Интернет-образование 10 чудачеств римских императоров

Входя в римский зал любого исторического или художественного музея, мы видим целый ряд мраморных (реже — бронзовых) голов, изображающих римских императоров. Легко узнают Августа, Нерона, Марка Аврелия, прочие же — бородатые и бритые, лохматые и стриженые, мрачные и умиротворенные — известны благодаря музейным табличкам с подписями. Но императоры не мраморные головы, а живые люди со сложными характерами и устоявшимся набором привычек и пристрастий. В этом очерке мы постарались собрать наиболее занимательные моменты из личной жизни императоров, каждый из которых известен широкой публике в разной степени, которые бы характеризовали властелинов Рима с неожиданной стороны. 

Император Август: тюлени, ослы и калейдоскоп суеверий

Одним из главных чудачеств Августа была свойственная всем римлянам суеверность; в биографии этого императора она стала источником многочисленных анекдотов. Август был чрезвычайно внимателен к окружающим его явлениям. Одержанные им в период гражданских войн победы всегда предварялись какими-то видениями: накануне морского сражения под ноги Августа из воды выбрасывается рыба, а перед решающей битвой за единоличную власть в Римском государстве он встречает осла по кличке Победитель и погонщика Евтихия (греч. — «Удачливый»), которых после одержанной победы даже почтили статуей. Впрочем, такие удачные предзнаменования кажутся элементарной выдумкой; мы же обратимся к тому, что императора пугало и настораживало.

Больше всего император не выносил грозы: как-то молния убила его факелоносца, после чего Август стремился при первых же раскатах грома скрыться в убежище, вооружившись шкурой тюленя, которая наравне с листвой лавра считалась неприкосновенной для молний. С большим вниманием император относился ко снам, и однажды это ему помогло. Накануне кровопролитной битвы при Филиппах его врач Арторий, основываясь на толковании дурного сна, предостерег Августа от участия в сражении. На следующий день в ходе самих боевых действий лагерь Августа, им предусмотрительно оставленный, был захвачен, а его носилки изрублены в куски. Одно сновидение, содержание которого нам неизвестно, настолько напугало Августа, что с тех пор он в определенный день в году возле своего дома просил с вытянутой рукой милостыню, чтобы таким уничижением отвратить от себя какую-то опасность. Важную роль играли и мелкие суеверия: выпавшую в день отъезда росу он считал предзнаменованием благополучного возвращения, а если поутру на правую ногу был натянут левый башмак, то это был знак дурной.

Старея, Август с суеверной тревогой ожидал кончины. Он поддался римскому поверью, что для пожилых людей особенно опасен шестьдесят третий год; а пережив его, немедля известил внука Гая письмом в свой очередной день рождения — 23 сентября 1 года. Скончался Август 19 августа 14 года, не дожив месяц до 76 лет. Римляне проводили своего императора не без суеверных толков о разных числовых совпадениях: вспомнили, что 19 августа, день смерти императора, — дата начала его политической карьеры, в возрасте 19 лет в этот день он получил первое консульство. Отмечен был и тот факт, что умер он в доме своего отца на той же самой кровати. Одним словом, императоры уходили, а их суеверия оставались.

Император Калигула: дело государственной важности

Император Калигула, безусловно, вошел в мировую историю как один из самых одиозных правителей. Истории про коня в сенате и про войну с морем и небом навязли на зубах. Для сумасбродств Калигулы было свойственно удивительное смешение изобретательности и размаха, при этом его выдумки требовали колоссальных средств. Лучше всего натуру императора характеризуют его же слова: «Надо быть либо скромником, либо цезарем». 

