Незабытое старое: песни, которые вернулись в чарты благодаря современным сериалам

Полуторачасовой пилот «Одних из нас» заканчивается хит-синглом Depeche Mode «Never Let Me Down Again» 1987 года. Незадолго до финальных титров эпизода мы узнаем, что песни 1980-х звучат на радиоволне, которую слушают герои, когда стряслось что‑то плохое. Персонажи уходят в неизвестность за пределы безопасной зоны, камера взлетает вверх под звуки песни британских синти-поп-романтиков, и мы понимаем, что ничего хорошего их в следующей серии не ждет. Сразу после того, как «Never Let Me Down Again» прозвучала в сериале, количество ее прослушиваний на аудиостримингах утроилось за ночь.

По словам создателя сериала Крейга Мазина, он выбрал этот трек из‑за невероятного микса жизнерадостного саунда и мрачного текста. Песня начинается со строчки «I’m taking a ride with my best friend» («Я отправлюсь в путешествие со своим лучшим другом»), но в клипе, снятом Антоном Корбейном, мы видим, что лирический герой едет совершенно один. Одна из самых популярных интерпретаций гласит, что эта песня об употреблении психоактивных веществ.

Создатели сериала еще раз вернулись к песне в шестом эпизоде. Кавер-версией «Never Let Me Down Again» от чешской дрим-поп-группы Luno озвучен один из самых драматичных моментов «Одних из нас». Группа записала кавер, когда ее фронтвумен была на позднем сроке беременности.

Хит звезды кантри-рока 1970-х Линды Ронстадт — еще одна песня из саундтрека к «Одним из нас», мимо которой никак нельзя пройти. Когда герои побочной сюжетной линии Билл и Фрэнк (Ник Офферман и Мюррей Бартлетт) начинают ее петь под фортепиано в одной из самых трогательных сцен сериала, становится ясно, что в финале будут слезы, а мы обязательно услышим «Long Long Time» еще раз.

После того, как песня прозвучала в третьем эпизоде сериала, Spotify заявил, что количество прослушиваний «Long Long Time» возросло на 4900%. Трек возглавил сразу три разных чарта Billboard спустя пятьдесят лет после первоначального релиза. Песню можно найти на втором альбоме певицы «Silk Purse» 1970 года. Обратите внимание на обложку пластинки, на которой Линда Ронстадт сидит в загоне в компании свиней. Это вовсе не стеб: певица изображает героиню знаменитого американского сатирического комикса «Крошка Абнер» («Li’l Abner») Мунбим Максвайн, которая предпочитает свиней ухажерам.

Завирусившийся танец Уэнсдэй Аддамс на школьном балу в четвертом эпизоде ее сольного сериала помог синглу сайкобилли-легенды The Cramps «Goo Goo Muck» получить второе рождение. Как и предвещали критки, «Goo Goo Muck» смогла повторить судьбу песни «Running Up That Hill» Кейт Буш и пережила по-настоящему мощный всплеск количества прослушиваний на аудиостримингах.

Нелишним будет знать, что сингл The Cramps 1981 года — это кавер-версия песни рокабилли-группы Ronnie Cook and the Gaylads, которая вышла в 1962 году. Джим Шоу, 76-летний владелец прав на трек, был очень удивлен, когда ему позвонили создатели «Уэнсдэй», и согласился лицензировать кавер-версию The Cramps для сериала за сумму, которая, по его словам, была «средней платой за использование на телевидении».

Каждый эпизод сериала «1899», нового детища создателя культовой «Тьмы», начинается с кавер-версии легендарного хиппи-рок-гимна «White Rabbit» в исполнении дочки Стинга — Элиот Самнер. Новая версия, спродюсированная кинокомпозитором и экспериментальным электронщиком Беном Фростом, не могла не привлечь внимания к оригинальному треку, записанному пионерами психоделического рока Jefferson Airplane в 1967 году. Песня, одновременно вдохновленная «Алисой в Стране чудес» Льюиса Кэрролла и альбомом Майлса Дэвиса «Sketches of Spain», — визитная карточка группы и ярчайший образец музыки периода расцвета хиппи-культуры.

Это далеко не первый случай использования хита в кино. Например, кавер на «White Rabbit» в исполнении Эмилианы Торрини звучит в «Запрещенном приеме» Зака Снайдера, а оригинал — в «Игре» Дэвида Финчера и «Страхе и ненависти в Лас-Вегасе» Терри Гиллиама.

Действие «Шантарама» разворачивается в начале 1980-х, поэтому саундтрек под завязку набит хитами 1970–80-х годов в диапазоне от «Oh! You Pretty Things» Дэвида Боуи до «Forest» The Cure.

Один из самых запоминающихся моментов сериала озвучен песней «Cosmic Dancer» пионеров глэм-рока T.Rex. Героини сериала — аферистка Карла и проститутка Лиза — ставят винил T.Rex и танцуют под «Cosmic Dancer», несмотря на все окружающие неприятности, а в это время главный герой ввязывается в драку, которая заканчивается пожаром в бомбейских трущобах. Сцена с использованием параллельного монтажа, в которой девушки кружатся в танце, а охваченный пламенем человек извивается в отчаянных попытках потушить огонь, одновременно красива и зловеща.

«Cosmic Dancer» можно найти на втором альбоме T.Rex «Electric Warrior» 1971 года, который считается первой глэм-рок-пластинкой в истории современной музыки. Многие музыканты, включая Роберта Смита из The Cure, Бобби Гиллеспи из Primal Scream и Моррисси, называют ее одной из своих самых любимых записей всех времен. Последний, кстати, делал кавер на «Cosmic Dancer» в компании с Дэвидом Боуи в 1991 году.

