The Go-Betweens

Так уж вышло, что я хорошо знаю несколько настоящих поклонников группы The Go-Betweens. Настоящих — в самом правильном смысле. Людей, которые в качестве медленного танца для своей свадьбы выбирают песню «Quiet Heart». Людей, которые скупили все пластинки The Go-Betweens — альбомы, синглы, переиздания, — не имея при этом дома винилового проигрывателя. Людей, которые, решив овладеть гитарой, первым делом учили песню «Love Goes On!». Всех их можно описать одними и теми же словами. Романтичные, немного безрассудные, начисто лишенные цинизма. Далеко не аутсайдеры, но не вписывающиеся в окружающий их мир до конца. Тихие, но способные на бурю. Простые, но наделенные привычкой теоретизировать и тягой к переосмыслению. Часто живущие одним днем и неопределившиеся по жизни. Возможно, это всего лишь совпадение, но все знакомые мне поклонники The Go-Betweens похожи своим характером.

Так часто происходит с группами, которые принято называть «культовыми». Что Grateful Dead, что «Соломенные еноты», что еще бессчетное количество имен — случается, что вокруг какого-то артиста существует незримый круг единомышленников, людей, которые думают, чувствуют и дышат одинаково. The Go-Betweens — группа, безусловно, «культовая»: сначала кажется, что она очередной доморощенный феномен, который либо никогда и никак не поймешь, либо влюбишься на всю жизнь, — все зависит только от мироощущения. Одно лишь интересно: все творчество, вся история, вся суть The Go-Betweens — в многолетнем дружеском противоречии двух совершенно не похожих людей, олицетворявших собой две разные бытовые философии, писавших, если прислушаться, довольно разную музыку и тянувших одну и ту же группу в противоположные стороны. Такое где-то было — вспомните фамилии Леннон и Маккартни, — но для «культовых», стремящихся к неповторимой идентичности групп случай The Go-Betweens оказывается, может быть, не уникальным, но выдающимся.

Роберт Форстер и Грант МакЛеннан познакомились в конце семидесятых в Университете Квинсленда, самом крупном учебном заведении Северной Австралии. Как и у всех, кто сразу находит общий язык, у них были точки соприкосновения — они любили одно и то же кино, ценили одни и те же книги и с одинаковой ненавистью относились к городу Брисбену, в котором жили, — но различий у них было все-таки больше. Форстер вырос в городской среде, ходил в очень престижную школу, был статным, высоким, харизматичным, нравился девочкам и писал песни. МакЛеннан был сыном сельского объездного врача, вырос практически в пустыне, имел преимущественно христианское образование, был низким, неуклюжим, неразговорчивым и замкнутым, мечтал не то снимать кино, не то писать про кино. Зачем и почему Форстер научил МакЛеннана играть на басу и отчего они оба начали вместе делать музыку, не помнит сейчас никто. Да и неважно — главное, что у них это получалось. Наверное.

Первый сингл The Go-Betweens — песня «Lee Remick» на первой стороне, песня «Karen» на второй, — принадлежит к числу тех артефактов конца семидесятых, что подтверждают — тогда в поп-музыке было куда больше чудес, чем в любую другую эпоху. Ужасно сыгранные, довольно плохо спетые, записанные кое-как, выпущенные чистейшим самопальным способом, эти две песни были очень превратно понятой версией лучших вещей Джонатана Ричмана того времени — беззастенчиво повторяющимися наивными зарисовками, нарочито смешными и скрывающими за своим юмором куда более глубокие вещи. Написанные Форстером «Lee Remick» и «Karen» были о любви — к кинозвезде и скромной библиотекарше соответственно, — но о любви на грани безумия. Герои этих песен не просто восхищались объектами своего обожания — они думали о них постоянно, болезненно, безуспешно. Это сейчас подобная юношеская несмелая лирика на грани невроза кажется общим местом, но в 1978 году посреди злости и смуты гитарной музыки тогдашнего времени она была товаром штучным. Аутсайдеры из ниоткуда (Брисбен даже по меркам Австралии был в конце 70-х глубокой провинцией), The Go-Betweens, естественно, смогли заинтересовать только аутсайдеров. Калифорнийская (с еще одним офисом в Лондоне) компания Beserkley выпускала пластинки Джонатана Ричмана и еще тысячи пауэр-поп-групп второго эшелона, то есть артистов откровенно странных и иногда довольно безумных (в числе прочих клиентов лейбла была, например, английская группа The Smirks, устроившая кампанию «Smirks Against Travolta» — пародию на «Rock Against Racism»). Лейбл прислал Форстеру и МакЛеннану контракт, обещавший сделку сразу на восемь альбомов вперед и переезд в Англию, — и почти сразу же обанкротился.

