«Плохая девочка» и «Квир»: посмотрели на Кидман и Крейга в эротических триллерах про кинки

Материал не предназначен для читателей младше 18 лет.

Героиня Николь Кидман Роми — известная и очень влиятельная CEO крупной компании по автодоставке. На людях она ведет идеальную семейную жизнь, однако в глубине души неудовлетворена отношениями с мужем, театральным режиссером Джейкобом (Антонио Бандерас). Тогда она решает переосмыслить свои сексуальные желания, которые исследует вместе с наглым стажером Самуэлем (Харрис Дикинсон).

«Плохая девочка» — новая работа нидерландской режиссерки Халины Рейн («Тела, тела, тела»), чей режиссерский дебют «Инстинкт» уже работал с похожей диалектикой власти и подчинения, но без открыто выраженной эротики. Фильм снят при поддержке студии A24 и по сюжету рифмуется с сериалом «Все совпадения неслучайны» Альфонсо Куарона, показанном на этом Венецианском фестиваля вне конкурса. Роль Николь Кидман напоминает недавнюю актерскую работу Деми Мур в «Субстанции» Корали Фаржа. Обе актрисы раздвигают стандарты красоты, репрезентуя на экране героинь старше 40 лет.

Кидман играет сильную, умную, независимую и властную диктаторку, человека высоких стандартов. Она привыкла все контролировать в жизни — от внешности (сцены ее утренней рутины напоминают обсессивно-компульсивное поведение Патрика Бейтмена из «Американского психопата») до профессиональной жизни. Роми настороженно относится ко всякого рода слабости, колет ботокс без наркоза и испытывает проблемы с эмпатией.

Предсказуемо именно это помогло ей пробиться на самый верх, ведь начальство искало «определенный тип личности», в психологический профиль которого она точно попала. Обратная сторона подобного гиперконтроля — желание отпустить ситуацию, которое у героини выражается в сексуальной форме. Из‑за отсутствия нормального общения Роми не решается сказать об этом мужу, с которым никогда не испытывала оргазм. В итоге эта фрустрация приводит ее в объятия к стажеру, которому небезынтересна этичная доминация в сексуальных взаимоотношениях.

Если бы не этот момент, «Плохая девочка» была бы похожа на типичные эротические мелодрамы из девяностых, вроде «Секретарши» или «9 ½ недель». Но так как здесь мы имеем дело с более взрослым женским персонажем, подобная субверсия ведет к перераспределению ролей и более интересной репрезентации, в которой способная подчиниться женщина располагает властью. Это странным образом уравновешивает динамику отношений между героями.

Несмотря на внешнее сходство с классическими эротическими фильмами, наподобие «С широко закрытыми глазами» или «Пианистки», режиссер решительно отказывается от культа жестокости, характерного для таких сюжетов. Акцентирует внимание на согласии и, по словам Рейн, «огромном статистическом разрыве в достижении оргазма между мужчинами и женщинами». Так, фильм переосмысляет жанровые коды, учитывая последние исследования и стремления нового поколения к ревизии сексуальности. Как и героиня Кейт Бланшетт во «Все совпадения неслучайны», Роми не идеальна, моральна не безупречна, но именно это несовершенство делает обеих героинь более сложными и человечными.

На посвященной фильму пресс-конференции Антонио Бандерас упомянул об этике работы на съемочной площадке, подчеркнув, что актеры были внимательны друг к другу и что это несомненная заслуга постановщицы. Про героя Бандераса, кстати, стоит сказать отдельно. Легкость и самоирония, с которой актер деконструирует свой образ мачо, тщательно создаваемый на протяжении многих лет, не может не вызывать уважения.

Отдельного упоминания заслуживает и линия отношений Роми с дочерью Анной (Изабель Мар), которая развивается через принятия недостатков и несовершенств друг друга. В конечном счете «Плохая девочка» не столько кинки-пати, сколько трогательная рождественская история о семье, принятии и прощении. О том, что секс не так уж и важен, хотя в фильме можно найти много референсов к фетишизму: от знаменитых «Влюбленных» Магритта и «Дневной красавицы» Бунюэля до менее известных фоторабот Уилльяма Сибрука. Важны близость, любовь и уважение к себе и другому, а все остальное — просто дело вкуса.

«Плохая девочка» выйдет в российский прокат 16 января 2025 года.

