Чтение про кино Сплетни от Орсона Уэллса, кризис киноиндустрии и хроника телевизионной революции

Генри Джэглом «Мои ланчи с Орсоном»

С конца 70-х Орсон Уэллс почти каждую неделю обедал с Генри Джэгломом в своем любимом ресторане Mamaison. Оба находились не в лучшей поре жизни: один был признанным, но никому не нужным гением с кучей проектов, на которые никто не хотел давать денег; второй — режиссером и сценаристом поколения Нового Голливуда, который так и не смог добиться какого-либо успеха и чье время явно вышло. Уэллс к тому же страдал от лишнего веса и артрита и потому большую часть времени передвигался в инвалидном кресле. Последние три года жизни режиссера Джэглом приносил на их регулярные обеды диктофон и записывал все, что происходило. Пленки так и лежали у него в архивах, пока о них не прознал Питер Бискинд и не уговорил Джэглома их расшифровать.

Известно, что Уэллс мог переболтать любого. Удивительно здесь содержание бесед (и совсем неудивительно, почему им заинтересовался Бискинд). «Мои ланчи с Орсоном» по большей части состоят из перемывания костей коллегам и работникам индустрии. Уэллс прекрасно осознавал, что давно стал священной коровой, с которой никто тем не менее не хочет связываться — его репутацию было и не испортить, и в то же время не спасти, поэтому говорить он мог все что угодно. Он и говорил. Практически ни к одному из добившихся признания коллег Уэллс не относился хорошо: терпеть не мог Хичкока, презирал всех студийных визионеров Золотого Голливуда (в первую очередь Форда с Хоуксом), хорошие исполнители, по его мнению, и вовсе были только в театре (но только не Лоуренс Оливье и актеры его калибра, которые были театральной гей-мафией, но при этом лишь претворялись геями). Помимо этого у него в запасе всегда была хотя бы одна расистская ремарка в адрес практически любой национальности, а сам он хоть и был либералом, но признавался, что общаться приятнее с теми, кто поправей.

Все это, конечно же, было большим финальным представлением (диктофон Джэглом не сам додумался приносить). Уэллс здесь не то чтобы пытается что-то доказать, а скорее упивается очередной ролью обаятельного злодея — пускай лишь и перед одним единственным зрителем. При этом, в отличие от его радио-постановки «Войны миров», натурально переполошившей половину населения Америки в 1938 году, здесь ему ни на секунду не веришь. Как Уэллс ни старается выставить себя высокомерным сплетником, сжираемым завистью и презрением к окружающим, под конец книжки дедушку хочется лишь покрепче обнять.

Линда Обст «Неспящие в Голливуде»

Книжка продюсерши «Контакта» (того, что с Джоди Фостер), «Неспящих в Сиэтле» (главного достижения ее карьеры) и еще ряда фильмов, о которых мало кто помнит. Попытка не столько объяснить, сколько проследить сдвиг, произошедший в американской киноиндустрии за последнее десятилетие. Всем более-менее понятно, что мы находимся на финишной прямой существования той модели производства фильмов, приход которой все как-то пропустили в нулевых. Обст пытается объяснить, как эта модель сменила старую, существовавшую примерно с 80-х годов. 

По-своему, паника, охватившая деятелей кино, находившихся у власти последние десятилетия прошлого века кажется одновременно смешной и пугающей. Идеология, в соответствии с которой Спилберг с Лукасом похоронили хорошее кино, вдруг перевернулась с ног на голову — теперь те же Спилберг с Лукасом предсказывают крах киноиндустрии, Джерри Брукхаймера лишают права финального монтажа, а Майкл Бэй практически превратился в аутера. Собственно, большая часть книжки Обст посвящена оплакиванию старой системы, в которой главенствовал культ жесткого и крайне неприятного продюсера, а кастинговые решения принимались на основании таких категорий, как размер груди. 

В связи с исчезновением рынка dvd, приходом потокового видео и связанными с этим убытками, киностудиям ничего не оставалось, как принять к сведению весь остальной мир. В производство теперь запускаются практически только очередные части устоявшихся франшиз и потенциальные франшизы (желательно с уже имеющейся популярной первоосновой в виде комикса или серии книг). Все это, в общем, очевидно, но переворачивает другой извечный постулат об экспансии Голливуда на национальные рынки. Отныне не мы жалуемся на то, что Америка загаживает наши национальные рынки, а уже они обвиняют нас в том, что им приходится смотреть мусор, потому что только он нам здесь и нравится. Позиция спорная, но не лишенная доли истины.

Бретт Мартин «Непростые мужчины»

Очередная летопись сериальной революции, начатой «Кланом Сопрано». Байку о том, как HBO научил всех делать новое телевидение, знают более-менее все, кому небезразличны Уолтер Уайт, Декстер и Джон Сноу. Автор книжки меж тем избрал пускай и очевидный, но разумный подход. Смена образа главного героя телевидения на непростого мужчину здесь зарифмована с не менее сложными характерами авторов, которые этих мужчин придумали. Дэвид Чейз презирает телевидение и сериалы, Дэвид Саймон скорее журналист, чем шоураннер, Дэвид Милч — алкоголик и наркоман, Мэттью Вайнер — деспот с манией величия. Мысль автора в том, что только подобные типажи и могли создать телевидение, от которого мы сейчас без ума. Вопрос в том, каким образом их туда пустили.