Полтора года после этого дуэт периодически репетировал дома у Форстера, там же записывал песни (некоторые из них можно услышать на компиляции «78 ‘Til 79: The Lost Album» — это обычная любительская гитарная музыка, не дотягивающая до шарма и очарования «Lee Remick» и «Karen»), а потом решил выбраться из Брисбена собственными силами. Сиднея или Мельбурна им было мало — то ли из-за случая с Beserkley, то ли из-за врожденной смеси наивности и амбициозности, МакЛеннан с Форстером грезили Англией. Долгий перелет на другой край света сначала не давал видимых результатов — совавшиеся с пластинками в редакции музыкальных СМИ, магазины и офисы лейблов австралийцы, как правило, оказывались там людьми совершенно лишними. Для того чтобы на The Go-Betweens обратили внимание, Форстеру с МакЛеннаном пришлось отправиться аж в Глазго. Там только-только начинал свою деятельность маленький лейбл Postcard, вокруг которого крутились три местные молодые группы — Orange Juice, Aztec Camera, Josef K. Все играли музыку примерно похожую, но основополагающими были Orange Juice — и именно на них совершенно не похожа вещь «I Need Two Heads», единственный сингл, который The Go-Betweens записали для глазговианцев. Может быть, поэтому, а может быть, потому, что их невзлюбил основатель лейбла Алан Хорн («Два прыщавых автралийских хиппи, которые весь день смотрели телик и курили травку», — так он их впоследствии описывал), у МакЛеннана с Форстером ничего не вышло с Postcard. Нужно было возвращаться домой.

The Go-Betweens провели в Англии почти полтора года и в перерывах между попытками оказаться хоть кому-то нужными посетили концерты всех самых главных британских групп той эпохи. Как ни странно, наибольшее впечатление на Форстера и МакЛеннана произвели Gang of Four — и именно на куда менее умелую, лишенную агрессии и социального надрыва версию Gang of Four оказался похож их первый альбом «Send Me a Lullaby», вышедший в Австралии в 1982 году, аж два года спустя после их британского вояжа. На смену наивному искусству пришла музыка на грани остервенения. Встречаются иногда люди, готовые скакать вокруг любого малоизвестного постпанк-альбома, в силу своей большой любви к жанру объявляя каждую из таких пластинок «забытой классикой»; «Send Me a Lullaby» — это альбом для них. Самое главное, что можно в его связи сообщить, — это то, что у Форстера с МакЛеннаном, раньше работавших преимущественно на двоих, наконец-то появился барабанщик. Вернее — барабанщица. Линди Моррисон была почти на десять лет старше их обоих, играла до этого в феминистской группе Zero («Сначала нас было трое: две влюбленные друг в друга семнадцатилетние лесбиянки и я») и много пила. Она была подчас невыносимой, постоянно норовила с кем-нибудь поссориться или подраться и была, безусловно, бесконечно далека от Форстера и тем более МакЛеннана. Последнего она надолго невзлюбила, с первым у нее сразу завязался роман. Так бывает. Противоположности притягиваются.

К выходу «Send Me a Lullaby» состояние The Go-Betweens представляло собой самую печальную историю на свете. Двое двадцатипятилетних переростков, одна вечно пьяная тридцатилетняя женщина, в резюме — годы безрезультатных загранпоездок и репетиций в гараже. Разумеется, альбом провалился — более того, его сначала вообще выпустили в урезанном, усеченном виде, на кассете, без рекламы и объяснений. Давно уже смирившиеся с тем, что они никому не нужны в Англии, The Go-Betweens оказались никому не нужными в Австралии. Требовалась перемена — такая, какая бывает нужна запутавшимся в жизни людям, которые потом вдруг находят себе новое увлечение — бег, стрельбу, вождение автомобиля, что угодно, — и внезапно меняются, раскрываются, пробуждают в себе любовь к жизни.

