Что смотреть дома: экшн с Хемсвортом, драма с Аффлеком, хоррор с нацистами и еще 6 новинок

Однажды братья Руссо в рамках киновселенной «Марвел» сняли шпионский триллер «Первый мститель: Другая война» и поняли: вот она, золотая жила, которая будет кормить их до самой старости! С тех пор они мучают зрителей и критиков шпионскими триллерами везде и сразу («Серый человек» на «Нетфликсе», сериал «Цитадель» и его спин-оффы — на Amazon Prime). Чаще всего это поставленная по одной и той же формуле редкостная чушь. Однако спродюсированный ими «Тайлер Рейк» оказался приятным исключением просто в силу того, что в его режиссерское кресло сел бывший каскадер и дублер Криса Эванса Сэм Харгрейв, который, в отличие от Руссо, знает, каким должно быть настоящее пиротехническое порно.

«Рейк» — младший и глуповатый брат «Джона Уика», который даже не пытается заигрывать с высокой культурой, а просто прет как танк. Зрелище, быть может, менее искусное, чем великая тетралогия Чада Стахелски, но все равно впечатляющее, особенно на фоне того, что сценарий написал один из братьев Руссо, а это, как мы помним, знак не самого высокого качества. Итак, Рейк (Крис Хемсворт) выжил, но не спешит вернуться в дело. Однако вскоре его чиллу в заснеженном домике у озера приходит конец. Секретный агент (Идрис Эльба) просит героя отправиться в грузинскую тюрьму и вытащить оттуда жену местного гангстера (Тинатин Далакишвили) с детьми. Рейк соглашается, потому что эта женщина — родная сестра его бывшей жены (Ольга Куриленко). Вместе с ним в Грузию отправляются и напарники (Голшифте Фарахани и Адам Бесса), но, разумеется, все идет не по плану — и вот героям приходится стремительно уносить ноги из тюрьмы.

Очевидно, что это кино было задумано исключительно ради двадцатиминутной однокадровой сцены побега — ну и что, если от нее не отвести глаз? Когда Хемсворт вместе с Далакишвили пробивается через строй грузинского ОМОНа, трудно не воскликнуть «Вау!». При этом, несмотря на то что погоня пришлась на первую половину фильма, нельзя сказать, что вторая получилась сильно хуже. Единственное, что по-настоящему раздражает, — это сын героини Далакишвили — Сандро. Что у Руссо действительно хорошо получается, так это раздражающие персонажи! Когда парня, по его же собственной глупости, берут в плен, за него совершенно не переживаешь — это не добавляет очков и так увечной драматургии. Еще некоторые коллеги жалуются, что первая «Операция по спасению» была лучше. Что это был чуть ли не второй «Терминатор». Спишем это на эффект Манделы и добавим, что оригинал был таким же бездумным экшеном, как и сиквел. Поэтому, если вы ждете каскадерский боевик а-ля «Джон Уик», знайте: вы не уйдете обиженными. А если античных страстей, то лучше посмотрите «Медею» с Далакишвили. Е.Т.

Бездумному боевику «Тайлер Рейк» приходится притворяться тем, чем он не является, чтобы переманить из кинотеатров на «Нетфликс» аудиторию «Джона Уика» и блокбастеров «Марвел» — именно для маскировки под «блокбастер» и нужен раздутый бюджет и известная звезда. А вот треш-боевик «Он — это пуля» ничего из себя не строит — это и правда очень дешевое и очень сердитое кино. Так сейчас почти не снимают, но режиссер Ник Кассаветис («Альфа Дог», «Дневник памяти») пронес через годы секреты ремесла — он ведь сам когда‑то снимался в качестве актера, скажем, в одном из «Отрядов „Дельта“» и «Без лица» Джона Ву.

Обладающий холодной скандинавской харизмой, спрос на которую всегда превышает предложение, артист Николай Костер-Вальдау после прорывной роли в фэнтези-сериале «Игра престолов» играет почти исключительно лютых альфачей в боевиках категории «Б». В «Он — это пуля» ему поначалу приходится притворяться «кабинетным ковбоем», но когда банда сатанистов с перевернутыми крестами на лице убивает жену и похищает дочь, умение отстреливать конечности и резать глотки у него быстро обнаруживается.