Поскольку волею императора Тиберия Калигула был предназначен к управлению государством, то, увы, ему пришлось жить с императорским размахом. Так, например, имея намерение проехать в торжественной процессии, он прямо через море навел грандиозный мост между Путеолами и Байами: связав множество грузовых кораблей, он насыпал сверху песок, так что мост превратился почти в сухопутную дорогу, и через море можно было ездить на колеснице. По мнению философа Сенеки, император, задействовавший чуть ли не все грузовые суда для строительства моста, не учел, что подвозить хлеб в столицу империи оказалось не на чем, и в Риме практически начался голод. Но Калигула продолжил изобретать все новые способы по разорению государства. Однажды он озадачился мыслью, как за один день проесть сумму в десять миллионов сестерциев, что равнялось налоговым сборам с трех римских провинций. Лучшие умы римской администрации должны были составить самый одиозный план расходов в истории. Наконец, был устроен грандиозный пир, ставший свидетельством сочетания «безграничного порока и высшего жребия».

Император Вителлий: рвотное средство для постоянного аппетита

ВителлийФотография: wikipedia.orgАвл Вителлий был представителем старинного (хотя не без темных пятен в истории) рода, возвысившегося в период империи. Свою карьеру он начал в качестве одного из фаворитов стареющего и предававшегося порокам императора Тиберия, занимал ряд должностей в правление Клавдия и Нерона, а после смерти последнего оказался в центре политического кризиса, события которого привели его к власти, а затем низвергли с ее высоты. Во второй день нового, 69 года он был провозглашен императором в Германии, а в конце декабря был растерзан толпой римлян. Кроме жестокости, он получил известность благодаря тщеславию, так как первым из императоров провозгласил себя вечным (perpetuus) консулом, а также обжорству, о котором и поговорим подробнее. Суммы, которые Вителлий тратил на поглощение пищи, исчислялись десятками и даже сотнями миллионов. Разумеется, объедаться в таких масштабах было просто невозможно, потому, чувствуя себя переполненным, император вызывал рвоту — насыщению он предпочитал вкусовые ощущения, для которых надо было пробовать новые и новые блюда, что и заставляло Вителлия освобождать свой желудок. 

Вершиной творческой фантазии Вителлия стало изготовление наиболее грандиозного из когда-либо приготовленных блюд, в котором были смешаны самые разные продукты со всех концов Римской империи. Большому кораблю большое плавание, точно так же и большому блюду нужна значительная по своим размерам посуда. Поднос (или, лучше, тарелка) для этого блюда, которое император назвал «щитом градохранительницы Минервы», стоил 1 миллион сестерциев. Таков был размах правления Вителлия; но уже через несколько месяцев озверевшие римляне припомнили ему все его выходки и, осыпав бранью, убили.

Император Веспасиан: между скупостью и страстью

Именно решению Веспасиана взимать налоги с общественных туалетов, повлекшему за собой возмущение его старшего сына Тита, мы обязаны знаменитым выражением «Деньги не пахнут!». Несмотря на то что древние источники свидетельствуют о щедрости Веспасиана, а его отношение к деньгам предпочитают характеризовать как бережливость, все же именно скупость, более анекдотичная в своих проявлениях, стала неотъемлемой чертой характера этого императора. 

Веспасиан не пренебрегал никакими средствами в деле пополнения казны: взыскивал и недоимки, прощенные его предшественниками, не чурался брать взятки и торговать должностями. Немалые средства были выжаты им из александрийцев, чей город, кстати сказать, первым присягнул ему как римскому императору. У острых на язык александрийцев такое обращение вызвало раздражение, и отношения между Веспасианом и жителями Александрии испортились: император взыскивал с них средства, а горожане, в свою очередь, оттачивали на нем свое остроумие. В противостояние вмешался сын Веспасиана — Тит, который заступился за александрийцев и радостно сообщил им о смягчении гнева его отца и их императора. Ответ александрийцев прозвучал снисходительно: «Прощаем мы его, ибо он не знает, как цезарствовать!» 

