— Как вы узнали о проекте Михаила Бородина «Продукты 24»?
— Все достаточно прозаично: мне написала сообщение кастинг-директор Элина Терняева. Мы познакомились, и она рассказала, что Михаил планирует снимать полнометражный фильм, на съемки которого Элина хотела бы меня пригласить. По результатам кастинга в «Продуктах 24» мне досталась главная роль.
— А с чего начался ваш актерский путь?
— Не совсем с актерства! Я родом из небольшого городка в Астраханской области, который находится недалеко от границы с Казахстаном. В Волгограде я окончила школу с золотой медалью, после чего отправилась в Москву, где поступила на юридический факультет МГУ им. Ломоносова. Последние два года в университете проходила практику в прокуратуре. После окончания вуза с красным дипломом, в связи с успешным прохождением конкурса, мне было предложено работать в органах столичной прокуратуры.
— Но судьба распорядилась иначе?
— Вроде того. Мы обсудили с папой это предложение, на что он сказал: «Ты же всегда успеешь начать работу в прокуратуре. Почему бы не заняться тем, что тебе всегда нравилось?» Я прислушалась к его мнению и поехала поступать на актерский факультет.
Прочитала биографию Людмилы Марковны Гурченко, поэтому мне захотелось во ВГИК, но меня не взяли. Я пошла поступать в «Щуку» и познакомилась с преподавателем Николаенко Валентиной Петровной. Она предложила пройти ускоренный курс обучения под ее кураторством. Так мы начали вместе с ней работать. После окончания курса я отказалась от работы в прокуратуре, вернулась домой и занялась юридической практикой в сфере арбитражного судопроизводства.
— Как вы работали над ролью Мухаббат? Применяли ли какие‑то особые методики?
— На съемочной площадке «Продуктов 24» у многих актеров не было ни опыта работы в кино, ни профильного образования. Нам дали возможность позаниматься с актерским коучем Владой Миловской из Санкт-Петербургской школы нового кино. Она помогала нам до начала съемочного процесса создавать персонажей и строить взаимодействия между героями. Влада разрешила звонить в любое время днем и ночью, если у меня возникнут какие‑либо сложности и зажимы. Уже по телефону она давала мне различные актерские инструменты — от дыхательных практик до дневника актера.
Кстати, дневник — очень полезная вещь для актера. У меня дома, например, сейчас лежит альбом с записями Мухаббат. Каждый день после съемок я приходила домой и записывала все, что с ней происходило. Съемки — это, получается, ее жизнь. Они, конечно, шли вразброс, сцены снимались не в хронологическом порядке. Но даже в этом хаосе у меня была возможность найти новые черты в героине и понять смысл конкретных эпизодов. Дневник в этом мне очень помогал.
На площадке меня окружали замечательные актеры, которые делились своим профессиональным опытом. Например, в московском блоке я снималась с Людмилой Васильевой, театральной актрисой из Якутии. Меня поражала ее сосредоточенность и вечное состояние поиска — в каждом эпизоде она пыталась найти что‑то новое в своем персонаже. Во время нашей экспедиции в Узбекистан мне довелось поработать с Джавахиром Закировым и Зухрой Ашуровой, они очень поддерживали меня во время съемок.
Еще одна важная деталь: во время работы над персонажем я искала какую‑то музыкальную тему, которая бы ассоциировалась с этим героем. Сначала я хотела создать простую фортепианную линию без голоса; вместе с Владой мы пытались вытащить из Мухаббат голос, но ничего не вышло — у меня она не запела. Потом я нашла у себя в плеере песни Манижи и две из них выбрала для Мухаббат — они были у меня в наушниках, когда я ехала на съемки и возвращалась домой. Эти композиции помогали настроиться должным образом, создавали нужное настроение.
— Смотрите ли вы фильмы или сериалы в свободное время? Что из последнего произвело на вас впечатление?
— Я стараюсь следить за новинками кино, но это не всегда получается. В моем родном городе есть только один кинотеатр, до него, в общем-то, не доходит кино — особенно авторское. Когда я приехала в Москву, была поражена разнообразием фильмов на большом экране. Успела посмотреть «Нику» и «Казнь», была на премьере «Межсезонья», видела комедию «Молодой человек» с Данилой Козловским.
— Наверняка у вас были некие представления о съемках. Когда вы в действительности оказались на площадке, насколько велика была разница между ожиданием и реальностью?
— Признаться, у меня не было каких‑то четких представлений о съемочной процессе, я об этом никогда серьезно не думала. Однажды я снималась в небольшом эпизоде сериала, на площадке которого впервые увидела, как работает съемочная группа. Но что меня поразило и обрадовало во время работы на «Продуктах 24» — невероятная сплоченность команды и нацеленность на достижение результата.
