Фильм на выходные «Луна над Парадором» Пола Мазурски

Джек Ноа (Ричард Дрейфусс), нью-йоркский актер средней руки в вечном поиске работы, снимается в латиноамериканском государстве Парадор в дешевом триллере «Кровь на площади». Парадор — в меру кровавая диктатура, как положено, негласно опекаемая ЦРУ. Формально страной руководит Альфонс Симмс — человечек в военном мундире, который интересуется исключительно женщинами и выпивкой. На практике всем заправляет его советник Страусман (Рауль Хулиа), улыбчивый гестаповец с гарвардской степенью.

Во время карнавала президент Симмс умирает от инфаркта. Страусман, чередуя угрозы и лесть, убеждает Ноа изобразить диктатора, на которого тот невероятно похож. Сперва речь идет о паре дней, но работа затягивается: актер осваивается во дворце, вникает в ситуацию с партизанским движением и знакомится с президентской любовницей (Соня Брага).

Незаметно скончавшийся на прошлой неделе Пол Мазурски был из тех режиссеров, кого все вроде как ценят, но никто толком не помнит — за что. Кое-как еще выжили не лучшие его работы 80-х «Москва на Гудзоне», «Нищий из Беверли-Хиллз», в то время как самое интересное десятилетие Мазурски — 70-е — по большей части пылится в архивах. На то, наверное, есть объективные причины: во-первых, продуктивный Мазурски, распылив свой талант режиссера, драматурга, актера на множество проектов, так и не сделал того единственного фильма, который впечатал бы его имя в историю раз и навсегда. Во-вторых, в 70-е он был настолько созвучен конкретному времени и конкретной довольно узкой социальной прослойке, что со сменой декораций со сцены незаметно убрали и его самого. В-третьих, он зачастую действовал на той же территории, что Вуди Аллен, — и, конечно, с трудом выдерживал конкуренцию.

Мазурски был певцом богемных районов крупных городов, творческого мидл-класса, невротиков, экспериментирующих с легкими наркотиками и чужими женами. Балансируя между сатирой и мелодрамой, он снимал про такой важный тренд 70-х, как развод, — сперва с точки зрения мужчины («Влюбленный Блум»), потом женщины («Незамужняя женщина»). Про странные многофигурные любовные конфигурации («Боб и Кэрол, Тед и Элис», «Уилли и Фил»). Как положено комедиографу, он, разумеется, восхищался Бергманом и Трюффо и переносил их сюжеты — порой буквально — в озадаченную Америку, пережившую сексуальную революцию и не вполне понимающую, что делать с ее плодами. Поставил диковеннейший, но по-своему любопытный фильм «Буря» по мотивам одноименной пьесы У.Шекспира: Кассаветес там сбегал от опостылевшей Джины Роулендс на греческий островок в компании Сьюзан Сарандон. Снял «Гарри и Тонто» — печальную комедию о старике и его коте. И с особенным азартом, как положено нервному еврею, он снимал о себе. Второй фильм Мазурски был о режиссере, который собирается снимать второй фильм. Через двадцать лет, явно сдав позиции, он сделает фильм о режиссере, который когда-то был хорошим, но испортился.

«Луна над Парадором» («Moon over Parador», 1988), принятая в свое время совсем уж прохладно и забытая совсем уж накрепко, безусловно, второстепенная строчка в фильмографии режиссера, но это одна из самых симпатичных его работ — может быть, как раз в силу своей легковесности. Если развивать сравнение с Вуди, «Луна» — «Бананы» Мазурски. И тут-то никакого знания контекста не требуется: формально говоря, это ремейк малоизвестной комедии 30-х с Акимом Тамироффым, но сюжетная завязка, понятно, уходит корнями куда-то в глубины веков.

Несмотря на сатирический сюжет, для Мазурски это, конечно, не столько политический фарс, сколько возможность порассуждать на любимую тему актерства. Серый кардинал Парадора нанимает героя, фактически предлагая ему роль в пьесе, — и тот с возрастающим азартом начинает играть диктатора, как играл Ричарда II, вдобавок с безграничным полем для импровизации. Это бенефис Ричарда Дрейфусса, который так упивается собой, что способен раздражать, но, объективно говоря, действительно хорош. Лучший, впрочем, здесь — Рауль Хулиа, в котором, несмотря на светлые волосы, уже проглядывает Гомес Аддамс. Он неподражаемо хохочет, страшно выкатывает глаза и в целом играет злодея, но в сложившемся раскладе он — режиссер, а следовательно, злодейство входит в его обязанности.

Критика южноамериканской диктатуры с позиций бруклинского либерализма стреляет по большей части вхолостую — в такую мишень невозможно не попасть даже с завязанными глазами, — но по «Луне» еще разбросаны десятки по-настоящему смешных маленьких сценок и даже пара трогательно романтических. Интеллектуал в Мазурски не мешает ему ни ловко управляться с сюжетом, ни включать самую примитивную и безотказную физическую комедию, когда иссякают диалоги. На самого покойного режиссера в фильме, как обычно у него, тоже можно посмотреть: он играет маму диктатора.