Фильм на выходные «Потерянные в Америке» Альберта Брукса

Лос-анджелесский рекламщик Дэвид Ховард (Альберт Брукс) не может заснуть и не дает спать своей жене Линде (Джули Хагерти). Завтра большой день: в агентстве, где Дэвид работает восемь лет, его наконец должны повысить до старшего вице-президента. Они продают дом — чтобы переехать в более просторный. Дэвид занудно, но с явным удовольствием обсуждает по телефону с дилером покупку «мерседеса», торгуясь насчет кожи в салоне. 

Когда назначение не состоится, Дэвид придет в ярость, хлопнет дверью и убедит Линду уволиться с ее работы — директора по персоналу в торговом центре, с кабинетом, напоминающим полицейскую комнату для допросов. Новая идея Ховардов — стать добровольными изгоями в капиталистическом обществе, ослабить ремни, сбросить путы. Вместо просторного дома они покупают дом на колесах, в котором собираются колесить по Америке до конца своих дней, радуясь восходам и закатам, — тем более что скопленных к их тридцати с чем-то годам денег должно хватить очень надолго.

«Потерянные в Америке» («Lost in America», 1985) были написаны, когда понятия «дауншифтинг» не существовало — хотя сама идея отхода от дел в расцвете лет появилась гораздо раньше (см., скажем, комедию 1938 года «Праздник» с Кэри Грантом. — Прим. ред.), а цивилизация утомила еще Генри Дэвида Торо. Но в эпоху рейгановского экономического подъема сам бог, конечно, велел народившимся яппи задуматься о вечном. Дэвид Ховард, объясняя каждому встречному свое решение, в качестве доступной, пусть и несколько рискованной аналогии использует «Беспечного ездока»: предыдущее поколение свой шанс использовало, теперь пришло их время.

Лирический герой комика Брукса — болтливый эгоцентричный невротик, увлеченный кино, — традиционно напрашивается на сравнение с героями Вуди Аллена, и даже Джули Хагерти, гениально сыгравшую здесь лучшую половину пассивно-агрессивной пары, Брукс свистнул из «Сексуальной комедии в летнюю ночь». Но если Вуди принадлежит Нью-Йорку, то Брукс — Калифорнии. Аллен высмеивает интеллектуалов, Брукс — творческий средний класс, разница тонкая, но заметная даже на уровне телосложения. И особый цинизм, проявленный начальством Дэвида Ховарда, — даже не в том, что вместо него повысили болвана Фила Шебано, а в том, что ему предложили отправиться на Восточное побережье, делать рекламную кампанию «Форда» с каким-то прохвостом. «Я видел будущее. Это лысый человек из Нью-Йорка!» — кричит Дэвид такую алленовскую и такую невозможную в устах Вуди фразу. 

Конечно, эти поиски «реальной жизни» и «настоящей страны» — с самого начала полнейшее жульничество: хотя бы потому, что герои мчат навстречу неизведанному (под «Born to be wild», привет Хопперу и Фонде) в стальном гробу с душем, микроволновкой и порядочным стабфондом. Прекрасная традиция: так хиппи, когда совсем припрет, заезжали из коммун за деньгами к своим скучным родителям, так дауншифтеры будущего станут изучать духовные практики и заниматься серфингом в нищей Азии, сдавая апартаменты в Лондоне или Москве.

Но в ужасно смешных приключениях четы Ховардов — которые первым пунктом своей одиссеи на беду делают Лас-Вегас — по касательной пробегает и холодок подлинного экзистенциального ужаса, свойственного действительно удачным комедиям. Страшно (должно быть), когда осознаешь, что единственная твоя перспектива на ближайшие сорок лет — раз в десятилетие переезжать в дом побольше в том же квартале. Но еще страшнее понять, что средний класс — это давно уже состояние твоей души, а не банковского счета, и бежишь ты не от общества, а от себя, и спасения не предвидится ни под пальмой, ни в трейлерном парке. Поэтому нет смысла выпендриваться, и лучше уж сразу отправляться в Нью-Йорк. В данном случае даже — в «Нью-Йорк, Нью-Йорк».