«Время» и «Стекло»: фильмы М.Найта Шьямалана от худшего к лучшему

Это расширенная и обновленная версия материала, который впервые был опубликован на сайте «Афиша Daily» 23 июля 2021 года.

Первые два фильма М.Найта Шьямалана невозможно смотреть — правда, по разным причинам. Снятая в Индии «Яростная молитва» не выходила в прокат и не издавалась на DVD с момента фестивальной премьеры в 1992 году; и в интернете существует только в виде копии с затертой кассеты. Спродюсированное Харви Вайнштейном, а затем положенное на полку на три года «Пробуждение» невозможно смотреть не из‑за проблем с дистрибуцией, а на концептуальном уровне. Это не просто детское кино с христианским уклоном, а плохое христианское кино для детей. Взросление мальчика в католической школе проходит с еще более банальными шутками-причудами и под еще более приторную музыку, чем вы могли предположить. Как ни странно, уже эта картина заканчивается фирменным шьямаланским твистом: да, разумеется, один из героев оказывается спойлерангелом — не говорите, что мы не предупреждали.

Если прищуриться, то можно представить, как роскошно смотрелся бы дебютный фильм Шьямалана в ограниченном прокате 30-летней давности: с фильмами, снятыми на пленку почти целиком под закатным солнцем по-другому не бывает. Что касается сюжета, то никакое качество показа не выдало бы в 21-летнем дебютанте многообещающего автора. Намеков на саспенс тут совсем нет — это реалистичная драма взросления про американского студента по обмену в Индии. И фирменный вычурный слог Шьямалана, которого постоянно обвиняют в том, что он-де никогда не слышал, как разговаривают люди, в рамках приземленного повествования совершенно не работает, в отличие от кэмповых триллеров. Американец индийского происхождения, прямолинейно обучающий индийских девушек азам феминизма, а парней — правилам американского футбола, ничего кроме кринжа не вызывает. Не спасает положение и тот факт, что неизменно неловкая актерская игра режиссера, у которого в фильме не камео, а полноценная главная роль, не очаровывает, а мучает зрителя.

Все последующие после двух дебютов (индийского и американского) фильмы Шьямалана были сняты в жанрах либо саспенса, либо фантастики. И даже в худшие моменты они развлекали чистым ремеслом сторителлинга: не зря в нулевые годы обложка журнала Newsweek сообщала, что Шьямалан — это-де «новый Спилберг». Единственное исключение из этого правила — «Стекло», бесславное завершение супергеройской трилогии режиссера. Это кино больше похоже на непродуманный фанфик по мотивам более ранних работ; на собранный из‑под палки юбилейный капустник. Среди камео, отсылок и жанрового метакомментария теряется, собственно, сам фильм. Здесь нет ни фантастики, ни саспенса, только много пустопорожней болтовни и претенциозной статики в интерьерах одной психиатрической лечебницы.

«Явление» — фильм, который вызывает чисто головное уважение, но на практике работает не совсем ладно. Это самый откровенный оммаж великому Хичкоку в фильмографии Шьямалана: пугающе абсурдная завязка «Птиц» доведена до абсолютного минимализма. Теперь против людей выступают не птицы, а растения — невидимыми токсинами доводят население до суицида. Никаких спецэффектов вообще не предусмотрено и, надо сказать, с выстраиванием напряжения в таких условиях Шьямалан справляется вполне успешно.

Увы, для оммажа классике хоррора категории «Б» режиссер не придумал никакого подходящего визуального решения: кино выглядит как стандартный прилизанный блокбастер своего времени, а вот если бы оно было снято, скажем, на зернистую черно-белую пленку, возможно, и чудовищная актерская игра Марка Уолберга с Зои Дешанель заиграла бы другими красками. Но о славе тарантиновского «Грайндхауса» привычно высокопарный Шьямалан не задумывался: это первый фильм режиссера со взрослым рейтингом R, а визуально шокирующих моментов смертей здесь еще меньше, чем у Хичкока за полвека до. В итоге фильм смотрится как банальная и неироничная экологическая пропаганда.

Еще одна раздражающе высокопарная и претенциозная работа мастера саспенса — «Девушка из воды», выполненная в жанре современной сказки. Кино показывает фэнтези-мир, похожий на наш, но населенный прекрасными нарфами (читайте: нимфами), ужасными скрантами (монстрами-волками) и нейтральными тартутиками (обезьянками). Казалось бы, такому сюжету высокопарность должна быть только к лицу, но здесь все происходящее так и остается не слишком обаятельной, совсем не волшебной белибердой.

