Чтение про кино «Картина» Лиллиан Росс
Одна из первых книжек о больших голливудских катастрофах и закулисной возне; в данном случае — о съемках в начале 50-х годов «Алого знака доблести» Джона Хьюстона
Известно, что в центре почти каждой хорошей истории лежит чья-то неудача, а самые увлекательные книги о кинопроизводстве выходят из репортажей о провалах; успешное кино — скорее материал для фотоальбомов с комментариями. Книжка репортерши «Нью-Йоркера» о съемках хьюстоновского «Алого знака доблести» для студии MGM — такая же веха для описания кинокатастроф, как «Электропрохладительный кислотный тест» Вулфа для «новой журналистики». Жизнь намного богаче искусства, и неудивительно, что в «Картине» оказалось с достатком того, чего Хьюстону как раз и не хватило — внятной истории, нормальных героев и комедии напополам с трагедией. Другое дело, что журналистов на съемочную площадку с тех пор пускают, кажется, только по ошибке.
«Знак доблести» — одиннадцатая картина Хьюстона за десять лет карьеры; впереди была коммерческая уступка «Африканской королевы», позади — почти все его главные фильмы. Идея экранизировать не первой важности роман о Гражданской войне не нравилась никому, кроме самого Хьюстона и его продюсера, но режиссеру явно хотелось поиграть в солдатиков, тем более что снимать решено было на его же ранчо (а автор не любил надолго бросать своих лошадей). Несмотря на то что по общему мнению съемки не должны были закончиться ничем хорошим, Росс с блокнотом пускали практически всюду: от собственно площадки, монтажки и прочих технических этапов до студийных собраний, закрытых вечеринок и дней рождения. Немалая часть «Картины» — сметы, послания от цензоров (требующих вырезать из сценария реплики «Боже!» и «Черт возьми!»), переписка Хьюстона с продюсерами, их всех с женами и жен с самой Росс. За кадром в это время свирепствует сенатор Маккарти, телевидение начинает давить кинотеатры, студии потихоньку разоряются.
Талантливейший публицист, Росс при необходимости то и дело сменяет регистры повествования: все начинается более-менее комедией в духе то ли Фицджеральда, то ли Брета Истона Эллиса о нравах Голливуда, продолжается производственной драмой на пару с приключенческим романом об инсценировке военных действий и заканчивается в духе того же Тома Вулфа. Ряд персонажей книги в том или ином виде уже был хорошо освоен кинематографом, но современному читателю это, в общем, только на руку. Автор к тому же подходит к этому параду и так не самых серых типажей творчески, упрощая и делая их заметно более выпуклыми, чем, наверное, было на самом деле. Льюис Б.Мейер тут — абсолютный Липник из коэновского «Бартона Финка» и до поры до времени играет главного злодея. Продюсер Готфрид Рейнхард (по сути, главный герой книги) волнуется, бегает вокруг режиссера и, кажется, больше остальных хочет сделать этот фильм — Хьюстон же, вместо того чтобы дописывать сценарий, отправляется стрелять уток. Оди Мерфи — ветеран войны, национальный герой и начинающая кинозвезда, вообще не понимает, что с ним происходит, и большую часть времени просто смотрит в окно (человеку везло — в начале нулевых выйдет книжка о не менее захватывающем крушении «Тихого американца» Манкевича, где Мерфи тоже сыграл главную роль и чуть не помер в процессе). Не последнюю роль играет продюсерская собачка.
Режиссер после провальных тестовых показов сбежит в Африку снимать «Королеву» (на самом деле — охотиться на слонов), Рейнхард будет пытаться спасти картину, из которой в итоге вырежут почти полчаса, наложат глупейший закадровый текст и выпустят почти без промоушена. Мейера под конец всей этой истории выкинут из MGM, Рейнхард на все плюнет и сам пойдет снимать кино, с Хьюстоном, как известно, особо ничего не случится, пока перед смертью много лет спустя он не станет по-настоящему великим и не снимет «Мертвых». Под самый конец «Картины» Росс отправляется на верхние этажи студии обсудить все произошедшее с высшим начальством — там-то и выясняется, что «Знак доблести» погубил не наплевательский подход Хьюстона к режиссуре, глупость тестовой аудитории или упорство Мейера. Фильм был мертвым еще на стадии одобрения и служил всего одной цели — научить жизни мейеровского приемника Дора Шери, который запустил весь этот проект и вскоре после выхода фильма должен был занять президентское кресло.