Кассаветис возвращает на экраны всю ахинею эпохи сатанинской паники — скажем, для того чтобы выйти на след упивающегося злом главаря секты (Карл Глусман), герою Костера-Вальдау по какой‑то абсурдной логике самому приходится забиться оккультными тату по эскизам соратницы — экс-оккультистки (Майка Монро). Смотреть без кринжа и недоумения это затянутое, алогичное, не к месту пафосное и попросту тупое кино невозможно. Но все-таки веселье, которое испытывал режиссер во время съемок, зрителю во многом передается. Кайфовал он по-всякому: сопровождал похищение девочки злодеями фолк-попом (а еще не поскупился на Боуи и Дилана), ставил рекорды по экранному насилию над женщинами, а также заставлял компьютерных стажеров внеурочно рисовать тридэшные капельки крови, ядовитых гадюк и огни пулемета.

До финальной получасовой схватки в диком азиатском стиле (неслучайно Кассаветис в 2020 году играл у Сиона Соно) еще надо дотерпеть, но хорошая новость в том, что российские прокатчики сильно сократили почти трехчасовой фильм, избавив зрителя от бесполезной параллельной линии с убийствами за землю и грязными копами. Это вам не Скорсезе. Н.Л.

Можно по-разному относиться к Майклу Бэю, но невозможно отрицать то, что он автор, причем с большой буквы. Его «Трансформеры» были утомительным, часто даже изнурительным зрелищем (особенно «Последний рыцарь»), но за ними стояла личность. Чего нельзя сказать про «Восхождение Звероботов». Если раньше фильмы про гигантских роботов завораживали, опять же, пиротехническим порно, каким-никаким, но авторским видением, то теперь это анонимный, конвейерный продукт, который высасывает последние соки из игрушечной франшизы Hasbro. На сей раз действие происходит в 1994 году (как и лампово-восьмидесятнический «Бамблби», «Звероботы» — приквел), а солируют в фильме темнокожие актеры (режиссер тоже афроамериканец, который до этого поставил второго «Крида»). И даже черный свэг оказывается неспособен оживить этого механического зверя. Это все такое же глупое, а теперь еще и бесталанное кино, в котором Оптимус Прайм разговаривает пафосными, неловко виснущими в воздухе фразами, а в кадре ощущается дефицит живых актеров (по большей части мы видим только Доминик Фишбэк и Энтони Рамоса). В общем, понятно, почему эти «Трансформеры» провалились в прокате — все лучшее в них мы уже видели в других мультфильмах: звероботов (максималов, потомков автоботов, в революционном сериале «Битвы Зверей»), а пожирающего планеты трансформера Юникрона в улетных «Трансформерах» 1986 года (там его озвучивал ни много ни мало Орсон Уэллс). До сих пор эта картина — лучшее, что сняли про роботов Hasbro.

Е.Т.

Под Новый год-1946 ветеран Второй мировой приглашает в гости старых друзей: пару боевых товарищей-майоров (одного недавно публично обвинили в военном преступлении), разведчицу и ее мужа — скромного клерка из Пентагона. Хозяин дома недавно пережил суицид жены и теперь просит помощи в проведении спиритического сеанса. Разумеется, абстрактные призраки только что завершившейся войны этим вечером станут вполне реальными и осязаемыми.

Режиссер Тед Джехеган («Мы еще здесь», «Мохоки») — низкобюджетный хоррор-постановщик, следующий заветам великого Ларри Фессендена, то есть снимающий «кино категории „Б“ с идеями категории „А“». В фильме «Бруклин 45» малоизвестные артисты заставляют вспомнить то ли провинциальный театр, то ли телефильмы из 1990-х. Компьютерная графика напоминает поделки с ютуба. Декорации и костюмы и не пахнут аутентичностью. Но почему‑то в совокупности все это работает более чем эффективно — то ли дело в серьезности поднятых тем, то ли просто в необычном контрасте между лютым треш-хоррором и костюмированной драмой. В какой‑то момент выясняется, что жена покончила с собой, так как никто не разделял ее подозрений о том, что немецкая соседка — нацистка, и фильм превращается в напряженный триллер о шпиономании.

С оценкой актерской игры мы отчасти погорячились. Фессенден, вышеупомянутый крестный отец современного инди-хоррора, тут играет роль, где ему удается по очереди изобразить и трогательного депрессивного выпивоху, и чудовищного садиста с ПТСР, и одержимого демонами мертвеца. Ближе к стилизованным под кино эпохи финальным титрам зритель начинает верить эмоциям и всех остальных актеров, да и, собственно, «Бруклин-45» начинается казаться совершенно настоящим. Магия знаменитой формулы Ларри Фессендена все еще работает.

Н.Л.

Компания «Найк» (на самом деле «Найки»), названная так в честь древнегреческой богини победы, в 1980-е не знает серьезных побед: фирма известна в основном беговыми кроссовками. Однако все меняется, когда скаут компании Сонни Ваккаро (Мэтт Деймон) догадывается подписать восходящую баскетбольную звезду Майкла Джордана на создание линии именных кроссовок Air Jordan.