Персонажи-архетипы, населяющие филадельфийский многоквартирный комплекс с бассейном (это такой фантастический сеттинг, что ради съемок в Филадельфии режиссеру пришлось выстроить декорацию в натуральную величину), до конца выглядят неживыми картонками. Отдельного упоминания заслуживает, пожалуй, главное в карьере Шьямалана преступление против хорошего вкуса: метасюжет, где сыгранный режиссером гениальный писатель противостоит противному скептику-кинокритику. Что ж, по крайней мере, наглости и индивидуализма у этого автора не отнять.

Снятая по мотивам мультсериала «Аватар» картина «Повелитель стихий» — это еще одна киносказка, на этот раз с элементами супергеройского боевика. Фанаты оригинальной серии приняли этот вольный краткий пересказ, мягко говоря, в штыки, но для всех остальных это на удивление приемлемое зрелище. Действие способно впечатлить чисто на техническом уровне: боевая хореография условная, как балет или уся; экшн-сцены задействуют удивительное для блокбастера количество длинных непрерывных дублей; фотореалистичные визуальные эффекты магии за декаду ничуть не устарели. Скажем, в нынешней киновселенной «Марвел» еще ни один режиссер не показал такой постановочной сноровки. Конечно, у героев-детей «Повелителя стихий» обаяния поменьше, чем у марвеловских весельчаков (важное исключение — Дев Пател, роскошный, как и всегда), зато у истории ощущается неподдельный масштаб.

Трудно переоценить фурор, который произвела в свое время мистическая драма «Шестое чувство»: именно после ее успеха (шесть номинаций на «Оскар»!) Шьямалана и нарекли новым Спилбергом. Понятно, откуда выросла такая аналогия: эффектные попкорновые ходы (джампскейры, шокирующий твист) режиссер совмещал с неподдельным гуманизмом. Актерские перформансы Брюса Уиллиса и Хейли Джоэла Осмента в этом фильме настолько выразительные, что завладели бы чувствами зрителей даже без выдающегося фильма вокруг них. В том-то и дело, что за пределами актерских работ неповторимость этого фильма сильно переоценена: в рамках мистического жанра Шьямалан не единожды превзошел «Шестое чувство» и в плане нарастания напряжения, и в плане шокирующего финала. С высоты его дальнейших достижений эта прорывная работа так и выглядит крайне удачной, но еще несмелой, бесхитростной пробой пера.

«Таинственный лес» — это классический Шьямалан, без убийственных спойлеров его сюжет можно описать лишь самой общей фразой: слепая девушка живет в изолированной деревне, окруженной монстрами. Именно в этот раз шокирующий поворот взбесил зрителей и критиков настолько сильно, что карьера режиссера навсегда разделилась на «до» и «после»: грубо говоря, до этого он считался остроумным фокусником, а после стал «недалеким шарлатаном». В своем списке самых ненавистных фильмов Роджер Эберт писал о «Таинственном лесе» следующее: «Секрет здесь такой безмозглый, что, когда мы его узнаем, хочется перемотать фильм, чтобы снова о нем забыть».

На самом деле здесь Эберт допустил классическую ошибку кинокритики и отрецензировал сценарий, а не постановку. Ведь постановка в данном случае задействует сюжетный поворот не просто ради раскрытия некого «секрета», а ради изменения тональности, полного перекрашивания картины. В решающий момент кино из атмосферной истории об ужасе превращается в щемящий гимн американской скорби. Да, этот переход несовершенный, но отмотать чувства вспять тоже не получится.

В 2017-м легендарный французский журнал Cahiers du Cinéma поместил триллер М.Найта Шьямалана «Сплит» в десятку лучших фильмов года; ранее подобной чести удостаивались «Таинственный лес» и «Девушка из воды». Шутка ли, по версии избирательных французов это делает Шьямалана самым успешным саспенсовым постановщиком со времен Хичкока. С такой оценкой можно, конечно, спорить, но одно обстоятельство сомнениям не подлежит: Шьямалан действительно снимает триллеры так, будто бы век Хичкока никогда не заканчивался, а эра постмодерна не наступала. Даже в 2010-е он не занимается ироничными деконструкциями и оммажами сюжетам прошлого, а изобретает еще невиданные высокие концепты для своих старомодных, но исключительно эффективных жанровых работ.

Так, «Сплит» главным аттракционом делает маньяка с 24 множественными личностями; весь фильм тащит на себе Джеймс МакЭвой, выдающий впечатляющий кэмповый перформанс. Все, больше никакого второго дна здесь нет, но Шьямалану больше ничего для шоу и не надо: он дирижирует крутыми ракурсами камеры и взрывными звуковыми эффектами с таким ажиотажем и чувством веселья, что заражает своей энергией даже самых искушенных зрителей.