— Как вы воспринимали пространство Москвы и Узбекистана в фильме? Был ли некий контраст или, скажем, диссонанс?
— Мы снимали фильм в период пандемии. Экспедиция в Узбекистан была моей первой зарубежной поездкой в принципе. 2020 год, все ходили в масках, поэтому я старалась как можно меньше контактировать с людьми за пределами площадки. В основном я концентрировалась на своей героине, пытаясь понять, какие изменения происходили в ней с момента, когда она уехала из Москвы в Узбекистан.
Это определенным образом действует на ее эмоции и психику. Когда мы сняли первый, московский блок, возник вопрос, как героиня будет развиваться дальше.
Надо отметить, что до начала съемок Миша не давал мне весь сценарий фильма. В первый день на площадке образ героя, который я создала, — сильного, способного преодолеть сложности — начал разрушаться. Перед камерой Мухаббат становилась слабой и безвольной. Меня это в некоторой степени напрягало, я не знала, что будет дальше, смогу ли я вести арку персонажа дальше, если героиня будет так себя вести.
Я попросила у Миши сценарий, прочитала, чем фильм заканчивается, и успокоилась. После этого позволила Мухаббат быть в московском блоке такой, какой она хочет. В Узбекистане у нее все меняется — хотелось, чтобы у героини произошла самоидентификация. Думаю, что такая сцена в фильме есть, с ее помощью зритель сможет увидеть изменения в Мухаббат. Чтобы человек вырос из состояния полной зависимости и дорос до понимания, что он может делать что‑то самостоятельно, нужно пройти длинный путь осознания — моя героиня с этим справляется.
— Вам тяжело было не ассоциировать себя с Мухаббат, когда смены заканчивались? Происходило ли у вас разделение персонажа фильма «Продукты 24» и актрисы, которая приходит на съемочную площадку работать?
— Знаете, я пыталась не оставлять образ на съемочной площадке. Приходя домой, я писала дневник, читала сцены, которые будут снимать на следующей смене, думала о том, как их сыграть, а потом ложилась спать. Утром вставала, включала музыку, настраивающую меня на образ Мухаббат, и ехала на площадку.
Думаю, что для окружающих людей ты, конечно, должен быть самим собой. Например, в вагончике — нужно же как‑то коммуницировать с партнерами, с группой. Мне кажется, что огромную роль для актера играет интерес к его образу. Если ты погрузился, если тебя захватывает персонаж и хочется его развивать — все равно ты постоянно думаешь о нем, по крайней мере во время съемочного периода.
— О чем для вас фильм «Продукты 24»? Как вы сами для себя трактуете идею, заложенную в эту картину режиссером?
— Сам фильм я пока еще не видела! Даже не знаю, какую Миша выбрал для него концовку. Я читала сценарий, но в реальности написанное может выглядеть совсем не так, как ты представляешь. На первый взгляд это конкретная история магазина в Гольяново, но все куда глубже. Когда я работала над ролью, то старалась не отталкиваться от реальности.
Для меня понятие рабства достаточно комплексное.
Существует и эмоциональное рабство, когда человек не может себе позволить какие‑то конкретные вещи в связи с некоторыми чувствами внутри него. Рабство физическое, когда тебя ограничивают конкретными стенами. Думаю, моя героиня проходила много этапов рабства. Поэтому для меня «Продукты 24» — путь становления конкретного человека, а совсем не история про конкретный магазин.
— Можно сказать, что Мухаббат — это комплексный художественный образ?
— Да, изначально у нас было несколько прототипов, поэтому Мухаббат в итоге стала собирательным образом рабынь этого магазина. С одной из реальных жертв, Бакией Касымовой, Миша меня познакомил. Она очень много рассказала про свое существование в магазине.
Она пыталась сбежать из магазина несколько раз. Первый раз пришла в полицию, и они вернули ее обратно к хозяйке. Второй раз она сбежала и попала к женщине, которая отвела ее к себе в квартиру. Через какое‑то время хозяйка квартиры привела домой хозяйку магазина — она продала Бакию обратно в рабство за пакет с алкоголем. Такого в мире просто не должно быть.
— Есть ли какая‑то важная лично для вас история, связанная со съемками «Продуктов 24»?
— В начале съемок московского блока мы решили с одной актрисой пойти в этот магазин в Гольяново — он же работает по сей день (в Москве, по адресу Новосибирская, 11. — Прим. ред.). Изначально я не хотела этого делать, поскольку это могло способствовать появлению деструктивных эмоций, которые в дальнейшем повлияли бы на создание образа Мухаббат. Когда мы все увидели, я не понимала, как это играть, зная, что, пока я на площадке, в магазине кого‑то избивают, насилуют, вынуждают пить алкоголь, не дают есть, не позволяют спать. Если человек не ест и не спит, он же умирает. У тебя остается возможность передать все настолько честно, насколько это возможно.
