«Нельзя дома молодость прожигать»: люди на закрытии «ЭМА»

Варвара Кравченко

ивент-менеджер, 24 года

«За последний год-два в Москве стали появляться камерные места — но они так активно себя позиционировали, что эту камерность потеряли, туда ходят вообще все. При этом больших площадок, где незнакомцев можно встретить, мне ужасно не хватает. Например, «Арма» на Трехгорной мануфактуре эту необходимость утоляла. В «ЭМА» нормально, потому что тут как бы и двор, и танцпол. В «НИИ» реально тесно, хочется больше пространства. Но вот что реально бесит — это до фига школьников на вечеринках. Я не имею ничего против людей, просто странно наблюдать какой-то пошлый мейнстрим. В 18 лет я так не отрывалась, не ходила в «Арму». Я тусовалась на районе с чуваками и каталась на доске».

Саша Глебов

студент, скейтер, 19 лет

«Активно тусуюсь я не так давно, но в 2013 году, во времена вечеринок «Boychicks», ездил в «Родню», Jet Set и так далее. Тусовки сейчас, конечно, совсем другие — раньше была мода на трэп, на свэг, а сейчас все слушают техно. Но все равно круто: это молодость, нельзя ее дома прожигать, сидеть за компом целыми днями. Нужно тусить, развиваться, знакомиться. В «ЭМА» всегда было с кем пообщаться. А в «НИИ» вообще все сошлось: контингент, музыка — вот это все». 

Денис Коломенский

музыкант, сооснователь вечеринок «Ида», 27 лет

«Этим летом я впервые стал организатором вечеринок. Мы делаем тусовку «Ида» в Powerhouse, «Смене», «Диче», Timeout Rooftop Bar — кочуем по местам. А в «ЭМА» прошли, наверное, 50% моих летних тусовок — я был здесь очень частым гостем. «ЭМА» и Outline в этом году открыли для меня новый взгляд на культуру, на музыку и на людей. Мне кажется, мы сейчас где-то на рубеже — очень развивается инди-сцена, интересных артистов стало появляться больше. Музыка стала играть значительную роль, тусоваться идешь именно на артиста — я раньше шел больше пообщаться с друзьями. Остальные места этого лета особо не отметишь — как «ЭМА», в душу они не запали. В Москве в принципе хороших мест не хватает».

Таня Самараковская

веб-дизайнер, 28 лет

«Я с легкостью пропускаю все главные тусовки Москвы, потому что не люблю большое скопление народа, но «ЭМА» — совсем другое дело. Были похожие по стилистике вечеринки «Армы», но это более жестко — туда идешь отрываться до утра или следующего вечера, а здесь легкий вариант. Такой андеграунд с бочками, обшарпанными стенами и отваливающимися ручками, при этом ты можешь просто стоять на улице и общаться. 

Мне дико нравится, что в Москве появляются такие места — без лишнего пафоса, декораций, которые обязывают тебя вести себя каким-то определенным образом, нет дресс-кода этого ненавистного. Хотелось бы только, чтобы к музыке относились аккуратнее. Немного тошнит от ее однообразия — одно и то же привозят, повторяя за «Армой» и другими крупными промогруппами. И конечно, достало, что всюду ходят одни и те же люди».

Кирилл Козлов

архитектор, 26 лет 

«Я хорошо знаю ребят, которые проектировали это место, выражаю им огромную братскую любовь. Все это витало в воздухе — такая атмосфера бомжатника, но изящная. Это всегда было в Питере, в Берлине. Кто-то говорит, что копировать — это плохо, а я думаю, хорошо сделать плагиат очень сложно и ничего страшного в нем нет. «ЭМА» — это маленькая Москва, такая семья, все друг друга знают. Одни и те же треки, одни и те же лица, только интерьеры разные. Я люблю «ЭМА» за дворик, мне не нравится сам бар. Я больше в «Стрелку» хожу, а еще в P.P.C.M. Dvor — вот там люди что надо. Раньше была «Солянка» — она была примером хорошего заведения, которое годами держит атмосферность и не теряет в качестве. Жалко, что ее не стало».