Перемена пришла изнутри. Грант МакЛеннан начал писать песни еще до выпуска «Send me a Lullaby» — собственно, дебютный альбом The Go-Betweens наполовину состоит из его вещей, — но после перешел на качественно новый уровень. Если раньше МакЛеннан и Форстер словно представали в своей музыке близнецами, говорящими похожими голосами, то на «Before Hollywood», второй полнометражной пластинке группы, песни МакЛеннана уже кардинально отличаются от тех, что сочиняет его партнер. Форстер — нервный, нарочно литературный, в его текстах — тщательная продуманность, лишенная спонтанности, и угловатые, странные ритмы; дитя постпанка — человек группы Television. МакЛеннан — простая душа, мелодист в поисках мелодии, в его интонациях — теплота и уют, он скорее похож на Пола Саймона в самых его простых и щемящих проявлениях, вроде песни «A Most Peculiar Man», чем на человека из своего времени. Этот контраст потом станет не так заметен, но на «Before Hollywood» он выступает в роли чуть ли не основополагающего смысла. Лучшим вещам Форстера — маниакальной «Before Hollywood» или агрессивной «Ask», вплотную подходящей как раз все к тем же Gang of Four, — противостоят не песни даже, а исповеди МакЛеннана. Две из них — выдающиеся по любым параметрам. Ведомая басовыми переливами протяжная баллада «Dusty In Here», нежно обрамленная фортепьяно и не похожая ни на одну из песен The Go-Betweens ни до, ни после, — посвящение отцу МакЛеннана, который умер, когда самому МакЛеннану было всего четыре; по-хорошему пустая, нежная и одновременно злая, экспрессивная песня — таких мало. Своему отцу МакЛеннан посвятил и «Cattle and Cane» — портрет взросления мальчика в австралийских прериях шестидесятых. Резанная, на ритме в семь четвертей, «Cattle and Cane» — одна из тех песен, которые любишь не потому, что в них есть за что зацепиться, а потому, что в ней есть необъяснимая словами магия: мелодия ее куплетов — почти что детская считалка, припев в ней заменен нехитрым гитарным проигрышем, а весь ее драматизм, сильно ощущающийся в звуке, разрешается в итоге монологом, полуразборчиво произнесенным Форстером в самый кульминационный момент, — но все эти вещи вместе производят эффект разорвавшейся где-то в районе груди бомбы.

В 1982 году МакЛеннан написал сценарий короткометражки «Перчатки Хизер», немного шизофренического фильма, главную роль в котором исполнил брисбенский щеголь Роберт Викерс. Именно Викерса The Go-Betweens наняли в качестве басиста после выхода «Before Hollywood» — не из-за каких-то его особых заслуг, а потому, что был свой. Неясно, повлиял ли Викерс как-то на музыку группы, но следующий их альбом «Spring Hill Fair» оказался не просто на голову выше всех их предыдущих, а был совершенно иного, просто так не осмысляемого качества. При первом прослушивании кажется, что «Spring Hill Fair» — простая и незатейливая литературоцентричная гитарная музыка из 80-х. На ум сразу приходят The Smiths (Моррисси, кстати, высоко ценил «Spring Hill Fair» и даже отрецензировал для NME сингл «Past Company» в очень комплиментарном ключе), — но в The Smiths куда больше будничной депрессии, чем околомистического созерцания происходящего вокруг, свойственного The Go-Betweens. Что важнее — у The Smiths был один голос, у The Go-Betweens их было два. Форстер и МакЛеннан начиная именно со «Spring Hill Fair» перестали писать совсем уж полярные по структуре и общему настрою вещи; но настрой не настроение. МакЛеннан играл роль печальной потерянной поп-недозвезды, отвечал за мелодию и эмоциональность (послушайте «Slow Slow Music» и «Unkind and Unwise»). Форстер писал вещи более сдержанные, циничные и временами жестокие («You’ve Never Lived», «Draining the Pool For You»). Оба они относились к каждой песне как к небольшой повести: трудно даже выбрать для примерного разбора какой-то конкретный текст со «Spring Hill Fair», каждый из них — даже не законченное стихотворение, а книга, которую можно прочитать за четыре минуты. Оба они написали, возможно, лучшие свои песни именно для этой пластинки. «Bachelor Kisses» МакЛеннана — уже фирменная его баллада о неразделенной любви с уносящимся в никуда припевом. А о сумрачной, дождливой песне Форстера «Past Company» лучше всего расскажет такая история. Когда-то, в начале 90-х в Англии была прекрасная группа The Field Mice, игравшая несложную музыку о любви. The Field Mice распались, когда их лидер Роберт Раттен разошелся со своей девушкой, — и именно об этой девушке он продолжил еще долгие годы сочинять грустные, чарующие песни о расставании, лжи, боли и страхе одиночества под именем Trembling Blue Stars. Первый — и самый горький — альбом Trembling Blue Stars назывался «Her Handwriting», по строчке из «Past Company» — настолько же горькой и красивой песне, насколько можно представить.

