Сериалы «Американская история ужасов»

В начале октября на одном из фоксовских кабельных каналов стартовала «Американская история ужасов» — лучший на свете гид по покупке недвижимости в Лос-Анджелесе и новый проект Райана Мерфи и Брэда Фалчака (авторов песенного сериала «Хор» про группу одаренных школьников, которые решают подростковые дилеммы исполнением «Dancing Queen» и «Don't Stop Believing»). Неблагополучное семейство — жена после трагического выкидыша, неверный муж-психоаналитик и дочка в пубертатной депрессии — переезжает из Бостона в Л.А. в надежде «начать все сначала». Там им по дешевке продают особняк в викторианском стиле, единственный минус которого в том, что предыдущие владельцы-геи, кажется, придушили друг друга в подвале. Вскоре, правда, выясняется, что цепь мертвецов в доме тянется с начала прошлого века — и, главное, все они не очень намерены съезжать.

Попыткой окончательно потерявших стыд Мерфи с Фалчаком повторить успех эйчбиошного «Клиент всегда мертв» сериал выглядит ровно до тех пор, пока не понимаешь, что привычный баланс сил несколько смещен, почти все, заходящие на лужайку дома поздороваться с новыми жильцами, — мертвые, и это не они призваны подчеркнуть жизненные неурядицы главных героев, а скорее наоборот.

По сути, «Американская история» — это такие «Байки из склепа», которым создатели решили вшить единую сюжетную нить, и оказалось, что от того же «Хора» это отличается не так уж сильно. Мерфи и Фалчак никогда не были визионерами и здесь по традиции выступают скорее талантливыми коллажистами, но где раньше у них были песни о главном, теперь — перепевки всего наследия жанра ужасов. Основной сюжетный костяк тут — попурри из «Сияния», «Ребенка Розмари», триеровского «Королевства» и еще десятка наименований, вплоть до, прости господи, «Сумерек». На полях при этом разброс цитат еще шире, от «Клуба «Завтрак» до «Таксиста», и в концентрации как в популярном на YouTube жанре кинонарезок, только в чужом исполнении. Авторы явно не спешат экономить свой культурный багаж и, по-видимому, приверженцы здравой теории, что если палить во все стороны, в кого-нибудь да попадешь. С развязанными перебирать тональности и регистры руками они не задерживаются подолгу на одном месте, и если одна песня не нравится, то через минуту все равно начнется какая-то другая.

Так как основной прицел в «Американской истории» — ежеминутное развлечение зрителя, призраки и им сочувствующие довольно быстро начинают перетягивать одеяло на себя и вообще кажутся значительно более милыми людьми, чем центральная пара. Та разыгрывает в целом поучительный сюжет о том, сколько скелетов нужно завести в новом шкафу, чтобы сложилось семейное счастье, но, несмотря на всю чертовщину, к концу первого сезона упорно продолжает трактовать произносимые со всех сторон слова «дьявол» и «мертвые» исключительно как эвфемизмы для своих бытовых проблем. На деле главной цитатой-аттракционом во всем сериале выступает Джессика Лэнг в роли, которую, как говорят в таких случаях, ей на роду было написано сыграть — практически Нормы Десмонд из «Бульвара Сансет», только с дочкой с синдромом Дауна вместо камердинера. Все это действительно было бы бесстыдством, не будь «Американская история» написана и сыграна на довольно удивительном для своих создателей уровне. Даже регулярные уходы из комедийного макабра в драму на контрасте не вызывают особых нареканий — самыми трагичными персонажами здесь, в общем, все равно оказываются предрекающая всем скорую гибель дочка Лэнг и шестидесятилетняя служанка-совратительница (не спрашивайте).

Единственная печаль с «Американской историей» и причина, почему ее нужно смотреть прямо сейчас, заключается в том, что сериал закончит, по-видимому, так же, как и большинство его героев. Авторы закинули достаточно удочек, и проклятый дом с вековой историей, в котором все мертвые не могут отправиться на небеса, — это в общем хороший признак долголетия. Но прелесть страшных историй и городских легенд в их необъяснимости. Мертвые должны восставать на лужайке и Человек-свинья появляться в зеркале за спиной без особых на то причин. Мерфи и Фалчак не Дэвид Линч, и всем закинутым удочкам придется дать улов, а тайнам раскрыться. «История», ернически опровергающая фитцджеральдовскую мысль, что в американских жизнях второго акта не бывает, следующей осенью сама пойдет на второй сезон и наверняка застрянет в сетке вещания, как призрак в проклятом доме, который из года в год будет пугать жильцов одними трюками.