Фильм на выходные «Опасное пробуждение» Теда Котчеффа

Один из самых знаменитых австралийских фильмов, «Опасное пробуждение» (Wake in Fright, 1971), сорок лет почти никто не смотрел. После каннской премьеры и некоторого скандала на родине пленка легла на какую-то полку, где по большей части и осыпалась следующие десятилетия, зарабатывая себе репутацию (главным фанатом, конечно, оказался Ник Кейв). В конце нулевых ленту отреставрировали, торжественно свозили в те же Канны, издали на цифровых носителях и даже постепенно запустили в повторный прокат — в Великобритании, скажем, буквально в этом месяце.

Фильм начинается с гипнотизирующего кадра в духе Де Пальмы: камера медленно поворачивается на 360 градусов. Прозрачное небо, выжженная солнцем земля до горизонта, железнодорожный полустанок — деревянный помост с часами без стрелок. Два дома. Один из них гостиница, второй — школа. В первом Джон Грант (Гэри Бонд), блондин, слегка похожий на молодого О’Тула, живет, во втором работает. Грант — жертва австралийской образовательной системы, родственницы советского распределения: пока он не выплатит залог, он обязан преподавать там, куда пошлют, и посылают, естественно, в так называемый Outback, самые отдаленные и отсталые части материка.

Разгар лета — через несколько дней Новый год. На каникулы Грант отправляется домой, в Сидней, где его ждет девушка в красном бикини. Самолеты летают из (выдуманного) шахтерского райцентра под названием Банданьябба. Гранту нужно скоротать время до утра. Он заходит в бар, где с кружки пива, выпитой с настойчивым местным шерифом, начинается его сошествие в такие места, откуда рейсов в Сидней нет.

Считается, что с «Пробуждения» начался небывалый подъем австралийского кино 70-х–80-х — от Питера Уира до «Крокодила» Данди, — который условно называют «новой волной». При этом режиссер Тед Котчефф, канадец, оказался в Австралии проездом — так же как и англичанин Николас Рог, в это же время снявший «Обход», еще один знаковый фильм про «аутбэк», любопытно рифмующийся с этим. Впрочем, роман, по которому поставлено «Пробуждение», написал стопроцентный австралиец по имени Кеннет Кук — видный специалист по мотылькам, автор сборника «Коала-убийца» и его продолжения «Месть вомбата».

Кто разбирается в мотыльках — разбирается и в людях. Здесь фауна представлена лишь несчастными кенгуру, на которых охотятся пьяные герои — самая эффектная, неприятная и скандальная сцена фильма, снятая во время настоящей охоты. Но местное население ушло от животного состояния не очень далеко. «Пробуждение» — саркастический и страшный в своей трезвости, несмотря на сюрреализм запоя, взгляд на мужчин, которым цивилизация чуть-чуть, самую малость дает послабление. Они ходят на работу, чтят уголовный кодекс и каждый вечер встают, когда объявляется минута молчания по павшим воинам. Но на самом деле живут в такой безнадежной глуши, что социальные нормы сами собой сдвигаются куда-то за горизонт.

Единственный в Банданьяббе, кто способен отрефлексировать и сформулировать эту ситуацию, — доктор-алкоголик в грандиозном исполнении Дональда Плезенса, сознательно выбравший такую жизнь и жадно пользующийся ее благами: в его мире уже не существует даже денег. Остальные просто знают, что Ябба, как они ее ласково называют, — лучшее место на свете; потому что других нет. Каждый, с кем знакомится Грант — а в Яббе любят знакомиться, — пиявкой присасывается к нему, но презирает его: потому что он приезжий, потому что он учитель, потому что у него белый костюм и потому что наверняка он не мужик. Даже дочка местного богатого болвана, привычно расстегивая платье, смотрит на него свысока. Она здесь второй сорт в силу своего пола, но Грант, как он с ужасом постепенно начинает понимать, — и вовсе кенгуру, ослепленный фарами.

Стивен Кинг, специалист по неприметному провинциальному злу, в «11/22/63» выводит городок Дерри, который по ходу романа становится нарицательным, — далекий мистический двойник Банданьяббы. «Пробуждение», конечно, перекликается с «Соломенными псами» Пекинпа и «Избавлением» Бурмана, снятыми с разницей в несколько месяцев, но также, например, и с будущим главным хитом Котчеффа «Рэмбо: Первая кровь» — тоже, можно сказать, об одиночестве чужака в глухом местечке. Выходец из культурной, но все же огромной и относительно малонаселенной страны, Котчефф, очевидно, без особых трудностей понял Австралию.

И уж без всяких трудностей этот фильм будет понятен в России. Когда очередной случайный знакомый настойчиво требует разделить с ним пиво и уже готов смертельно обидеться, Грант взрывается: «Да что с вами со всеми! Можно сжечь дом, убить жену, изнасиловать ребенка, но если ты отказываешься выпить — это конец света». Самое ходовое тут обращение «mate» лучше всего переводить «брат», а если искать «Пробуждению» российские аналоги, это будет, несомненно, «Груз 200». Но фильм Котчеффа сильнее, потому что там нет ни насилия бутылками, ни привязанных к кроватям трупов, а мухи — мухи есть.