Известны и случаи невиданной щедрости этого императора, которому те же александрийцы — по аналогии с одним скупым царем Египта — дали прозвище Селедочник. Однажды некая женщина сообщила Веспасиану, что по уши влюблена в него; император, уступая ее просьбам, согласился уделить ей ночь, а может, и больше. Тут, кстати, нелишним будет заметить, что ночами император имел обыкновение заниматься государственными делами. Одним словом, страсть влюбленной дамы была удовлетворена, а император вдобавок одарил ее немалой суммой денег. На вопрос казначея, как отметить эту сумму в расходной книге, он ответил: «На страсть к Веспасиану».

Император Марк Аврелий снова идет в школу

Марк Аврелий вошел в историю как император-философ; его записки «К самому себе», носящие частный характер и не предназначавшиеся к публикации, до сих пор остаются одной из самых читаемых книг, доставшихся нам в наследство от классической древности. В юности Марк Аврелий получил прекрасное образование; будущий император был в прекрасных отношениях с наставниками и проявлял к ним должное уважение. Став взрослым, он решил следовать совету выдающегося римского мыслителя и своего — некоторым образом — коллеги по философской школе стоиков — Луция Аннея Сенеки: «Учиться следует, пока ты чего-то не знаешь, а если верить пословице, то учись, пока живешь». 

Достигнув императорского титула, Марк Аврелий посещал занятия философа Секста Херонейского (племянника греческого энциклопедиста Плутарха) и ритора Гермогена. Поговорка «Век живи, век учись» имеет для нас, безусловно, положительное значение, однако император, сидящий за школьной скамьей, — зрелище, достойное остроумной шутки. И, конечно же, остроумец нашелся. Когда Марк Аврелий шел на занятие к Сексту, его повстречал некий ритор Луций, который и поинтересовался, куда император направляется. Марк Аврелий с ходу решил оправдаться: «Хорошо и взрослому человеку учиться, я направляюсь к философу Сексту изучать то, чего я еще не знаю». Луций, воздев руки к небу, воскликнул: «Император римлян состарился и, вооружившись тетрадкой, идет в школу; а ведь Александр Македонский умер, имея тридцать два года от роду!»

Император Луций Вер выбирает между любовницей и бородой

Луций Вер
Фотография: wikipedia.orgЛуций Вер был братом Марка Аврелия по усыновлению и своим приемным отцом, императором Антонином Пием, он не предназначался к власти, но Марк Аврелий все же взял его в соправители. Брата император-философ любил, отмечая в своих записках, что это был человек, побуждавший его заботиться о самом себе и вместе с тем радовавший любовью и уважением. Отличаясь всеми характерными для императоров-тиранов качествами (пьяница, азартный игрок и сластолюбец), он не был жесток, а снискал себе славу безбашенного кутилы. 

Как и все императоры, начиная с Адриана, Луций Вер носил пышную бороду и, в отличие от своего философствующего брата, любил пощеголять. Кудри свои он посыпал золотыми блестками, а бороду отпустил густую, на «варварский» манер, — и действительно, мы видим чрезвычайно длинную бороду на его портретах. Не исключено, что такое стремление подчеркнуть свою внешность было вызвано тем, что императора очень интересовали женщины. Про Луция Вера сочиняли слухи, будто бы он, женатый на дочери своего соправителя Марка Аврелия, имел связь и с его женой, то есть своей тещей. Даже если слухи эти были клеветой, в том, что Луций Вер имел множество любовниц, сомневаться не приходится. Имя одной из них, Панфии, упоминает в своих записках Марк Аврелий. Панфия эта знаменита тем, что однажды решила, будто знаменитая борода Луцию Веру попросту не идет. Луций Вер вынужден был выбирать, любовница или борода, и все-таки сделал выбор в пользу Панфии, за что подвергался насмешкам. Известные своим остроумием сирийцы нашли смешным то обстоятельство, что владыка по меньшей мере половины римского мира сбрил бороду по желанию женщины с весьма сомнительной репутацией. Конечно, шутка для сирийцев прошла безнаказанной: Луций Вер позволял себе открытую брань и даже драки, но не был жестоким.