Выпущенный в 1986-м «Liberty Belle and the Black Diamond Express» — самый австралийский альбом The Go-Betweens. Песня «The Ghost and the Black Hat» — практически народная буш-баллада, «The Wrong Road» — мрачный монолог в буквальном смысле потерявшегося среди бесконечных дорог человека, какой мог быть написан только австралийцем (у The Triffids, еще одной недооцененной группы из Австралии, была похожая по смыслу вещь — «Lonely Stretch»), а общее настроение пластинки и ее энергичный, практически рок-н-ролльный по духу звук напоминает и о Нике Кейве, и о Laughing Clowns, и о The Saints 80-х годов, и о тех же The Triffids — то есть обо всем золотом фонде австралийской рок-музыки того времени. Но чем по-настоящему важен «Liberty Belle» — так тем, что дает идеальное представление о Форстере и МакЛеннане как о двух авторах, болезненно избегающих любой очевидной тематики песен и виртуозно владеющих сложной образностью. «Head Full of Stream» Форстера похожа на обычную песню о любви ровно до тех пор, когда понимаешь, что ее герой вместо обычных слов перечисляет маленькие детали, от которых он без ума в своей любовнице — от того, что ее мать и отец занимаются экспортом, до того, что у нее никогда не было прозвища. Закрывающая же альбом баллада МакЛеннана «Apology Accepted» — это, вероятно, самая эмоциональная, громоподобная и депрессивная песня о сексуальной неудаче, вслед за которой, очевидно, последует расставание.

Сразу после выпуска «Liberty Belle» группу угораздило повстречаться с Амандой Браун — молодой девушкой, умевшей и петь, и играть на чем угодно — от скрипки и гобоя до клавишных. Форстер с МакЛеннаном замышляли сделать следующий альбом гораздо более выпуклым по звучанию, — и Браун хорошо для этого подходила. Вышедший в 1987-м «Tallulah» действительно был полон калейдоскопических, сложных аранжировок, — но в то же время оказывался самым простым альбомом из выпущенных группой на тот момент. Пока Форстер продолжил писать сложносочиненные, отстраненные вещи («The House That Jack Kerouac Built», «Spirit of a Vampyre», «The Clarke Sisters»), МакЛеннан ударился в уже откровенную поп-музыку. Его «Right Here», «Hope Than Strife» и в особенности «Bye Bye Pride» — три маленьких шедевра, бесстыже привязчивые мелодии, сросшиеся в единое целое с аранжировками; песни не только на раз запоминающиеся, но еще и обладающие той глубиной, которая нужна такой простой музыке для того, чтобы она не превращалась в жвачку. Несмотря на аранжировки, создающие видимость запрятанного в песни настроения, они лишены трагизма или радости, уныния или веселья, безвыходности или надежды; эмоции, которые в них скрыты, балансируют где-то на грани, — и это хороший пример той неуловимой загадочности музыки The Go-Betweens, которая заставляет к ним возвращаться.

Любая загадочность, впрочем, начисто отсутствует на «16 Lovers Lane», выпущенном через год после «Tallulah». Форстер и Моррисон расстались ко времени записи альбома, МакЛеннан и Браун расставались уже в процессе — и поэтому пластинка вышла тем, что называют break-up album. Если «Blood On the Tracks» Дилана — альбом про болезненное расставание, «Rumours» Fleetwood Mac — музыка о расставании драматичном, а «The Visitors» ABBA — опус про расставание опустошающее, то на «16 Lovers Lane» в каждой песне теплится надежда на воскрешение любви — собственно, первая вещь здесь прямо так и называется, «Love Goes On!». Даже две песни МакЛеннана о любви без расставания («Quiet Heart» и «The Devil’s Eye») — и те, в конце концов, о попытках пережить общие проблемы и взаимной несмелости, которая не позволяет чувствам до конца раскрыться. Тонкая жизненная трагедия, а не истеричная мелодрама, «16 Lovers Lane» — один из тех выдающихся альбомов о самых простых вещах, о которых нельзя сказать просто. Это, безусловно, самая мелодичная, простая и доходчивая пластинка группы (породившая единственную их песню, которую пусть даже с некоторой долей преувеличения, но можно назвать хитом, — «Streets of Your Town») — и вместе с тем самая проникновенная и трогательная; идеальный вариант для первого знакомства с The Go-Betweens. Когда Алекс Капранос из Franz Ferdinand объяснял австралийским радиоведущим, почему его группа выбрала «Was There Anything I Could Do?», одну из песен с «16 Lovers Lane», для исполнения в эфире, он назвал The Go-Betweens «общечеловеческой» группой — что в отношении этой пластинки чистая правда.