Нынешний «камбэк» (версия не наша, а скучных мейнстримных критиков) Шьямалана начался со спродюсированного Джейсоном Блумом фаунд-футадж-хоррора «Визит» с самым низким, за исключением индийского дебюта, бюджетом в карьере постановщика. Для иного режиссера это стало бы окончательным приговором, последним рубежом на траектории падения с голливудских холмов в низкобюджетный ад. Но Шьямалан не уныл и не опустил руки, а, наоборот, выдал один из своих самых зажигательных фильмов. Это чистейший хоррор за всю его фильмографию; взявшись за фаунд-футадж, этот режиссер предсказуемо выдал самую эстетскую версию этого заплеванного на тот момент жанра (как раз в тот же год вышло шестое «Паранормальное явление» и четвертый «Репортаж»). Казалось бы, где ручные цифровые съемки, а где модернистские ракурсы камеры в духе Хичкока; однако даже здесь Шьямалан умудряется дать камере вдоволь повглядываться в красивую пустоту, а дьявольским деду с бабой театрально посолировать. Да, ради такой визуальной выразительности постановщик жертвует реализмом, но, кажется, никто не против.

Концепция «Стука в дверь» — одна из самых абсурдных в фильмографии мастера безумных сюжетных завязок: группа незнакомцев врывается в дом одной семьи, чтобы заставить их принести в жертву друг друга и тем самым остановить якобы надвигающийся апокалипсис. При этом форма, в которой Шьямалан рассказывает этот вздор, изысканнее, чем когда‑либо: режиссер позаимствовал оператора Джарина Блашке у Роберта Эггерса («Ведьма», «Варяг») и собрал кино из удушающих крупных планов, размытия и зерна (использовались винтажные объективы из 90-х). Как всегда у мастера, все самое интересное сознательно помещено за границу кадра — кровавое насилие рейтинг R позволял не скрывать, но Шьямалан все равно изящно его кадрировал; апокалипсис если и показывают, то через рядовые телерепортажи про стихийные бедствия и пандемию — так даже страшнее. Да, накал страстей, заданный на старте, кино в конце концов не выдерживает, но, подводя черту, его вполне можно назвать золотым стандартом для творчества режиссера, находящегося на пике суперспособности гарантированно развлекать публику вздором.

Едва ли у фильма «Время» будут зрители, не знающие спойлеров по поводу его базовой концепции. Это не проблема, ведь удовольствие получать режиссер снова предлагает не от того, что происходит, а от того, как оно происходит. Шьямалан все еще работает по олдскулу, затмевая всех конкурентов-недоучек: показывает преждевременное старение детей с помощью расфокуса и обрезанных частей тела, чтобы в конце концов банальный рекастинг сделать остужающим кровь скримером. Да, по сути своей это кино — необязательная байка из склепа, однако ремесло режиссера поистине завораживает: ракурсы и пируэты камеры эксцентричные как никогда; благодаря концепции с преждевременным старением визуальные страшилки чуть ли не самые шокирующие в фильмографии мастера саспенса.

Это редкий неоригинальный сценарий Шьямалана, за основу взят франко-швейцарский комикс «Замок из песка». Из него режиссер выбросил стремную подростковую эротику и добавил щепотку настоящего боди-хоррора (отдельные кадры фильма выглядят так, будто он снят не по французскому графроману, а по хоррор-манге какого‑нибудь Дзюндзи Ито). Оригинальный комикс заканчивался поэтической безысходностью и недосказанностью; фильм в конце концов сводится к черному фарсу, где сам режиссер с удовольствием играет закулисного злодея. Да, Шьямалан, по всей видимости, недостаточно серьезно относится к грошовым сюжетам своих фильмов, но простить ему это — значит получить ключ к редчайшему кинематографическому удовольствию нашего пластмассового времени.

В «Неуязвимом» Шьямалан до основания деконструировал супергероику до того, как это стало мейнстримом. Несмотря на такой легковесный жанр, это, пожалуй, самый истинно драматический фильм постановщика. Сценарий фокусируется не на героических аттракционах (по сюжету обычный охранник осознает, что обладает выдающимися способностями), а на экзистенциальных дилеммах. Дешевого твиста как такового нет: в кульминации главный герой испытывает озарение, не обесценивающее прежний путь, а, напротив, добавляющее новую ценность его истории. Актерский дуэт Брюса Уиллиса и Сэмюэля Л.Джексона выдает что‑то на уровне «Оскаров» или даже выше (обиднейший факт: после Хейли Джоэла Осмента и Тони Коллетт в «Шестом чувстве» из актеров Шьямалана на «Оскар» никто не номинировался). «Неуязвимый» — образец редкой для этого режиссера формальной сдержанности и высокого вкуса, что не делает это кино менее захватывающим или насыщенным.