Император Каракалла и образец для подражания

КаракаллаФотография: wikipedia.orgВообще, сына императора Септимия Севера звали Септимий Бассиан, а правил он под именем Марка Аврелия Севера Антонина. Каракалла — прозвище, которым император был обязан любимому им типу галльского плаща. Каракалла был первым «солдатским императором» Рима: продолжая, вслед за отцом, политику заигрывания с армией, он предпочитал роскоши и просвещенному досугу скудный солдатский быт — сам носил тяжести в походе и ел простую пищу. Война и житье в полевых условиях были его стихией, и, как человек военный, он решил избрать себе достойный пример для подражания. Таковым стал великий полководец Александр Македонский.

Подражание приобрело навязчивый характер. Мало того что императором было создано военное подразделение и его командующие получили имена полководцев Александра, он еще и воздвиг немало статуй в честь этого выдающегося деятеля древнегреческой истории, а на целом ряде портретов Александра половина лица принадлежала ему, половина — Каракалле. Сам император перенял характерный для Александра наклон головы, с каждым днем все больше убеждаясь, что похож на своего любимого исторического персонажа. Пользуясь тем, что в отравлении (недоказанном источниками) великого македонца, по некоторым слухам, был виноват его наставник, философ Аристотель, Каракалла стал притеснять философов, принадлежавших к аристотелевской школе. Напротив, личности, каким-то образом напоминавшие императору Александра (выходцы из Македонии, Александры по имени), пользовались высочайшим покровительством.

Скромный император Констанций Хлор

ХлорФотография: wikipedia.orgПривлечением к власти соправителей в 285–286 годах и 293 году римский император Диоклетиан создал новую систему императорской власти, которая известна в римской истории как тетрархия (греч. — «четверовластие»). Империя контролировалась двумя старшими императорами (августами) и двумя младшими соправителями (цезарями), которые через двадцать лет поднимались на верхнюю ступень и получали новых младших соправителей. Система эта помогла контролировать стремительно распадающуюся и испытывающую постоянные удары извне империю. Одним из тетрархов, цезарем Запада, стал крупный военачальник и талантливый администратор Констанций, известный у позднейших греческих авторов под прозвищем Хлор, то есть «бледно-желтый» (возможно, намек на болезненный цвет лица). В отличие от своих коллег, прославившихся жесткой внутренней политикой и религиозными гонениями, Констанций оставил о себе добрую память умеренным характером и милостивым правлением. Не последнюю роль в прославлении Констанция сыграл его сын, великий римский император Константин.

Из древних источников известно (даже в несколько приукрашенном виде), что Диоклетиан, принявший империю в состоянии жесточайшего экономического кризиса, стремился пополнить государственную казну самыми экстраординарными мерами. Бережливость, скупость императора дали повод известному историку Теодору Моммзену упрекнуть Диоклетиана в пристрастии к «тезаврированию». Соправители Диоклетиана следовали его примеру, но у Констанция была своя точка зрения. Этот император предпочитал хранить средства не в своей сокровищнице, а в карманах граждан; заботясь о благосостоянии людей на подконтрольных ему территориях, он сам вел очень скромный образ жизни, так что по торжественным случаям для украшения стола ему, императору, приходилось занимать серебро у частных лиц. Диоклетиану такое поведение показалось свидетельством нерадивости Констанция. Тогда Констанций предпринял следующий шаг: созвав друзей, он сообщил о том, что нуждается в денежных средствах. В кратчайшие сроки его казна была наполнена самыми различными богатствами, после чего Констанций продемонстрировал ее Диоклетиану, заметив, что в карманах людей денежные средства держать лучше, чем в запертом сундуке.