Болезненный процесс работы над «16 Lovers Lane» и последовавшее за выходом альбома полуторагодичное турне вынули из участников The Go-Betweens все силы и нервы. Форстер с МакЛеннаном решили взять перерыв. Все 90-е они работали сольно, выпустив каждый по четыре альбома, каждый из которых оказался совершенно блестящим, каждый из которых — прямое продолжение тех тем, которые оба музыканта развивали в восьмидесятые: Форстер записывал немного циничную, умную, интроспективную музыку, МакЛеннан продолжил попытки написать идеальную гитарную поп-песню. В начале нулевых они воссоединились и уже без Моррисон, Викерса или Браун, с басисткой Адель Пиквэнс и барабанщицей Sleater-Kinney Джанет Вайсс записали альбом «The Friends of Rachel Worth» («Мужчины и женщины среди зрителей, мужчины и женщины в жизни, почему тогда на сцене должно быть все по-другому? Это же жизнь», — так Роберт Форстер в одном из интервью объяснил, почему в The Go-Betweens часто важные роли играли женщины). «The Friends of Rachel Worth» оказался отличным, спокойным, неброским рок-альбомом про жизнь Форстера и МакЛеннана вне своей группы — но в нем все было куда проще, куда очевидней и куда понятней, чем на пластинках The Go-Betweens восьмидесятых. Как и последовавшие за ним «Bright Yellow Bright Orange» и «Oceans Apart», «The Friends of Rachel Worth» — классический альбом уверенных в себе рок-песенников, уже вышедших из среднего возраста и, будучи не склонными к авантюрам, ценящих спокойствие и свободу делать то, что умеешь лучше всего. Воссоединение The Go-Betweens нельзя назвать неудачным, но в нем не было искры, чего-то, что могло бы заставить будоражить сердце. Самое лучшее, что породил реюнион группы, — короткий фильм «That Striped Sunlight Sound», в котором Форстер с МакЛеннаном исполняют акустические версии своих лучших песен. Все происходит дома у МакЛеннана — и выглядит как случайная встреча двух друзей, окунувшихся в трогательные ностальгические воспоминания. 

«That Striped Sunlight Sound» был снят в августе 2005 года. В мае 2006-го Грант МакЛеннан, готовясь к вечеринке по случаю обручения со своей невестой, почувствовал себя плохо, отправился в свою комнату спать — и не проснулся. Внезапная остановка сердца — ровно такая же, какая случилась с его отцом, которому МакЛеннан посвятил свои лучше песни. История The Go-Betweens на этом закончилась. Оставив за собой пусть и довольно необычную, но не самую интересную судьбу, несколько неплохих альбомов и несколько — гениальных, они, по-хорошему, остались сноской в большой энциклопедии гитарной музыки 80-х — куда уж им до тех же The Smiths по влиянию и известности. Они не придумали ничего нового, не смогли изменить мир, не сумели оставить след. Зачем про них знать?

При желании ответ можно найти в истории о том, как один из главных мостов в Брисбене после голосования местных жителей назвали The Go Between Bridge. Можно — в проникновенном эссе прекрасного писателя Джонатана Литэма на воссоединение The Go-Betweens. Можно — в воспоминаниях одной женщины о встрече с Грантом МакЛеннаном в начале 80-х. Можно — в многочисленных каверах на их песни, от ветерана австралийского рок-н-ролла Джимми Литтела до Джея Ритарда. В вещах, которые вдохновлены тем, что оставили два неприметных австралийца. А можно просто включить какой-нибудь альбом The Go-Betweens и попробовать понять самим. Форстер и МакЛенанн просто писали песни — прекрасные, точные песни, в которых каждое слово и каждая нота на своем месте. Песни, которых, может быть, оказалось немного, но в которых нашлось место и книжной эрудиции, и простым, самым буквальным эмоциям, и быту, и небывалому, и циничности, и нежности. Разные люди и такие разные музыканты, они вместе сумели оставить непритязательное и скромное, на первый взгляд, местечковое наследие, аналоги которому сложно подобрать, а может быть, и невозможно вовсе. Кто знает — вдруг вы одни из нас. Романтичные, немного безрассудные, начисто лишенные цинизма. Далеко не аутсайдеры, но не вписывающиеся в окружающий их мир до конца. Тихие, но способные на бурю. Простые, но наделенные привычкой теоретизировать и тягой к переосмыслению. Часто живущие одним днем и неопределившиеся по жизни. Хотя, возможно, это всего лишь совпадение.