«Москва не Москва, если пробок нет»: что нужно знать о революции маршруток

Как изменятся маршрутки в 2015 году

«Я с Украины. За рулем тридцать пять лет, двенадцать из них вожу маршрутку. Там преподавал вождение. Знаете, сколько получал? По тем временам, если в доллары перевести — сто баксов. Восемьсот гривен. Вот поживите так, это же кошмар. А у меня жена, две дочки… Есть высшее образование, педагогическое, пусть и заочное. Раньше, до того как Союз распался, с высшим образованием легче было на работу устроиться. Сейчас, конечно, это никакой роли не играет. В армии служил — при учебке старшиной был. Мы ребят в Афганистан готовили, на БМП (боевая машина пехоты. — Прим. ред.). Всякое было, много повидал.

На Украине у меня своя машина была, я после работы еще таксовал, чтобы концы с концами свести. Переехал, чтобы немножко пожить. Выживать очень устаешь. То, что сейчас там творится, — оно давно к тому шло. Потому что работы не было нормальной. И разграбили все, Порошенко конфетами хочет загрузить всю страну, а Коломойский — банками. Человек пятьдесят лет за станком стоит и хлеба себе не может позволить, не платят. А тут работы на всех хватит, и зарплата меня устраивает.

Москвичи возмущаются — «понаехали»! Да садитесь, пожалуйста, я уступлю. Но москвич же никогда на маршрутке работать не будет, тут люди к такому труду не привыкли. У нас в компании ни одного москвича не встречал за столько лет. Россияне — бывает, и то редко. Мне даже никто не верит, что я хохол, — садятся и начинают сразу по-своему «тра-та-та», привыкли, что на маршрутках все с Таджикистана. Ну это правда, по-русски мало кто говорит у нас. А я по-русски, по-украински, по-польски могу.

Я с самого начала работаю в «Экспресс-тори». С первого ноября нас будут переводить на новую государственную схему. Вроде и обучать как-то будут дополнительно. Сейчас у нас тоже все официально — нужны и разрешение на работу, и регистрация. Оформление по трудовой, медицинская страховка. Зарплату выдают по правилам — аванс и получка. Отпуск — месяц. Смена — два через два, с шести утра до десяти вечера.

В моей машине — одно льготное место, девятнадцать сидячих и шесть стоячих, это по ГОСТу. Я бы больше возил, мне только лучше, но все же хотят сидеть. А льготников иногда беру и двух, и трех. Тут же как — смотришь на человека. Иногда перегаром воняют на весь салон, а говорят, что льготники, а если какая-то бабулька, почему не посадить? Может, меня тоже когда-нибудь подвезут, когда на пенсию выйду… Но думать об этом пока неохота.

Один раз с велосипедом парень попросился, я довез. Если народу мало едет, почему нет? Иногда диспетчеры знакомые сажают кого-нибудь тоже, бесплатно. Засыпают часто, сам я на каждой конечной кофе пью. Вот так поработаешь, к вечеру голова — во! Ну а что делать. Как-то ехал, уже в парк собирался. Салон посмотрел — вроде пусто. Выключил свет, и тут сзади голос женский, кричит: «Куда вы меня везете?!» Я сам испугался. Оказывается, женщина легла и уснула, я не увидел.

Конфликты случаются почти каждый день, но учишься не обращать внимания. Из водителей никто нормально разговаривать не умеет — сразу матом, я такого себе не позволяю. Пассажиры, бывает, тоже ругаются. Оно задевает, когда ты ни в чем не виноват, а тебя оскорбляют. Но я же понимаю, у всех нервы, особенно в час пик. И за проезд не платят часто. Ну а я что сделать могу? Не драться же. Замечания делать бесполезно. Если человек не уплатил, значит это у него в крови.

Пробки сейчас везде. Но вот у меня сосед работает в такси, как-то ночью зовет покататься — а я говорю: «Не мое, скучно ночью». Москва не Москва, если пробок нет. Мой маршрут без пробок — 35 минут, а иногда еду по два часа, и ничего. Зато как хорошо, когда стоишь-стоишь, каждые пять метров дергаешься, а потом вдруг нормальная дорога! Мы выезжаем по времени — отходит маршрутка от конечной, через семь минут я, еще через семь минут, за мной, следующая. Не ждем, пока заполнится машина, диспетчер время отбивает, и все.

От маршрута отклоняться нельзя — камеры следят. Не знаю, что будет, если взять машину и поехать куда-то по своим делам — я с этим не сталкивался, мне такое в голову не приходило. Я даже по телефону не говорю — максимум на пару слов. Некоторые мобилку из рук не выпускают. Тут каждый сам решает, но, вообще-то, ничего этого нельзя.

После смены еду в парк, у нашей компании он в Долгопрудном. Там живу два дня, в общежитии. В автобусных парках, я знаю, есть столовые. Но у нас маршрутов больше, на каждом точно не сделают столовую, так что мы покупаем поесть себе сами или берем из дома. В туалет — пожалуйста, но только на конечной.

Я недавно работаю на этом маршруте («Рижская» — Медведково. — Прим. ред.), до этого работал в Митино, на «Планерной», на Славянском бульваре. Тут поспокойнее, но большой разницы нет.

В аварии я сам не попадал, но пару раз в меня въезжали. Но аварии на дороге вижу, конечно, каждый день — по правилам не ездит никто. Преимуществ у маршруточников на дороге никаких. Сделали полосу специальную для общественного транспорта — так по ней же все ездят. Штраф был три тысячи — ездили. Сделали пять тысяч, все равно ездят. Даже если будет пятьдесят — поедут. 

Сейчас на маршрутки меньше садятся: предпочитают автобусы. Сделали эти общие проездные на метро и наземный транспорт, поэтому теперь незачем переплачивать. Но, может, с первого числа и у нас по такому же проездному можно будет ездить — тогда, конечно, хорошо. Сейчас цену за проезд устанавливает департамент, это вроде бы зависит от длины маршрута — у меня маршрут двадцать километров, а бывают и по пять.

Мимо кассы деньги у нас не пронесешь — минимум четыре тысячи рублей ты должен привезти с каждой смены. Если не хватает, то приходится докладывать из своего кармана, поэтому смысла в таком воровстве нет: все равно что у себя воровать.

Я сюда когда только приехал, только пошел на маршрутки — день езжу, второй езжу и вижу, не получается у меня с этими деньгами, с планом. А земляк у меня был, там же работал, он мне говорит: «Ты если так будешь ездить, никогда ничего не заработаешь, ни получки не будет, ничего не будет, ты же воздух возишь». А меня на дороге то так припирают, то так, не садится никто, я думал — может, оно так надо. Оказалось, в Москве скромничать нельзя. Но я стараюсь вести себя в пределах разумного, благодарю, когда пропускают. Но водить никто не умеет, все же права покупают. Что за деньги нельзя купить, то можно купить за большие деньги. Вот дама стоит посреди дороги. Что встала? Я их так называю — дамами, это же не оскорбительно».