«После нашей эры» — это однозначно наиболее превратно понятый фильм М.Найта Шьямалана. Подавляющее большинство критиков заплевало этот недоблокбастер (разгромной критике сопутствовал кассовый провал) за то, что это, мол, тщеславный проект Уилла Смита, продвигающего своего сына Джейдена, и неуместная трибуна Шьямалана, распространяющего с блокбастерным бюджетом свою экопропаганду. Да, Смит действительно написал этот сюжет для своего сына, но разве можно назвать тщеславной историю, в которой отношения отца и сына изображаются с такой эмоциональной сыростью и искренностью? В чем состоит самопродвижение, если Уилл Смит так безжалостно уничтожает на экране свое эго (почти весь фильм Смит проводит в лежачем положении, будучи раненым) и заодно позволяет Джейдену распрощаться с отцовскими представлениями о маскулинности?

С точки зрения жанрового ремесла впечатляет то, как эффективно Шьямалан масштабирует свои среднебюджетные наработки до межпланетных размеров (и бог с ней, с экопропагандой). Выживание юного героя на одичалой планете и его противостояние безжалостному космическому монстру держат в напряжении, как почти никакие другие сюжеты в фильмографии режиссера. Да, это в большой степени кино для семейного просмотра, но кто сказал, что семейный просмотр не может из‑за нервов проходить на краешке дивана?

Какое главное правило эффективного хоррора? Разумеется, позволить ужасным образам самим прорасти в воображении зрителей, не показывая сразу слишком много. «Знаки» прилежно следуют этому правилу и в результате становятся одним из страшнейших фильмов своего времени. В реальности инопланетного вторжения до поры до времени приходится сомневаться вместе с героями. А что, если это вообще не инопланетяне, а демоны из ада?

Как и все лучшие фильмы М.Найта Шьямалана, «Знаки» — не просто жанровое упражнение, а непрямолинейное, многослойное кино. В экранной динамике братьев Мела Гибсона и Хоакина Феникса, а также актеров-детей (Рори Калкина и Эбигейл Бреслин, позже ставших звездами) есть что‑то от разговорного ситкома. В конце концов кино и вовсе превращается в трогательную драму об обретении веры, возвращающую режиссера к его христианским истокам. Как и все лучшие жанровые режиссеры, Шьямалан оказывается блестящим постановщиком не только в тех жанрах, с которым ассоциируется его персональный бренд. Пора бы называть его не мастером саспенса, а просто мастером искусства кино, причем одним из самых ярких и своеобразных в своем поколении.

Из всех работ Шьямалана, восхитительно балансирующих между семейным ситкомом и психологическим триллером, самая эффективная в обеих ипостасях — свежая «Ловушка» (в этом списке мы не учитываем его не менее великий сериал «Дом с прислугой»). Как мастер саспенса, Шьямалан тут демонстрирует самое впечатляющее за карьеру владение темпом (на уровне хичкоковской «Веревки», тоже рассказанной от лица психопата), мизансценой (на уровне депальмовских «Глаз змеи», также разворачивающихся на стадионе) и зрительским вниманием, незаметно обнуляя ставки и заставляя зрителей нервничать за компанию то с героями, то со злодеями.

И кажется, что эту семейную историю Шьямалан мог рассказать только воспитав трех дочерей и поработав с двумя из них: Ишане он как продюсер подарил в этом году режиссерский дебют (получились довольно детские «Смотрители»), а Салеке — роль большой поп-звезды Леди Рейвен, на чьем концерте разворачивается действие «Ловушки». Собственно, идея поместить триллер в сеттинг шоу условной Тейлор Свифт, среди тревог по поводу номера ряда на танцполе и места в очереди за мерчем — уже сродни гениальной. Ведь искры, возникающие между дочерью, испытывающей щенячий восторг, и отцом (великолепный Джош Хартнетт, с первой попытки безупречно попавший в постироничную интонацию режиссера), с улыбкой поглядывающим то на нее, то по сторонам, — абсолютно неподдельные. После всех кошек-мышек и срывов покровов Шьямалан приходит к выводу, что даже самый антиреалистичный триллер про самого мультяшного в мире злодея шокирующе соседствует не с семейным уютом, а напрямую вытекает из американских горок семейных отношений. Не твист, но житейская мудрость.