Два главных голливудских бро — Мэтт Деймон и Бен Аффлек — снова вместе после недавней «Последней дуэли» Ридли Скотта. Аффлек в пятый раз сел в режиссерское кресло и сыграл небольшую роль начальника Ваккаро, а Деймон — главного героя. Его персонаж — красноречивый профи, который разбирается в баскетболе так же хорошо, как в людях, центр тяжести всего фильма, который до последнего остается капиталистической сказкой в жанре «история одной сделки». Иначе говоря, это разговорное кино в духе Дэвида Финчера и Аарона Соркина. Но все же Аффлек не Финчер и не Соркин, а «Air» не «Социальная сеть». Это вдохновляющая и обаятельная, но никаким боком не выдающаяся, а где‑то даже перехваленная картина, которая так часто упивается звуком собственного голоса, что на исходе второго часа это даже начинает немного раздражать. Иногда собака — это просто собака«Я даю вам частное слово, что собака в „Сталкере“ означает собаку», — говорил режиссер Андрей Тарковский., а обувь — это просто обувь, как бы талантливые маркетологи не убеждали нас в обратном. Может, все-таки не стоит фетишизировать одежду (даже такую, как кроссовки Air Jordan) — тогда, глядишь, мы не окажемся в консьюмеристском аду.

Е.Т.

Невротичный наследник бизнес-империи (Кристофер Эбботт, на месте которого все время хочется представить Джереми Стронга из «Наследников») проводит время с доминатрикс (Маргарет Куолли, уже недавно игравшая секс-работницу) в номере дорогого отеля, принадлежащего его семье. Девушка должна унизить богача по сценарию, написанному его же рукой: начинается с того, что от лица эйчарки она спрашивает, когда он лишился девственности и как часто мастурбирует. Герой заявляет, что доминатрикс плохо играет, та в ответ заставляет его драить унитаз — это тоже часть игры. Когда вроде бы приходит черед прощаться, секс-работница вдруг заявляет, что богач должен сделать ее директоркой компании, иначе она опубликует видео с их играми в интернете. Это уже взаправдашнее унижение или все еще сценарий?

На бумаге «Стоп-слово», эдакая хичкоковская вариация на тему БДСМ, звучит, как кино, которое будет держать в напряжении. Все-таки и режиссер Закари Уигон (начинавший с мамблкор-триллера про ужасы знакомств в интернете) — смышленый парень, и актеры на главных ролях — из числа самых ярких молодых звезд. Увы, буквально все тут не клеится. Интрига не стоит выеденного яйца (кого вообще можно опозорить видео, где все в одежде и по согласию?), сексуальной химии, как и полагается кино эпохи зумеров, между артистами в упор не наблюдается. Это могло бы быть хотя бы смешно, но истеричка Куолли и сыч Эбботт категорически не обладают даром юмора. Знать бы стоп-слово, которое нужно было бы сказать, чтоб фильм закончился пораньше (спойлер — в конце они жили долго и счастливо).

Н.Л.

У Доминика Торетто (Вин Дизель) есть одно невероятное качество: он не только друзей, но и врагов делает частью своей большой семьи, потому что «нет ничего важнее семьи». Однако в десятой части «Форсажа» у него появляется такой враг, о которого он обламывает зубы. Его зовут Данте (Джейсон Момоа) — и он намерен отомстить Доминку за своего отца, коррумпированного бразильского бизнесмена Эрнана Рейеса (Жуакин ди Алмейда), который погиб по вине Дизеля в пятом эпизоде. Герой Момоа (неслучайно ведь его зовут Данте!) превращает жизнь Доминика в настоящий ад, а франшиза разгоняется до таких световых скоростей, что страшно себе представить, что будет в следующих сериях.

Поскольку «Форсаж» давно превратился в «Марвел», будет крайне уместно сравнить «Десятку» с «Войной бесконечности». Это такой же полуфинал (точнее, четвертьфинал, ведь нас ждут «Форсаж-10: Часть 2» и «Форсаж-10: Часть 3»), в которой одни герои умирают, а другие воскресают. Право слово, если бы авторы могли вернуть к жизни Пола Уокера, они вернули бы и его. А заканчивается все страшным клиффхэнгером, сравнимым со щелчком Таноса. В фильме слишком много положительных героев, поэтому запоминается в основном персонаж Джона Сины (его бадди-муви с сыном Доминика Торетто — самое живое, что есть в картине). Однако даже у него этот фильм крадет Джейсон Момоа — злодей, каких вы еще не видали! Его «квирный Джокер» знатно расшатывает скрепы самой патриархальной цисгетерофраншизы Голливуда и отчасти заставляет болеть за плохих. Но главное — «Десятка» превосходно работает как зрелищный аттракцион. Бессменного Джастина Лина в режиссерском кресле сменил француз Луи Летерье («Перевозчик», «Дэнни — цепной пес»), но это вообще никак не сказалось на качестве экшена. Два с половиной часа пролетают на одном дыхании. А после — хочется добавки. Е.Т.