У сказок есть свои законы, которые позволяют существовать, в том числе позволили бы существовать Мухаббат в магазине. У нас есть целый спектр героев: солдаты-полицейские, которые собирают дань и которые близки к царю; своего рода купчиха-бизнесвумен, которая держит магазин; даже свой поп, в кадре мулла, который за выполнение своих обязанностей берет подарки. В фильме, как и в сказке, существует вневременное пространство. Иногда мне казалось, что Мухаббат начинает путать день и ночь, она падает в свои сновидения, которые меняют реальность.
Еще одна важная составляющая этой сказки — в ней есть четкое представление, кто свой, а кто чужой. На определенном этапе появляется героиня Светы, которая решает перестать жить по правилам сказки — она решает помочь Мухаббат выбраться из магазина. Мне кажется, что в нужный момент люди должны выглядывать из своего сказочного мира. В каждом человеке должна просыпаться вот такая Света, которая будет самостоятельно принимать решения. Хочется верить, что это сделает мир вокруг нас добрее.
— Я посмотрел фильм в феврале и до сих пор внутри неспокойно, когда прохожу мимо магазина «Продукты 24» в моем районе. Не могу не думать, что историй в духе Гольяново может быть очень много. Посещают ли вас такие мысли после окончания съемок?
— Время от времени. История рабов в Гольяново получила резонанс, о ней написали множество СМИ. Но никто не знает, сколько сейчас в Москве и в других городах России людей держат в рабских условиях — в магазинах, заводах, на съемных квартирах.
— Появился ли интерес к вам после мировой премьеры фильма на Берлинском кинофестивале? Вас стали чаще звать на кастинги?
— Конечно, сейчас мне интересно профессиональное развитие как актера. Чем я буду заниматься дальше в действительности — неизвестно. Мне кажется, мы живем в такое время, когда люди имеют возможность менять сферу своей деятельности.
В последнее время я прохожу кастинги, но пока что успешно их проваливаю. Меня зовут, как правило, на роли мигранток. Но было пару предложений сняться в роли шаманки. К самим кастингам я отношусь очень спокойно, сейчас большая их часть проходит в режиме самопроб — снимаю небольшой отрывок, отправляю по нужному адресу и в целом забываю об этих проектах.
— Довольно небольшой перечень образов. Кажется, будто кастинг-директоры считают, что спектр ролей, которые могут играть азиатские актеры, в принципе невелик…
— Во-первых, кинематограф любой страны развивается только ему присущими темпами. На данный момент в российских фильмах и сериалах мало восточных персонажей. Кроме того, круг их сферы деятельности тоже не блещет разнообразием. Но если ты решил стать актером и считаешь это своим признанием, то должен понимать, что кино снимается не только в России.
Во-вторых, если ты уже в этой сфере, это значит, что у тебя есть возможности для ее изменения. Мне кажется, что российский кинематограф на данный период не такой костный. В прошлом году в Америке, например, появился Global Open Call for Asian Actors — база данных для азиатских актеров по всему миру. Ты там регистрируешься и тебе периодически присылают приглашения на пробы. В России, к сожалению, ничего подобного нет: ни сообществ, ни актеров, обладающих достаточной смелостью снимать себя.
В-третьих, мне кажется, что актеры должны пахать. Нужно быть профессионалом в своей сфере, чтобы с тобой хотели работать, чтобы — возможно, это наиболее важное — под тебя, под твой типаж писали героев в новых сценариях. Я часто вижу комментарии в духе «для таких, как мы, нет ролей», но это не очень классно просто сидеть и жаловаться.
— Кантемир Балагов не так давно рассказывал, что, когда он обращался со сценарием «Тесноты» к разным продюсерам, некоторые отвечали ему: «Не вижу, почему российскому зрителю будет интересно смотреть кино, в котором действие происходит на Кавказе».
— Но он не потерял веру в себя, снял фильм и в результате нашел самого дальновидного продюсера, который работает с ним по сей день. Нужно работать!
— Вы ранее сказали, что уровень современного российского кино вас очень радует — и привели в пример «Нику», «Казнь» и «Межсезонье». Кажется, таких фильмов после 24 февраля в нашей стране мы больше не увидим.
— Мне кажется, вы зря печалитесь по этому поводу. Никто не знает, как повернется ситуация в дальнейшем. Думаю, хорошее кино, в том числе российское, будет жить до тех пор, пока в стране будут люди, которые хотят его снимать.
Фильм «Продукты 24» можно будет посмотреть с 4 по 11 июля в Москве, Санкт-Петербурге, Екатеринбурге, Новосибирске, Самаре и Хабаровске. Подходящий сеанс ищите на сайте.