Писатель Уилльям Ли (Дэниел Крейг) привык фланировать по улицам Мехико в своем белоснежном костюме, запивать текилу мескалем и предаваться безудержному промискутету. Скучные будни скрашивает появление Юджина (Дрю Старки), худощавого парня в очках, на которого Ли сразу кладет глаз. За кадром играет «Come as You Are» Nirvana, а на экране начинаются самые настоящие петушиные бои.

Роман Уилльяма С.Берроуза (если так, конечно, можно назвать повесть размером чуть больше ста страниц) — один из первых в его библиографии. Изначально он вообще был частью другого романа — «Джанки». И хотя «Квир» — произведение отчасти автобиографическое, повествование в нем ведется не от первого лица. Берроуз, как и другие битники, в числе которых Джек КеруакПо его роману «На дороге» Вальтер Саллес, тоже участник этого венецианского конкурса, снял одноименный фильм., не самый удобный автор для сценарных адаптаций. Чтобы что‑то получилось из их прозы на экране, нужны такие визионеры и интерпретаторы, как Терри Гиллиам («Страх и ненависть в Лас-Вегасе») и Дэвид Кроненберг («Обед нагишом»). На удивление, в руках Гуаданьино фильм про утомленного южноамериканским солнцем отдыхающего обернулся нормативным упражнением в стиле, от которого не на шутку веет творческой усталостью.

После фильма о том, что теннис — это отношения, Гуаданьино продолжил развивать свой излюбленный жанр «кино о жаре тела и обстоятельствах», начатый «Мелиссой: Интимный дневник» и продолженный в «Большом всплеске» и, конечно, «Назови меня своим именем». Однако физиологизм Берроуза, располагающий к новым экспериментам с персиками, на экране не ушел дальше наработок из ремейка «Суспирии». В «Квире» галлюцинирующие персонажи видят огромные мошонки, вылезающие изо рта коконами ксеноморфов, а мать главного героя предстает полуживым манекеном. Даже Марк Райлэнс с пакетом на голове в «Целиком и полностью» в сравнении с этим базовым набором бэд-трипов выглядит значительным, едва ли не поп-культурным образом.

Фильм иногда подает признаки жизни — к примеру, когда Ли и Юджин приходят к врачу, жалующийся на кровавую диарею и температуру Ли оказывается вынужден признать свою опиоидную зависимость. Но в остальном это декор, берущий начало с красивых статичных кадров на вступительных титрах. Оператору Сайомбху Мукдипрому, очевидно, интересно снимать змею, поедающую свой хвост и ставить красивый свет в умелом продакшн-дизайне. А Крейгу, как никакому другому артисту, идет рассекать волны (удивительно, что он это делает не в белой рубашке, как в «Воспоминаниях неудачника» или «Казино „Рояль“»), бродить набуханно-уставшим и со слегка влажными от алкоголя и жары глазами бросать похотливый взгляд.

К сожалению, вся провокативность контркультурного текста Берроуза теряется за замонтированными до безобразия сексуальными сценами, в которых Крейг старается не сделать ничего лишнего. По сюжету Ли, не готовый принять себя, задается вопросом «квир ли я?», отвечая себе в итоге, что он disembodied, то есть бестелесный. Меньше всего эту бестелесность стоило ожидать от Гуаданьино, у которого тела всегда были инструментом едва ли не собственного режиссерского удовлетворения.

Сложно понять, что Гуаданьино вырезал на монтаже (в первоначальной сборке фильм шел три часа, сейчас — два часа десять минут). Коснулся ли этот монтаж откровенных сцен или только событийного ряда? А пока об этом размышляешь, вспоминается Крейг, готовый выйти на другой уровень физической раскрепощенности в «Любовь — это дьявол». И еще тот факт, что одиннадцать из тринадцати полнометражных фильмов Гуаданьино (включая документальные) были на Венецианском кинофестивале.

Иначе говоря, кредит доверия к режиссеру на «Мостре»Итальянцы называют Венецианский фестиваль Mostra, что означает «выставка». кажется неисчерпаемым. Но, честно говоря, Гуаданьино хочется включить ту же песню «Leave Me Alone» New Order, что он ставит своему главному герою, а гася свет в комнате и закрывая дверь, сказать напоследок: «Перекури, кажется, ты крепко затрахался».

«Квир» выйдет в мировой, но не в российский прокат 27 ноября.