10 главных героев-2012 Джулиан Ассанж

Журналист, хакер, человек, объявивший войну правительствам всего мира (вызов был принят). Джулиан Ассанж смог найти документы, которые не удавалось раздобыть ни одному журналисту, спровоцировал революцию в Тунисе — и теперь в официальном статусе врага американского народа прячется от преследователей в маленькой комнатке посольства Эквадора в Лондоне.

Основатель WikiLeaks Джулиан Ассанж — один из самых ярких и кинематографичных персонажей своего времени. Из его биографии можно составить кино практически с любым сюжетом.

Хотите фильм о хакерах и технологиях? Возьмите юность героя — к двадцати годам он уже был одним из самых ловких хакеров планеты. В кибермире Ассанж был известен под ником Mendax, позаимствованным из оксюморона Горация splendide mendax — «благородный лжец». «Для меня хакерство всегда было исключительно упражнением мозга, — объяснял мне впоследствии Джулиан. — Даже подростком мне очень не хотелось компрометировать деньгами чистоту этих мотивов. Вообще, те, кто зарабатывал взломами, в нашем сообществе не пользовались уважением». При помощи друзей и модема он, сидя в австралийской глубинке за стареньким компьютером, ухитрялся проникать в наиболее защищенные сети планеты — крупнейших университетов, ВВС США, Пентагона, транснациональных телекоммуникационных компаний. В конце концов Mendax был пойман и заключил сделку со следствием, признав себя виновным в 25 эпизодах незаконного проникновения в чужие компьютеры. Судья решил обойтись без тюрьмы, выписав лишь штраф. Вполне логично, учитывая, что во время процесса даже прокурор заявил: «Нет никаких свидетельств того, что подсудимым двигали какие-либо мотивы, кроме пытливости ума и удовольствия от возможности гулять по различным компьютерам».

Со временем Ассанж дорос до политического триллера. Идею создания сайта для публикации утечек Ассанж впервые упомянул в 1996-м. В 1999-м он даже зарегистрировал доменное имя leaks.org, ничего с ним не сделал, но замысел не оставил. После создания в 2006 году сайта WikiLeaks Ассанж подолгу жил в Танзании, Кении и Исландии и много где еще, готовя к публикации местные «горячие» утечки (в итоге в Кении изменился результат президентских выборов, а в Исландии поменяли законодательство о СМИ). Уже тогда Ассанжа заметили журналисты и правозащитники, а также американские силовики, почувствовавшие в нем потенциальную угрозу. В 2008-м аналитики Пентагона составили соответствующий доклад — он станет одним из первых секретных документов, которыми в 2010-м WikiLeaks заполнит прессу. За несколько месяцев из малоизвестного сетевого и гражданского активиста Ассанж превращается в звезду планетарного масштаба. Читатели Time выбрали Ассанжа человеком года, но журнал предпочел наградить Цукерберга.

Немало материала найдет даже тот, кто хочет, отталкиваясь от жизни Ассанжа, снять боевик. Достаточно просто экранизировать выложенные WikiLeaks документы — скажем, видеоролик «Сопутствующее убийство», где американские вертолетчики расстреливают фотографов Reuters. Или афганское и иракское досье. В одном из донесений описывается, как вертолет «Апач» расстрелял самосвал, на котором удирали участники сопротивления. Боевики выскочили из машины и знаками стали показывать, что сдаются. Экипаж доложил об этом командованию и получил ответ: «Юрист утверждает, что они не могут сдаться в плен воздушному судну и поэтому остаются законными мишенями». Иракцы были убиты.

Для драмы про дружбу и предательство материала тоже хватит с лихвой. Из WikiLeaks не раз со скандалом уходили сотрудники, приятели Ассанжа вдруг начинали вываливать в прессу переписку Ассанжа с третьими лицами, а на него самого ушаты грязи. Даже для сопливой молодежной трагикомедии кое-что найдется: как-никак и без женщин не обошлось, причем неоднократно. Но вопреки распространенному мнению сам Ассанж протестовал против превращения в поп-звезду. Когда мы познакомились в сентябре 2010-го и дело о его шведских похождениях едва лишь набирало ход, он сразу же поставил условие — в интервью никаких вопросов о личной жизни: «Став публичным человеком, я взял на себя определенные риски, но, видишь ли, быть самому себе диссидентом я все-таки не обязан».

Утекшие в прессу вместе с материалами уголовного дела интимные подробности (с диалогами типа: «Надето ли на тебе кое-что?» — «Да, надето — ты») — тоже почти готовый сценарий, но в этой истории вполне можно забыть и про судебно-эротические подробности, и про неочевидность состава преступления как такового. Поразительно, что несмотря на длящуюся больше двух лет юридическую волынку и преследования со стороны аж трех стран (Швеции, Британии, США), официальные обвинения Ассанжу ни в одной стране мира так до сих пор и не предъявлены. Не менее удивительно и то, с каким упорством шведская прокуратура, для которой допрос за границей вполне рутинная практика, отказывается сделать это в случае с Ассанжем. Лично у меня нет сомнений, что странности в шведском деле объясняются лишь одним — наличием у этой страны договора об упрощенной экстрадиции в США. О том же, что обвинения в США давно подготовлены и ждут, известно давно — закрытые для прессы заседания Большого жюри по делу Ассанжа стартовали еще в 2010-м.

