чем рядовым зрителям на родине: международная премьера состоялась на фестивале в Локарно, и самопальный фильм даже завоевал там второстепенный приз.

Даже в эпоху сандэнсовских программ, наполненных прилизанными интеллигентскими фильмами с голливудскими звездами, там попадались трансгрессивные шедевры. Чего стоит криминальная сатира «Противный ребенок» Себастьяна Сильвы, снятая в эстетике фейковых пленочных фильтров с Кристен Уиг из «Девичника в Вегасе» в главной роли. История противостояния претенциозных нью-йоркских художников и назойливого городского сумасшедшего — не что иное, как достоевщина поколения тиктока (снятая за пару лет до взлета тиктока) с самым нелепым преступлением и оставленным за скобками наказанием. Современники в основной своей массе посчитали, что Сильва с сатирой промахнулся, но спустя почти десятилетие кажется, что точнее на чистую воду героев 2010-х никто так и не вывел.

Антисоциальная трансгрессия — удел не только неудовлетворенных жизнью мужчин, но и женщин. «Колдунья», рассказывающая про похождения манерной, как Лана Дель Рей, красотки, привораживающей и убивающей мужчин, — потенциально самое культовое фемцел-кино, все еще находящееся в процессе достижения своей целевой аудитории. Спустя несколько лет после «Ведьмы любви» студия A24 выпустила фемцел-слешер «Перл», но мы все помним, что Анна Биллер первой эффектно совместила женскую психопатию с ядовитой эстетикой техниколор-мюзиклов. Сейчас Биллер готовит феминистский оммаж «Кайдану» Кобаяси и «Колодцу и маятнику» Кормана — ждем, что лет через пять A24 снова ее догонит и уйдет от «постхорроров» к шестидесятнической готике.

Моральный разрыв между голливудским истеблишментом и новым поколением американских независимых можно охарактеризовать одним предложением: для первых приход Трампа к власти — настоящая большая трагедия, для вторых — дурацкая комедия, играющая где‑то фоном. В ромкоме про открытые отношения «Шаткий дворец» это буквально так. Действие фильма выпадает на злополучный день выборов 2016 года, но это лишь повод для бессовестных гэгов. Герой Юджина Котляренко, голосующий за Хиллари, после тиндер-свидания с эротической фотосессией становится жертвой унизительного поста в Tumblr про «либералов-куколдов». Героиня Даши Некрасовой, не осознавая иронии ситуации, спрашивает, не слишком ли она мещанка, на свидании с зажиточным айтишником-трампистом. Увы, в приличном голливудском обществе так прямо выносить приговоры духу времени больше не принято. Ну и самое замечательное здесь то, как из прозаичной экранизации душных твиттер-тредов во вневременной поэтический шедевр этот вольный пересказ «Аталанты» Жана Виго превращает дымчатая, нежная, сказочная операторская работа Шона Прайса Уилльямса.

Еще один пример выдающейся работы виднейшего оператора своего времени Шона Прайса Уилльямса — ночная одиссея по недоосвещенному Нью-Йорку уморительного стареющего рейвера-диджея-драгдилера-мангаки по имени Джоуб. Режиссер «Мира Джоуба» Майкл М.Биландик не единственный кинематографист, имеющий за плечами городской тусовочный опыт (особенно от эпидемии пошлых мелодрам про рейвы традиционно страдает Берлинале), но только он демонстрирует достаточную хватку реалиста, чтобы увидеть в этом опыте не иллюзорную трансцендентальность, а подлинный кринж, срам и печаль. Увы, отборщики крупных кинофестивалей как один точный и смешной приговор духу времени снова проигнорировали.

За последние десять лет даже самые смелые режиссеры недавнего прошлого ударились в бесстыдную конформистскую ностальгию по зеленой траве. Идеальный антидот против «Однажды… в Голливуде» и «Лакричной пиццы» — «Зеровилль» Джеймса Франко. Это грязное, непричесанное, пугающе сумасшедшее кино о том, что «любовь» к кино и прочая ретромания — реальный яд. Брэд Питт у Тарантино браво одолевал банду Мэнсона, а герой закенселенного к тому моменту Джеймса Франко, оказавшийся в Голливуде 1969 года, первым делом сам становится подозреваемым в мэнсоновских убийствах. После просмотра «Зеровилля» хочется принять душ — как же все-таки нам сильно не хватает сердитого независимого кино про Голливуд именно с таким, а не согревающим эффектом.

Как часто американское авторское кино оказывается таким опасным, что вызывает полноценные общественные протесты в момент публичной премьеры? В XX веке это были кинопровокации на христианскую тематику «Последнее искушение Христа» Скорсезе и «Догма» Кевина Смита, а их аналог в новом тысячелетии — «Актеры» Бетси Браун. Это история токсичной конкуренции актрисы и ее брата, который решает притвориться трансженщиной, чтобы построить собственную карьеру и украсть у сестры все роли. Смонтировано кино как самые постироничные гиперактивные рилсы, а метаирония сценария, где все играют более-менее самих себя, зашкаливает. Финальный знак высшего качества троллинга — тот факт, что под давлением общественности показывать кинокомедию отказались не только практически все отобравшие ее в программу кинофестивали, но и стриминговые платформы. Даже трейлера на ютубе у фильма нет! Ну теперь культовая слава точно неминуема.

Сумасшедшее независимое кино снимают не только молодые сорвиголовы, но и ветераны инди-сцены, как, например, Абель Феррара. Справедливости ради стоит отметить, что свой самый впечатляющий кинотрип в новом тысячелетии он снял в полноценном соавторстве со все тем же Шоном Прайсом Уилльямсом. Именно Уилльямс снял постковидный шпионский триллер «Нули и единицы» во мраке так, что цифровые шумы лишь время от времени складываются в тревожные лица героев. Экспрессионистские съемки ночной одиссеи Итана Хоука по Риму, где террористы взорвали Ватикан, чередуются на монтаже с лоуфайными до степени абстракции кадрами с камер наблюдения и мобильных устройств. Пугающий мир сегодняшнего дня нельзя изображать с помощью визуальных приемов, которыми рисовался мир вчера.

Шон Прайс Уилльямс — тот редкий подлинно независимый кинематографист, которому художественная свобода важнее карьерного роста. В 2017 году он выступил оператором «Хорошего времени» братьев Сафди, фильма студии A24 с Робертом Паттинсоном в главной роли. Однако в следующие годы от многочисленных голливудских предложений Уилльямс отказался, чтобы вместо этого поставить собственную неполиткорректную режиссерскую работу «Нежный восток». Недавно он и вовсе заявил, что A24 — не независимая киностудия, а кинофабрика ширпотреба. И это утверждение не такое абсурдное, каким может показаться: традиционно инди-студии с долей на рынке в 1% и больше назывались «мини-мейджорами», и A24 этот рубеж как раз в прошлом году и преодолела.

«Нежный восток» — действительно концентрация кинематографической свободы. Это и триллер про панков-экстремистов, и боевик про катастрофичные киносъемки, и миниатюрная «Лолита», и «Алиса в Стране чудес», и «Улисс» с одиссеей по тайной трамповской Америке. Независимое кино, легко и плавно льющееся, но при этом вызывающее реальное чувство опасности (жаль только, что гэги с одеялом в узоре из свастик дома у профессора-трамписта и обильно пирсингованным, будто это челлендж из «Чудаков», членом в России оказались заблюреныОтвет официального аккаунта прокатчика A-One на вопрос о цензуре в фильме.). Да, в 1960-е и 1970-е таких американских фильмов выходило по десять в год, а сейчас — десяток за декаду, но именно этим оно нынче и ценнее.