Иван Пташиц

музыкант, барабанщик, 26 лет

«Молодежь наоткрывала кучу своих мест — кафешки, пивные — это круто. Всех этих людей, которые что-то делают в Москве, можно встретить только в «НИИ» и на Outline, который тоже для меня стал большим откровением: огромный фестиваль электронной музыки и милиция правда охраняет посетителей. Москва зажила каким-то новым манером. Раньше в клубах было по-другому: люди приходили показать себя, повыпендриваться, это все наводило ужасную тоску. Мне не хватало такого — сесть, как в «ЭМА», с глинтвейном на деревянную лавку перед костром».

Серафим Ореханов

главный редактор The Question, 21 год

«Мне кажется, сейчас пульс эпохи ушел из клубной жизни, он где-то в другом месте. Пик пришелся на время, когда я учился в старших классах и меня родители не отпускали. Потом были годы, когда все интересовались только политикой, а сейчас чем — сам не знаю. 

«ЭМА» классная, тут было очень демократично. Понятно, что это закос под Шордич или берлинские вечеринки на заброшенных заводах. Но мне кажется, это удачное подражание, в отличие от, например, «Винзавода», который тоже подражает европейскому центру современного искусства на индустриальных руинах. Туда ты заходишь и видишь огромную парковку — и понимаешь, что это не художники обосновались на заброшенном заводе, а пришли люди с бюджетами, которым негде припарковаться. Это классическая история для Москвы, и ЭМА не исключение, но тут удачнее вышло. Я помню, как-то здесь была книжная ярмарка и пришли какие-то анархисты, панки — контркультурщики, словом. И одновременно с ними — модники, архитекторы, дизайнеры, и все прекрасно уживались».

Кирилл Ордуханов

культуролог, 22 года

«Я режиссер, психоаналитик — хотя нет, шизоаналитик, а еще культуролог. Куда я хожу? Да неважно, на самом деле мы не должны покупаться на какие-то точки и локации в этом пространстве. Главное — создавать свои точки сингулярности. Когда я был предан властному дискурсу, я ходил в «Солянку» — это было громко и серьезно. Но в «ЭМА» тоже клево. А что, она закрывается? Не, ну вы представляете! Сровняют с землей такое прекрасное место, чтобы построить офисное здание и сидеть в своих этих душных клетках! Но нам нельзя выкатывать такой список претензий, потому что мы новое поколение».

Варвара Кириллина

безработная, 24 года

«По-моему, клубная культура сильно не меняется — меняется только оболочка. Были «Крыша», Gipsy, телки, каблы — и тусовка кучковалась в зависимости от того, кто как выглядит. И сейчас то же самое, только смотрят на то, как ты свои соцсети ведешь. Мне эта культура чужда — когда модными становятся даже ерундовые места, просто потому что туда пришли модненькие люди».

Дмитрий Фесенко

Генеральный директор агентства Stereotactic, управлявшего пространством «ЭМА»

«Сложно, конечно, всерьез говорить о месте, которое существовало всего один сезон, но тут происходила куча совершенно необычных для Москвы событий — маркет «Вкус бумаги», большой фестиваль DIY-культуры, выступления джазовых и инструментальных артистов или, наоборот, очень авангардных. Мы не просто привозили артистов, которые дискотеку устраивали. Например, когда приезжал Иван Смагге, то играл здесь не то, что обычно, — тут для него была экспериментальная площадка. «ЭМА» в этом смысле по концепции похожа на консерваторию, и это привлекало очень разных людей — было много незнакомых лиц. Я был бы счастлив, если бы таких мест открывалось больше, главное, чтобы не наступило перенасыщение. Важна еще грань между сбалансированными DIY-проектами и мусором».

Алексей Дымарский

Креативный директор Stereotactic, арт-директор «ЭМА

«Не хочется быть слишком претенциозными — говорить о том, что «ЭМА» сильно поменяла ландшафт московской ночной жизни. Но как минимум было весело и непохоже. Мы постарались не испортить помещение, которое нам досталось. Сейчас вообще появляется новый формат клубов с определенной тенденции к локализации, к маленьким уютным формам. В контексте безумного перенасыщения важно просто дать людям чуть-чуть от него абстрагироваться, остановиться, почувствовать себя уютно, выдохнуть. Сейчас так или иначе в индустрии развлечений, рекламы и смежных профессий появилась определенная тяга к образованию. Поэтому решения, связанные с дизайном и архитектурой например, отдаются на откуп не владельцам бизнесов, как раньше, а специалистам».