Культовая в узких кругах высоколобых синефилов режиссерка Келли Рейхардт впервые в своей карьере сняла практически чистую кинокомедию. Усталая вузовская работница (неулыбчивая Мишель Уилльямс с мешками под глазами) готовится к персональной выставке в крошечной локальной галерее. Там она покажет посетителям (в первую очередь друзьям, коллегам и родным) свои миниатюрные скульптуры — грязных, кривых, как будто подплавленных балерин и старух в неестественных позах и с отсутствующими конечностями. По пути палки в колеса ей ставят буквально все окружающие. Арендодательница и по совместительству более успешная коллега (раздражающе деловитая Хон Чау в претенциозном рабочем комбинезоне) сначала кормит «завтраками» по поводу починки бойлера (главная героиня не может несколько дней принять душ и вынуждена ходить с грязными волосами), а потом сплавляет ей спасенного во дворе раненого голубя, за которым слишком сложно следить самой из‑за бесконечных домашних вечеринок. На работе все еще больше бесит, чем дома: мама и по совместительству начальница (Марианн Планкетт) делает вид, что не замечает просьбу об отгуле (надо успеть закончить перед выставкой последнюю скульптуру), а вечно расслабленный, жутко симпатичный коллега — обжигатель горшков (экс-рэпер Андре 3000, меланхолично играющий на флейте в саундтреке) как ни в чем не бывало пытается продать идею о том, что красота-де в несовершенствах, после того как портит центральную работу для выставки. А ведь еще у героини есть папа-пенсионер (Джадд Хирш из «Фабельманов»), пускающий домой жить кого попало, и брат-шизофреник, переживающий обострение (соседи якобы отключили любимый телеканал, поэтому надо срочно выкопать три ямы посреди газона для общения с эфиром земли).

Это все было бы очень смешно, если бы не было так горько, узнаваемо, по-тихому трагично. Комедия нравов, которую создает Рейхардт, слишком точна, красноречиво подмеченные пересечения и наложения социальных ролей слишком болезненно реалистичны. Очевидно, что ее собственный богатый опыт преподавания и создания искусства для узкой аудитории был перенесен на экран без особых скидок и преувеличений. Конечно, после замечательного антивестерна «Первая корова» и романтического альманаха «Несколько женщин» ее аудитория расширилась как никогда, но все равно она продолжает делать крайне спокойное, неторопливое, зернистое кино для самых терпеливых и чувствительных. Благодаря автобиографическим мотивам (всю эту арт-среду, населенную токсиками и лузерами, невозможно не воспринимать как сатиру) теперь это еще и кино для зрителей с самым тонким и циничным чувством юмора.

Н.Л.

Россия, 2023 год. Провинциальные подростки живут в бараках с буржуйками в окружении странных взрослых: среди них депрессивный мент, умирающий колдун да дворовой шизик, слышащий танцы в голове, — камео самого режиссера, эзотерика и математика Романа Михайлова. Все вместе ребята проводят время за дискотечными драками, и лишь самый тихий из них, скрывающий взгляд под черной челкой, общается с тем самым целителем. Когда колдун-старообрядец умирает, юноша пытается организовать отпевание, затем, получив отказ ото всех местных попов, мастерит, как Данила Багров, самодельное кадило из жестяной кружки — разве что не под русский рок, а под русский трэп.

Михайлов показывает свой третий за два года полный метр — при этом четвертый и пятый фильмы уже тоже почти готовы. Это звучало бы страшно, если бы не тот факт, что все его работы на сегодняшний день — фактически не романы, не повести, а короткие рассказы (ну ладно, «Сказка для старых» — это все-таки сказка). «Наследие» длится чуть более часа, и это легкий, спокойный, умиротворяющий час: на месте фирменная цветокоррекционно-операторская работа Алексея Родионова (не путать с легендарным тезкой), превращающая все фильмы Михайлова в зимние сны. Такое причудливое, ни на что не похожее кино обречено быть гвоздем мировых фестивальных программ и списков на Letterboxd, но почему‑то фильмы Михайлова еще никому, кроме простых российских зрителей, не показывали — поспешите разделить это секретное сокровище.

Н.Л.