Фильм на выходные «Кто остановит дождь» Карела Рейша

Несостоявшийся драматург, а теперь военный корреспондент Джон Конверс (Майкл Мориарти) тихо сходит с ума во Вьетнаме. Командование, пишет он домой, решило считать слонов частью вражеской армии, поскольку они переносят боеприпасы. Сам он принимает решение не менее экстравагантное: переправить в Штаты два килограмма дешевого вьетнамского героина. «Знаешь, в мире, где слонов преследуют летающие люди, человека волей-неволей потянет к наркотикам».

Джон слишком труслив, чтобы взять пакет в самолет, и он обращается к старому приятелю Рею Хиксу (Ник Нолте), с которым они вместе служили в морской пехоте. Тот тоже бросил армию, работает в торговом флоте и как раз отплывает из Сайгона в Сан-Франциско. Там Рей должен отдать героин жене Джона (Тьюсдей Уэлд), получить с нее тысячу и обо всем забыть.

Разумеется, все идет не так: Джона с самого начала водят за нос, в Америке порошок поджидает коррумпированный федеральный агент с парой головорезов, Рей с героином и чужой женой пускается в бега по обманчиво солнечной Калифорнии.

В одном из лучших (при невероятной конкуренции) фильмов о вьетнамской войне самой войны вроде бы и не видно: за исключением короткой завязки, которая возможно специально, а скорее из-за брака пленки подернута мечтательной дымкой, все действие происходит в Америке. О войне даже не говорят. Но она есть, и именно из-за нее атмосфера в этом фильме словно отравлена. Целая страна переживает моральное банкротство, и каждый герой несет его частичку: и побывавшие во Вьетнаме Джон с Реем, и их колоритные преследователи — то ли менты, то ли уголовники, — и лос-анджелесские прожигатели жизни, которым Рей пытается сбыть героин. Даже жена Джона, тихая сотрудница книжного магазина, как выяснится, плотно сидит на гидроморфоне. «Псы войны» — так называется взятый за основу бестстеллер Роберта Стоуна, и фильм успел кое-где выйти под таким названием, прежде чем звучащие в нескольких сценах Creedence взяли верх.

Тотальное разочарование американских 1970-х было особенно болезненным из-за подъема, который ему предшествовал, и герои, спасаясь, пытаются почти буквально укрыться в недавнем прошлом, забираясь в горный иезуитский монастырь, служивший хиппи-коммуной. Но пацифики, которыми там все разрисовано, выглядят почти издевательски, это место заброшено, оно перестало быть убежищем.

Рей Хикс — ветеран-нонконформист, ницшеанец, любитель духовных практик и восточных единоборств — отчасти списан с битника Нила Кэсседи, в финале тоже напившегося железнодорожной воды. Эта роль стала определяющей в карьере Ника Нолте, который через пару лет сыграет уже настоящего Кэсседи в «Стуке сердца». Накануне его прославил дурацкий фильм «Бездна», ему было уже под сорок, и разглядеть за внешностью печального питбуля серьезного артиста было не так просто. Но фильм кипит именно на холодной ярости, вложенной им в Хикса. У них совсем мало общих сцен со вторым главным героем, Джоном, которого в своей обычной слегка расфокусированной манере сыграл Мориарти, однако они все время работают на контрасте. У сослуживцев вроде бы общее прошлое и схожая судьба (да и на Ницше Рея подсадил Джон), но там, где один выбирает стоическое сопротивление, второй — до поры — рефлексию, пассивное нытье. В какой-то момент выясняется, что пьеса Джона посвящена бунтарю-морпеху. «Но почему он ничего не делает? — саркастически интересуется ее случайный читатель, коррумпированный агент. — Мне трудно сопереживать такому персонажу».

«Дождь» был вторым американским фильмом Карела Рейша, чеха, в детстве избежавшего Освенцима и ставшего в 1960-е одним из лидеров британской новой волны. Предыдущим был довольно поразительный «Игрок» с молодым Джеймсом Кааном — об университетском профессоре с аддикцией к тотализатору. В «Дожде» тоже без труда вычитывается Достоевский: последнее, ради чего Джон затевает героиновую сделку, это деньги. Для него это поступок, своего рода ритуальное самоубийство, абсурдный протест против абсурдного убийства слонов. Героин, который он посылает в Америку, — та самая концентрированная отрава новой эпохи, пришедшая на смену марихуане и ЛСД. «Зачем тебе это?» — спросит Рей. «Мне кажется, что я впервые в жизни сделал что-то настоящее, — ответит Джон. — Говорят, что в такие моменты люди понимают, кто они на самом деле». Совсем скоро самопознание разогреет электроплитку и прижмет к раскаленной спирали его руку.