Император Константин: вневременное состязание в славе

КонстантинФотография: wikipedia.orgАнонимный автор конца IV века, известный под условным наименованием Псевдо-Аврелий Виктор, сообщает о Константине: «Он был более, чем в это возможно поверить, алчен до прославлений». И это кажется правдой. Нерон и Коммод некогда будто бы намеревались переименовать Рим, столицу империи, в честь себя — это им не удалось, а сами попытки не послужили славе императоров; Константин же попросту основал новую столицу Римской империи и назвал ее в честь себя на греческий манер — Константинополь. 

Честолюбие императора находило пути для удовлетворения не только в войнах и строительстве, но и в пересмотре римской истории. Еще один анонимный автор сообщает, что Константин в погоне за славой систематически унижал своих предшественников и выдумывал разнообразные прозвища наиболее прославленным императорам, в числе которых были Адриан, Септимий Север, Октавиан Август. Наиболее примечательное получил великий Траян, победы которого были увековечены многочисленными торжественными надписями на римских стелах и стенах зданий. Константин прозвал его «стенным лишайником», и эта шутка оказалась настолько популярной, что через полвека после смерти Константина, уже в конце IV века, она цитируется Аммианом Марцеллином как безымянная, народная.

Неприязнь Константина к Траяну этим не ограничилась: в 312 году он добился для себя титула Optimus («Лучший» — было прежде прозвищем Траяна среди сенаторов), в 320–330-е годы он, проводя кампании на Дунае, строит через реку мост (больше, чем некогда построенный Траяном). По итогам кампании 336 года Константин получает победный титул —Дакийский, которым некогда почтили Траяна (при этом Траян, правда, воевал с даками, в то время как дунайские берега времен Константина были заняты готами). Наконец, в построенном им Константинополе император устроил площадь, в центре которой воздвиг свою статую на высокой колонне — по аналогии с колонной Траяна на соименном ему же форуме в Риме. Венцом этого состязания в славе должен был стать восточный поход — и, уже выехав к линии фронта, Константин скончался 22 мая 337 года, так и не успев превзойти славу восточного похода своего соперника Траяна.

Император Валентиниан и его жены

Императоры IV века после Константина, за исключением философа Юлиана, были либо заняты обороной, либо обнаруживали свою полную беспомощность перед лицом постепенно надвигающегося кризиса. Император Валентиниан принадлежал к первой категории. Выходец из провинции, он сделал военную карьеру, терпел взыскания по службе за свое христианское вероисповедание в правление язычника Юлиана, был провозглашен императором воинами, привлек в соправители родного брата. Валентиниан немало потрудился в деле установления внутреннего мира, а в свободное время он рисовал, занимался лепкой и даже проектировал различные механизмы. Казалось бы, его можно считать положительным императором со всех сторон, но Валентиниан обладал совершенно взрывным темпераментом и нередко впадал в бешенство. 

О том, какова была цена императорского гнева, можно судить по тому обстоятельству, что рядом с его спальней находилась клетка с двумя медведицами с кличами Крошка и Невинность. Историк Аммиан Марцеллин утверждает, что медведицы были «пожирательницами людей», но кого именно им скармливали, неизвестно. 

Содержать любовниц и наложниц для правителей Римской империи было в порядке вещей, но Валентиниан в этом деле пошел дальше, узаконив двойной брак. Дело было так. В свите его первой супруги, императрицы Марины Северы, была молодая женщина по имени Юстина, некогда состоявшая в браке с тираном и бунтовщиком Магненцием. Императрица постепенно сдружилась со своей приближенной и как-то, моясь в бане, обратила внимание на то, что Юстина необыкновенно красива. Восхищенная, она рекомендовала Юстину своему мужу, который недолго думая издал указ о праве брать двух жен, после чего сочетался вторым браком. Семейная жизнь в новом формате, однако, не задалась: вскоре первая жена оказалась вовлеченной в скандал вокруг покупки богатого имения и, ощутив на себе гнев мужа, была удалена от двора. Император опять зажил в моногамном браке.