Может, это поспешные мысли на лестнице кинотеатра, но, кажется, теперь боевики будут делить на до и после четвертого «Джона Уика». Фильм Стахелски — веха в жанре. Такого еще не бывало — по крайней мере, в голливудском кино. Азиатское — другое дело. Оно может похвастаться и отбитыми индонезийцами с их пенчак-силатом («Рейд», «Рейд: Пуля в голове», «Ночь идет за нами», «Большая четверка»), и не менее безумными корейцами («Злодейка» и «Картер»). Да и «Джон Уик» на самом деле по духу не западное, а азиатское кино. Не случайно ведь в четвертой части одну из главных ролей исполнил Донни Йен. Также в квадриквеле действие стартует в Осаке и уже затем перемещается в Берлин и Париж, где нас ожидают самые грандиозные экшн-сцены во франшизе.
Ошеломительно само по себе то, что из «Джона Уика» выросла целая франшиза. Еще несколько лет назад ничего, в общем-то, не предвещало. Ну да, первая, самая конвенциональная часть совершила маленькую революцию в каскадерском экшне и подняла загибающийся жанр боевика на новый уровень. Однако, начиная со второй серии, авторы ушли в полный отрыв. Зрители с замиранием сердца ждали, какую невероятную перестрелку в этот раз придумает Стахелски и его координаторы по трюкам. Надо признать: «Джон Уик» уже не совсем боевик, а — ритмически — самый настоящий «балет смерти»; хореографический экшн, в котором темп задает музыкальная партитура. Чтобы ни у кого не осталось сомнений в этой аналогии, в третьей и четвертой части нам покажут обычный балет.
Не будем умалять вклад во франшизу соавтора первого фильма Дэвида Лейтча («Взрывная блондинка», «Дэдпул-2», «Быстрее пули») и сценариста Дерека Колстада, но «Джон Уик» в первую очередь детище Киану Ривза и Чада Стахелски. Это очень режиссерское кино. Каким бы хорошим сценаристом Колстад ни был (а ведь он, помимо «Уика», еще написал сценарий найшуллеровского «Никто»), в неумелых руках его истории превращаются в посредственные бэхи. Мало кто знает о вышедших из‑под его пера боевиках «Узник» и «Посылка» с Дольфом Лундгреном, потому что это фильмы не самого, скажем так, высокого уровня (раньше такое кино выходило сразу на DVD, сейчас — на стримингах).
Именно благодаря видению Стахелски франшиза обрела величие. Немаловажную роль в этом сыграли кинематографисты, с которыми режиссер, еще будучи каскадером, сотрудничал на протяжении жизни. Так, Стахелски заменял погибшего на съемках «Ворона» Алекса Пройаса Брэндона Ли. Был дублером
Киану Ривза в «Матрице» сестер Вачовски. А еще он сыграл киборга-охотника Небула во второй «Немезиде» Альберта Пюна. Вообще Стахелски снялся аж в пяти фильмах ПюнаПомимо «Немезида-2: Невидимка», это «Гонконг-97», «Человек против киборга», «Порох» и «Немезида-3: Провал во времени»., которого не стало в прошлом году. То был удивительный режиссер: его считали трешмейкером, а он был таким же, как и Вачовски, визионером, который всю жизнь снимал про киборгов и крутые стволы, но так не стал ни Джеймсом Кэмероном, ни Майклом Манном. А вот Стахелски удалось выбиться в высшую лигу, где он продолжает дело Пюна.
Серьезное отличие Стахелски от других экшн-режиссеров заключается в том, что он снимает высококультурные боевики. Чего только стоит сцена в Лувре с Иэном МакШейном, идущим мимо картин, как Джуд Лоу в «Молодом Папе». Или эпизод, снятый напротив полотна «Свобода, ведущая народ»
Эжена Делакруа. В «Джоне Уике» хватает китча, но это китч античной трагедии: неспроста в четвертой части вспомнят Геракла и гидру, а консьержа гангстерского отеля «Континенталь» зовут Харон (Лэнс Реддик). К слову, в новом фильме появится еще один охотящийся на Джона Уика Харон с овчаркой-Цербером, а Донни Йен — антагонист с ветхозаветным именем Каин — примерит на себя образ не только Мэтта «Сорвиголовы» Мердока, но и слепого прорицателя ТиресияПерсонаж греческих мифов, слепой прорицатель в Фивах., который как будто уже знает, чем закончится франшиза. Персонаж Йена тоже преследует Уика, потому что в четвертой части героя Киану Ривза преследуют уже буквально все — особенно молодой, амбициозный и крайне напыщенный маркиз де Грамон (Билл Скарсгорд), который хочет выслужиться перед правлением кланов наемных убийц и расправиться с «экскомьюникадо»Статус отлученного от закрытого сообщества вроде киллерского братства или церкви..
Старейшины кланов боятся, что Уик приближает конец света для элитных киллеров — в этом смысле опять же символично, что фильм начинается с четырех всадников Апокалипсиса в пустыне. Однако иногда кажется, что этот конец уже наступил, лестница в финале — это лестница Иакова, а действие в фильме происходит в царстве мертвых Аида. Главных героев не берут пули, один из берлинских злодеев (сыгранный неузнаваемым Скоттом Эдкинсом
и представляющий собой адскую помесь Пингвина из «Бэтмена» и барона Владимира Харконнена из «Дюны») кажется неубиваемым, а физические законы, как и в «Матрице», тут не действуют. Вообще изначально четвертые части «Матрицы» и «Джона Уика» должны были выйти вместе, чтобы один фильм плавно перетекал в другой.
Как и Вачовски, Стахелски — большой выдумщик. Оригинальных придумок в четвертом «Джоне Уике» хватило бы на добрый десяток боевиков. Идея с пиджаками с защитой из кевлара вообще отличная. Поэтому не будет преувеличением сказать, что фильм Стахелски — это, как и «Дорога ярости», своего рода гезамткунстверк, абсолютное произведение искусства.
Как верно заметил коллега Василий Говердовский: «В сорокаминутной финальной экшн-сцене есть вообще все: драки, перестрелки, машины, лестницы, дуэли, Донни Йен и абсолютно дикий оммаж видеоигре Hotline Miami. Но вместе с тем франшиза, начинавшаяся как клевый, но довольно стандартный боевик, со второго фильма начала поворачиваться к чему-то более сложному. К четвертой части она окончательно сложилась в трагическое переосмысление „Дон Кихота“ — эпическую поэму о пуленепробиваемом рыцаре печального образа, чьему существованию отчаянно сопротивляется мир вокруг. Еще и сделанную людьми, больше всего в мире фанатеющими от трех вещей: Джона Ву, Серджо Леоне и аниме». Этого было бы достаточно, чтобы войти в историю кино, но в финале «Джон Уик» еще взял и деконструировал «Жажду смерти» с Чарлзом Бронсоном и все боевики о мести разом.
Месть никогда не бывает справедливой, поэтому «Джон Уик» завершает круговорот насилия в природе самым изящным образом.
Евгения Ткачева