2022-й вообще был удачным для песни «Cosmic Dancer». Хит T.Rex пятидесятилетней давности звучит еще и в сериале «Газетчицы», экранизации одноименной серии комиксов. Но в первую очередь саундтрек запомнился благодаря удачному использованию песни хеви-металлистов Danzig «Mother», самого успешного сингла группы, выпущенного в 1988 году.

В третьем эпизоде одна из героинь сериала, пацанка Мак (София Росински), слушает песню в наушниках, дожидаясь старшего брата в приемной больницы. Когда ее в очередной раз спрашивают, что она здесь делает, разозленная девушка пропевает в ответ «Я жду своего брата!» мелодией из припева «Mother».

И опять-таки это не единственный удачный пример использования песни в прошлом году. Складывается впечатление, что составители саундтреков к сериалам все вместе зависают в одном и том же баре после работы. Главный хит приблюзованных хеви-металлистов под предводительством легендарного Гленна Данцига умело встроен в один из эпизодов второго сезона «Матрешки» с Наташей Лионн. В сцене, озвученной песней «Mother», ее героиня видит в зеркале вместо себя свою молодую беременную мать в исполнении Хлои Севиньи.

Большая половина действия «Шершней» происходит в 1990-х, когда героини были старшеклассницами. Стены их комнат увешаны постерами Курта Кобейна и The Cranberries, а за кадром звучат разношерстные герои инди-сцены этого насыщенного на музыкальные свершения десятилетия, вроде The Smashing Pumpkins, Hole, Lush и Лиз Фэр. Но особенно всем запомнились две сцены, где очень удачно интегрированы подзабытые хиты 1990-х.

Для многих настоящим открытием стала песня Трейси Бонэм «Mother Mother». Причем даже для тех зрителей, кто знаком с музыкой девяностых. В основу текста песни положен телефонный разговор между дочерью и матерью. После дежурного обмена вежливостями лирическая героиня песни начинает орать во все горло: «Я голодная и чумазая! Я теряю рассудок! Я замерзла, умираю от голода и истекаю кровью». Эти фразы явно звучат только в голове у девушки, потому что в финале она добавляет уже вслух «все прекрасно». Под «Mother Mother» мы видим на экране одну из юных героинь сериала, все перепачканную кровью. Девушка пытается помочь взрослому мужчине, сильно пострадавшему при крушении самолета.

Если уж вспоминать «Шершней», то обязательно стоит упомянуть слоу-мо-сцену, в которой четверка уже взрослых героинь заходит в школьный спортзал, где проходит встреча выпускников, под незабвенную «Come Out and Play (Keep ’Em Separated)» поп-панков The Offspring. «You gotta keep ’em separated, — поет фронтмен группы. — Лучше держать их раздельно». Но уже поздно — героини снова вступили в альянс. По словам шоураннеров «Шершней», порой для одной сцены им приходилось пробовать дюжину треков, чтобы все совпало и можно было сказать: «Вот оно!» Именно так было с «Come Out and Play (Keep ’Em Separated)».

«Мы — Lady Parts» — британский мини-сериал о девушка-мусульманках, организовавших панк-группу, в репертуаре которой преобладают двухминутные боевики с названиями вроде «Волан-де-Морт жив, и он под моим хиджабом» или «Башир с красивой бородой».

На досуге девушки обожают набиться в тесный автомобиль и горланить любимые песни по пути за город. Будучи зумерками, они в одинаковой степени кайфуют и от фолк-рокеров из 1980-х, и от ню-металлистов из 2000-х. Одинаково отчаянно отрываются и под «I’m Gonna Be (500 Miles)» The Proclaimers, и под «Toxicity» System of a Down.

Добродушных близнецов-очкариков из The Proclaimers можно регулярно лицезреть в прайм-тайм на каком‑нибудь ультраконсервативном музканале вроде VH1-Classic, а сверхэнергичный боевик ню-металлистов System of a Down в начале 2000-х закрутили по альтернативному радио вроде нашей Ultra. Но героиням все равно, что это исполнители из противоположных музыкальных лагерей, и это отлично: ведь это прекрасные песни, и нет никакой нужды делить их на наших и ненаших.

После двух первых абсолютно безумных эпизодов ресторанная драма «Медведь» решила взять небольшой перерыв в третьей серии и перевести дыхание. Более размеренный по темпу эпизод с намеком на свет в конце тоннеля заканчивается проникновенной сценой, озвученной песней «Oh My Heart» ветеранов американской инди-сцены R.E.M.

Примечательно, что музыкальные редакторы сериала из всей обширной дискографии R.E.M. предпочли выбрать трек с последнего альбома группы «Collapse into Now», на котором в 2011 году закончилась карьера группы. По признанию самих редакторов, они сделали это намеренно. Будучи большими фанатами R.E.M., они искренне полагают, что последняя пластинка группы не получила должного внимания, и таким образом хотели не только познакомить с ней новых слушателей, но и обратить внимание поклонников коллектива на незаслуженно забытую последнюю главу в карьере великих музыкантов.

После откровенного и искреннего разговора с сыном харизматичный авантюрист Ассан Диоп (Омар Си), подражающий знаменитому литературному джентльмену-грабителю Арсену Люпену, ставит в машине хит Джонни Нэша 1972 года «I Can See Clearly Now» («Теперь я все вижу ясно»). И это, конечно же, неспроста!

Такой ход создателей сериала — не только отличный способ познакомить новое поколение зрителей с классикой соула, но и продемонстрировать, что герой достиг абсолютного понимания, куда ему дальше двигаться. Сын принял тот факт, что его отец — грабитель, пусть и благородный, и одобрил его миссию по восстановлению справедливости.