Год назад я был у Ассанжа, точнее — в поместье его друга Вона Смита. Было видно, что домашний арест, в особенности необходимость дважды в день ездить за 12 километров отмечаться в полицию и электронный браслет на ноге, даются Ассанжу с трудом. В пасторальных декорациях Норфолка с его озерами, газонами, свинарниками и курятниками динамичный боец информационного фронта смотрелся кочевником на цепи. Не самое духоподъемное зрелище. Но теперь пространство жизни основателя WikiLeaks сузилось еще больше — до размеров комнатки эквадорского посольства в Лондоне. Малюсенькое помещение с забаррикадированным в целях безопасности окном, велотренажер да ультрафиолетовая лампа — вот его нынешние обстоятельства. Из привычных радостей — ноутбук и работа. Из непривычных — разве что Леди Гага захаживает, и то нечасто.

Столь показательно покореженная судьба издателя самого большого в истории архива секретных документов подсказывает, что наиболее точный жанр фильма об Ассанже — антиутопия. Хотя бы потому, что появление WikiLeaks в очередной раз продемонстрировало жалкое положение, в котором находится мировая политическая журналистика. Она не только не смогла добыть и сотой доли опубликованных WikiLeaks документов, хотя, вообще-то, раскапывать факты как коррупции, так и военных преступлений — ее прямая обязанность. Даже получив эти свидетельства, редакторы первым делом подретушировали сливы в интересах национальной безопасности и крупного бизнеса, в довершение картины значительная часть мировой прессы не снесла унижения и атаковала самого Ассанжа: за пару лет австралиец побывал агентом спецслужб (ЦРУ, МОССАДа, MI6, Ирана и китайцев одновременно), садистом, фриком, фашистом, параноиком, диктатором, террористом. Он хотел геноцида евреев, гибели американцев и свержения правительств (в том числе российского). Все это не ново. Однако впервые в подобное оказалась втянута вся планета.

В истории Ассанжа и WikiLeaks вообще много этих «впервые». Впервые в прессу попало так много секретных документов (миллионы). Впервые все основные мировые платежные системы в отсутствие судебного решения, да и вообще каких бы то ни было юридических обоснований, синхронно отключили организацию от ее же финансов. Впервые с момента подписания в 1963 году Венской конвенции европейская страна официально угрожала взять штурмом находящееся на ее территории посольство. Беспрецедентным оказался и сетевой ответ на внесудебное преследование Ассанжа — кристаллизация «Анонимов» для совместных атак на серверы компаний-гонителей. Впрочем, надо признать, что протесты — как реальные, так и виртуальные — так и не смогли добиться ничего, что выходило бы за рамки демонстрации солидарности.

В некотором смысле антиутопия это еще и потому, что под влиянием обстоятельств меняется не только фон, но и сама фигура вдохновителя этого движения. Да, он по-прежнему произносит свою любимую мантру «Храбрость заразна» и не устает повторять, что его цель — справедливость, а метод — прозрачность («Если правительство обдумывает, стоит ли погубить тысячу человек ради спасения нации, то мы имеем право знать об этом»), однако, похоже, потихоньку мутируют и взгляды самого Ассанжа. При первом нашем разговоре он всячески избегал называть происходящее между ним и оппонентами войной. «Я бы назвал это соревнованием или противостоянием», — говорил он. Сейчас он больше не стесняется батальных аллюзий: «Наша организация как будто участвует в боевых действиях, у нас здесь своего рода линия фронта. Нас давят со всех сторон — атакуют, клеймят, засылают шпионов и саботажников. Иногда под «бомбежками» погибает некоторая часть нашей инфраструктуры. Мы по мере сил восстанавливаем пострадавшие фрагменты, стараясь сделать их еще лучше».

Оно и понятно: вынужденный теперь защищать не столько идею, сколько самого себя, Ассанж стал радикальнее. И пессимистичнее. Год назад, нарезая круги вокруг норфолкского пруда, он соглашался, что мир стоит на пороге оруэлловского сценария, однако все же не считал его наиболее вероятным: «Существует возможность, что вовсе не государство усилит свое влияние на жизнь людей, а, наоборот, граждане заставят власть идти на уступки. Для элиты нет более дисциплинирующего фактора, чем латентное предреволюционное состояние общества». Однако в своей новой книге «Cypherpunks», которая должна выйти в ноябре, Ассанж, похоже, уже не столь уверен в перспективах «планетарного интеллекта»: «Мне представляется, что весьма вероятным исходом станет то, что под влиянием этих невероятно могущественных политических и экономических сил, а также возрастающей эффективности технологий мы потихоньку окажемся в тоталитарном обществе глобальной слежки. Возможно, будут существовать и последние свободные люди — те, кто будет знаком с шифрованием данных и сможет использовать криптографию для защиты от тотального контроля, а также те, кто будет существовать вообще вне матрицы, неолуддиты — традиционные племена или люди, ушедшие жить в пещеру». Окажемся ли мы «под всемирным колпаком» или в мире сторонников WikiLeaks, которые добиваются, чтобы «требующая тайны несправедливость стала нерентабельной», не в последнюю очередь зависит от того, как сложится судьба самого Ассанжа.